Не лыком шиты — золотом

Единственное в России предприятие, где золотошвейные изделия выпускаются в промышленных масштабах, находится в древнем Торжке. Золотное шитье — знамен и погон, облачений священников и аксессуаров верховной власти, праздничных одежд и обуви, настенных картин и украшений на любой вкус существует тут много веков. В наши дни лишь новоторам — так по-старинному называют себя местные жители — удается в полной мере сохранять и развивать древний народный промысел.

Торг уместен

Константин Станиславский, известный прежде под фамилией Алексеев, в своем первоначальном, купеческом, амплуа управлял в Москве наследственной золотоканительной фабрикой и поставлял в Торжок драгоценные нити — ведь именно здесь шили одежды для коронации русских царей и других национальных торжеств. В советское время традиция продолжилась, хотя и в несколько иных формах. Под знаменем с выполненной в Торжке вышивкой наши воины в ноябре 1941-го шли по Красной площади на фронт, а в 1945-м там же участвовали в Параде Победы. Изделия местных мастериц и поныне находятся в Георгиевском и Андреевском залах Кремля. Индивидуальные золотые погоны торжокского производства носит министр обороны РФ Сергей Шойгу. В красивых мундирах с вышитыми золотом деталями щеголяют президентский полк и кремлевский почетный караул.

Промысел пришел к нам из Византии. Говорят, что позаимствовала его княгиня Ольга, заприметив и облюбовав во время своего крещения в Царьграде. С тех пор центрами золотного шитья стали православные обители. Возле Борисоглебского монастыря на берегу Тверцы археологи девять лет назад нашли очелье (лобную повязку для волос), расшитое серебряными и золотыми нитями, датированное XII веком. Это опровергает версию о том, что подобное шитье к нам занесли соседи китайцев монголы.

В Новом Торге (старое название Торжка), являвшемся южным форпостом Господина Великого Новгорода, золотошвейное дело возникло благодаря здешним купцам. Со временем мастерицы появились чуть ли не в каждом доме. Согласно местной легенде, в средние века расшитые золотом лоскутки кожи использовались на торгах вместо денег.

Привези мне из Торжка...

В XVII столетии по указу царя Алексея Михайловича в городе был учрежден «сафьяновый двор», на котором производились предметы одежды и обуви. Тогда же, видимо, были срифмованы слова старинной песни: «Привези мне из Торжка два сафьянных сапожка».

В музее при фабрике посетителям показывают красную рукавичку с золотым узором. В стародавние времена каждую осень тут проходили традиционные «Никитские ярманки невест». Девушки, встав в рядок, стыдливо прикрывали лица самосшитыми варежками, а каждый жених выбирал себе суженую по узору на рукавичке.

Ключевой этап в развитии промысла историки связывают с окончанием в 1830 году Государевой дороги, гравийного шоссе из Петербурга в Москву, проходившего через Торжок. Александр Сергеевич Пушкин, не исключено, приобретал в здешней гостинице (более известной благодаря котлетам, которые готовила хозяйка, Дарья Пожарская) шитые золотом вещи. Одна такая покупка — поясов для княгини Веры — вошла в анналы, поскольку поэт оставил о ней весьма примечательную эпистолярную память. В письме мужу упомянутой дамы, своему другу Петру Вяземскому он рекомендует: «Скажи княгине, что она всю прелесть московскую за пояс заткнет, как наденет мои поясы».

Этнограф-историк Федор Солнцев в середине XIX века зарисовал новоторжских девушек в шитых золотом костюмах. Даже накосник содержал нити цвета благородного металла. Вес подобного одеяния достигал иногда целого пуда! «Замужний» головной убор — кичка или платок — тоже был с золотом. Показаться без него на людях значило «опростоволоситься». То же касается поясов: мужских и женских, различных для каждого возраста и всякого звания. Ходить без пояса означало «распоясаться» — с таким (или такой) серьезных дел никто иметь не желал.

