Первый импрессионист Империи

К Константину Маковскому судьба была благосклонна: ранний успех, многочисленные заказы, женитьба на первой красавице Петербурга... Однако шумная слава мешала многим всерьез воспринимать его картины. Поверхностное искусство, салонная живопись, даже китч — такие отзывы о работах Маковского встречаются и сегодня. 175-летие со дня рождения выдающегося художника, которое отмечается 2 июля, хороший повод вспомнить наследника академических традиций и мастера исторического жанра.

Пасторальные сюжеты, чернобровые боярышни, сцены из жизни Древней Руси — Маковский принципиально не касался остросоциальных тем. Изображения на его полотнах лишены натурализма: очаровательные женские головки, белокурые крестьянские дети. Подобная установка на идеализацию, возможно, связана с тем, что атмосферой прекрасного художник был окружен с детства. Его отец, немного рисовавший, дружил с Брюлловым и Тропининым, любил музыку, собирал гравюры…

Юный Константин учился в Императорской академии художеств, однако покинул ее без диплома. Вместе с лучшими студентами, отобранными для участия в конкурсе на Большую Золотую медаль, он выступил против предложенного сюжета — мифологического, оторванного от жизни. Впрочем, участие в «Бунте четырнадцати» (названном так по числу мятежников), а также дружба с передвижниками не привели к разрыву с академизмом. 

Маковский всего лишь жаждал самостоятельности — и, став востребованным мастером, в скандалах более не фигурировал. Наследие художника чрезвычайно обширно: множество портретов светских красавиц и выдающихся деятелей, царствующих особ («Портрет императора Александра II», 1860-е) или людей из окружения живописца («Портрет композитора Ц.А. Кюи»). Однако центральное место занимают исторические картины. Маковский, фанатично любивший старину, создал целую галерею русских красавиц — в расшитых сарафанах и жемчужных кокошниках («Чарка меда», 1890-е). Позировали ему и аристократки («Портрет княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой в русском костюме», 1900-е): жизнь конца XIX столетия была проникнута ощущением скорой катастрофы, и дворяне остро чувствовали связь с национальными корнями. 

Впрочем, особое признание, в том числе и международное, получили его многофигурные композиции. Знаменитые картины «Боярский свадебный пир XVII века» (1883), «Смерть Ивана Грозного» (1888) и другие поражают тщательной проработкой деталей, их исторической достоверностью. Что неудивительно: художник с жадностью скупал предметы старины, порой спуская все деньги, полученные за очередной заказ. Тяжелые боярские одеяния, украшения, церковная утварь, затейливая резная мебель... Вещи, попавшие в его коллекцию, нередко использовались для создания исторического антуража — когда нужно было работать над очередной картиной. 

Маковский, как никто другой, умел любовно, выпукло, пластично написать предмет («Портрет сына в мастерской (Маленький антиквар)», 1882). К сожалению, после внезапной смерти живописца — его экипаж столкнулся с трамваем — старинная мебель, меха и бриллианты были пущены с молотка. Огромную коллекцию распродала третья жена Маковского. На вырученные деньги в 1916-м она купила имение, решив перенести туда прах художника.

Сегодняшнего зрителя, как, впрочем, и современников живописца, восхищает искусная техника, характерная даже для ранних, ученических картин («Швея», 1861). Интересно, что Маковский оказался своеобразным предвестником русского импрессионизма. Редкая свобода кисти отличает его зарисовки, сделанные в Африке («Африканец», 1882), предвосхищающие марокканские этюды Зинаиды Серебряковой. А изящные женские головки («Парижанка в жемчужном ожерелье», 1890-е), написанные на рубеже веков, перекликаются с картинами Ренуара…

Невозможно отрицать самобытность Маковского, выдающегося колориста, мастера жанровых полотен, певца патриархальной Руси. Проявляя интерес к старому укладу, он остался верным высокой дворянской культуре, стремился приподнять, опоэтизировать быт. Его изящные, написанные с неизменным вкусом картины подтверждают мнение о том, что красота прежде всего — в глазах смотрящего.