Как закалялась сталь

Павлово-на-Оке — городок не простой. Хотя изо всех сил пытается казаться таковым. Тихий, размеренный уклад жизни, обаяние старинных улочек, ветхие деревянные домишки позапрошлого века, увенчанные башенками, лениво текущая река. Тут бы лапти плести да свистульки вырезать. Но нет. Вместо этого — лязг железа: здешние места славятся металлообработкой. И вершина всего — павловские ножи.

Женщина — друг кузнеца

Ножи здесь ковали испокон веков — земли неурожайные, сплошной песчаник, а кормиться чем-то надо. Время появления первых кузнецов доподлинно неизвестно, да и сам город на высоком берегу Оки непонятно когда возник. Условным годом рождения поселения считается 1566-й — именно тогда Павлов Острог впервые упоминается в грамоте Ивана Грозного. Из названия понятно, что это была крепость — охраняли водную магистраль, ведущую в Москву.

Магистраль, кстати, сыграла роль и в ремесле — по ней с Урала шли баржи с металлом. Ну а первыми павловскими кузнецами считают царских стрельцов, несших здесь службу. Те вроде бы находили болотную руду, которую переплавляли и получали железо.

Постепенно военная функция крепости сходила на нет, зато ремесленные дела шли в гору. В металлообработку была втянута вся округа. Ремеслу обучали с 8–9 лет — и мальчиков, и девочек. Когда женщины заканчивали работу по дому, шли помогать мужьям. А уж если теряли кормильца, то принимались за дело со всей серьезностью. Доподлинно известно, что в XIX веке в Павлово проживала семья из трех женщин, занимавшихся ножевым производством.

Кроме ножей здесь делали ножницы, медицинские инструменты, пряжки, вилки, ложки. И, конечно, замки. Павлово вообще считалось замочным центром всея Руси. Как только ни изгалялись местные мастера — и кодовые замки, и фигурные, и с часами, и без. Стоимость таких изысков иногда зашкаливала — некоторые изделия по цене не уступали корове.

Городок застолбил себе замочное место и в Книге рекордов Гиннесса — самый большой экземпляр хранится в здешнем ресторане, весит под 400 килограммов, при размыкании поет гимн Павлово. Самый маленький замок выставлен в местном историческом музее, где скромно покоится на игольном ушке — без микроскопа ценный экспонат и не найти. Рядом — не менее замечательный его собрат, правда, покрупнее. Изготовленный чуть менее века назад, на заре советской власти, при повороте ключа он являет миру коммунистическую троицу — Маркса, Энгельса и Ленина. Для полноты ощущений звучит «Марсельеза»...

Золотые замочные годы для Павлово и округи далеко позади. Исконным ремеслом здесь больше не занимаются — в схватке с китайскими аналогами павловские потерпели сокрушительное поражение. Вопрос, естественно, не в качестве, а в цене — в этом с Поднебесной мало кто может конкурировать.

Та же участь постигла и знаменитые павловские складные ножи. Правда, завод по их производству находился в соседней Ворсме, «городке с одним светофором», как шутят здесь. Но весь Союз все равно называл конечный продукт «павловским». С развалом страны не стало и «Октября» — производственного объединения, выпускавшего 95% складных ножей в СССР. Здесь же делались и подарочные клинки, которые преподносили советским руководителям, в том числе генералиссимусу. На «октябрьских» руинах в 1990-е образовалось несколько небольших предприятий, которые в основном переквалифицировались на другого рода колющие и режущие предметы. В силу нерентабельности складные ножи теперь составляют мизерную долю всей продукции — спасибо той же Поднебесной.

Медицинским инструментам, которые почти двести лет производятся в этих краях, повезло больше. Ворсминский завод, выпускавший их, несмотря на постперестроечный апокалипсис, выжил и здравствует — себе и медицине на благо. Столовые приборы тоже неплохо себя чувствуют — Павловский завод имени Кирова по-прежнему выдает их на-гора. Раньше эти изделия поставляли к императорскому двору, теперь ими пользуются простые смертные — цены более чем демократичные.

Славилось Павлово и как центр весового промысла. Здесь находилась поверочная палата торговых мер и весов — одна из пяти в России. В общем,  благодаря металлообработке городок рос и богател. К началу ХХ века по численности населения в губернии он стоял на втором месте после Нижнего Новгорода. Но вот от статуса города жители отказывались наотрез: люди здесь были сообразительные, понимали — пришлют губернатора, и подчиняйся ему. Так что Павлово так и считалось селом, хоть и стояло здесь одиннадцать церквей. 1930-е, правда, пережили только две.

Когда-то здесь находился и центр иконописи. Цвел он до тех пор, пока лучших изографов не забрали в Москву. Один из них — Никита Павловец, который в столицу был «взят неволею», — впоследствии стал иконописцем Оружейной палаты, а теперь его работы висят в Третьяковке да в Ватикане. Судьба изографов постигла и павловских мастеров огнестрельного оружия — Петр I велел переселить их в Петербург. С тех пор здесь производят только холодное оружие.

Хорошо хоть лимоны не тронули — их когда-то в эти края завезли из Константинополя купцы Карачистовы. Выращивать их стали во всех домах без исключения. Для жителей, проводивших в своих лачугах круглые сутки за работой, диковинное растение с золотыми шарами стало отрадой для глаз и глотком свежего воздуха — в прямом смысле. До сих пор, гуляя по городу, можно заметить миниатюрные деревья на подоконниках.

Другой отрадой для павловчан являются бои без правил — с диким гоготом и безжалостным щипанием. Каждый год в марте здесь устраиваются битвы. Бойцы дерутся за любимых женщин, а те переживают за суженых. Иногда даже кидаются на ринг спасать мужей — ведь раньше проигравших частенько отправляли в суп... Теперь гуманизм восторжествовал, и все гуси остаются целы и почти невредимы — гусиный бой ведется до первой крови. Любовь павловчан к пернатым и цитрусовым столь велика, что их отлили из металла — это же Павлово — и поставили в центре города.

Ручное, не холодное

«Видели памятники гусям и лимону?» — спрашивает директор «Павловских ножей» Михаил Пакулев. И с гордостью добавляет: «Они металлические».

«А гаражи замечали?» — продолжает он. Тут директор намекает вовсе не на то, что они тоже металлические. Просто в каждом втором таком сооружении сидит горожанин и мастерит вещицу — догадайтесь, из какого материала. Не знаю, может, у них нехватка железа в крови.

«Мне кажется, это в генах, — пытается объяснить Пакулев повальное занятие павловчан металлообработкой. — В людях заложено умение и стремление делать что-то руками. Заточка у них такая». Благодаря этой заточке те же ножи в Павлове изготавливают все кому не лень — в городе полно мелких, а также более или менее крупных производителей. «Когда бываю в Москве на выставке «Клинок», минут 30 хожу и со всеми здороваюсь, потому что мы все из одного места», — признается  директор «Павловских ножей».

«Я знаю людей, у которых отец делал ножи, дед. И сами они тем же занимаются», — говорит Пакулев. Собственно, не будь такой наследственности, знаменитые ножи до сегодняшнего дня вряд ли дожили бы. В советское время Павловский ордена Почета завод художественных металлических изделий имени Кирова, что был образован на базе созданной в XIX веке кустарной артели, специализировался на столовых приборах — и был крупнейшим в этой отрасли в Союзе. Ножи здесь тоже выпускались, но только кухонные. А вот производство подарочных экземпляров в Павлово прекратилось — это дело сосредоточили в уральском Златоусте и дагестанском Кизляре, третий центр казался излишним. Так бы павловский промысел и канул в Лету, если бы не наследственность.

«Традиции ведь не организации передают, а люди, — рассказывает директор «Павловских ножей». — Мастеров, делавших ножи, здесь всегда хватало — заводские работники изготавливали их, оставаясь во вторую смену, остальные по гаражам сидели. Но это не рассматривалось как бизнес, ножи мастерили для себя».

В 1990-е ситуация резко изменилась, причем, как ни странно, в лучшую сторону. Павловскому мастеру Валерию Сафронову разрешили выпускать холодное оружие — традиционный промысел как-никак. За Сафроновым потянулись и другие. В 1997 году в стройные ряды производителей влился и завод имени Кирова, которому присвоен статус «предприятия народно-художественных промыслов, представляющего собой значительную культурно-историческую ценность». Через несколько лет на базе кировского завода образовалось дочернее предприятие — ООО «Павловские ножи», производящее охотничьи, туристические, подарочные, разделочные, кухонные экземпляры. Правда, все это к холодному оружию не относится. «Грань между тем, что является холодным оружием, а что нет, — очень тонкая, — объясняет Пакулев. — Прописаны параметры: например, длина клинка не должна превышать 15 сантиметров. То есть, если он 16 см — это холодное оружие, а если 14 — нет. Но ведь нож — он и в Африке нож. К тому же большинство преступлений совершаются обыкновенными кухонными ножами. Да и булавкой можно нанести вред человеку».

В общем, с лицензиями на производство холодного оружия «Павловские ножи» не связываются и просто делают ножи. «Некоторые из них такие красивые, что не могут не нравиться, — говорит Светлана Лизина, начальник производственного участка. — Казалось бы, я как женщина должна быть равнодушна, но не получается». Понять ее можно — в производстве рукоятей используют красное дерево, черное, кость, бивни мамонта, инкрустацию перламутром или серебром. На клинке делают гравировку золотом. Но больше всего ценятся те, что куются вручную — с помощью молота и наковальни. Кузнецы здесь ведь тоже потомственные.

Один из самых дорогих видов стали, что используется в производстве, дамасская. Та, что не имеет к Сирии никакого отношения, но ценится по всему миру. Секрет древневосточного изобретения давно утерян, но павловчане в 1990-х попытались воспроизвести. Спутать дамаск ни с чем невозможно — на поверхности благодаря сварке металлов образуются узоры. Недавно здесь начали делать и ножи из булата, секрет которого тоже утерян, но восстановлен в Павлово на свой лад.

Коллеги из Поднебесной мастеров из «Павловских ножей» пока не волнуют — Китай в основном ориентирован на дешевый сегмент. К тому же дочернее предприятие кировского завода все больше делает ставку на индивидуальные заказы. А они бывают самыми разными. «Скучать не приходится» — улыбается Светлана Лизина. — Например, как-то клиент прислал фотографию своей спины с татуировкой меча фантастической формы. И попросил сделать такой же — только настоящий. Сделали».

Жалуют павловские ножи и геймеры — заказывают клинки из любимых компьютерных игр. Но основные покупатели — охотники и рыболовы. И коллекционеры, конечно же. Разброс цен на ножи — от 500 до 20 000 рублей. Учитываются и сложность заказа, и материалы, и процент ручного труда. Последний варьируется от семидесяти до полных ста. Все-таки павловчане очень любят работать руками.