В наше время при фабрике создан даже музей пояса. Центральный экспонат — размещенный на круговом пьедестале поясище длиной 12 м и шириной 25 см с вышитым псалмом «Живый в помощи Вышнего». Над созданием этого шедевра два года трудились 37 человек. Пройдешь по кругу — и прочтешь Песнь царя Давида.

Артель имени 8 Марта

Когда мимо Торжка пролегла железная дорога, а прежний тракт потерял свое торговое значение, золотошвейное дело начало хиреть, швеи стали переключаться на другие занятия. Потомственный дворянин, гласный Тверской земской управы, родственник Анны Керн Дмитрий Романов решил предотвратить гибель народного промысла. В 1894-м его стараниями был создан кустарный отдел, который он же возглавил. Мастерицы впервые собрались в артель. А через пять лет Романов открыл учебно-показательную золотошвейную мастерскую, первое профессиональное училище данного направления. От Морского ведомства получили большой заказ, который помог производству выжить. Дмитрий Дмитриевич создал и музей промысла, куда лично принес образцы старинных вышивок. Выставлялись тут также множившиеся год от года международные награды торжокских рукодельниц.

Революция в значительной мере переориентировала работу тружениц. В 1923 году на базе мастерских была основана профтехшкола, а уже в 1928-м создана «Торжокская золотошвейная артель имени 8 Марта». Через три с лишним десятилетия ее преобразовали в одноименную фабрику, просуществовавшую вплоть до крушения СССР, а затем получившую свой нынешний статус — ОАО «Торжокские золотошвеи». Это тонкое ремесло могут освоить далеко не все: требуются не только умелые пальцы и глаз-алмаз, но и особая усидчивость, и любовь к делу. Когда-то ученицы золотошвей по полгода всего лишь наблюдали за работой наставниц, прежде чем получить иглы в руки.

В витринах музея, помимо изделий разных эпох, представлены старинные нитки, наперстки, изящные дорожные наборы для вышивания, деревянные пяльцы, шило.

Панно Валентины Гашковой «Плодородие» было передано сюда в 1984-м. Создававшееся в течение девяти месяцев, оно наполнено глубоким философским смыслом: ствол дерева изображен в форме женской фигуры с раскрытыми, как руки, ветвями и сидящими на них птицами-потомками. Подле корней ходят птицы-предки. Пышное орнаментальное платье на женщине-древе и броская узорчатая крона символизируют светлое, богатое добрыми плодами будущее рода. Слева — порхающая бабочка, справа — трудящаяся пчелка. Все вместе чрезвычайно притягательно, это еще и своеобразное учебное пособие, где представлены почти все виды швов — около двухсот.

В работе над панно «Нило-Столобенская пустынь» золотошвеи впервые для себя применили аппликационную технику: отдельно выполненные детали органично соединились на одном полотне.

Огромная вышитая карта Торжка с подробными и остроумными сценками из народной жизни по церковным праздникам напоминает круговые клейма на житийных иконах.

В витрине по соседству — дубликат великолепной Плащаницы, изготовленной недавно для Соловецкого монастыря. Шесть мастериц такую вещь создают за полгода, при этом все как будто сделано одной рукой — почерк един, никаких различий в исполнении. Здесь также трудятся над обложками священных книг, реставрацией старых вышитых икон и созданием новых. Благословил на такую работу еще прежний патриарх Алексий II.

Раньше, протыкая иголкой полотно будущего образа, вышивальщица произносила: «Господи», а выводя иглу обратно, на лицевую сторону, говорила: «Помилуй» (вариант предельно краткой, сопряженной с ритмом дыхания молитвы).

Ручная красота

Сегодня на фабрике шьют золотом и серебром гербы, платки, скатерти, салфетки, броши, серьги, заколки для волос. Каждый месяц — 11 тысяч изделий, сотни моделей. Производят и свою особую марку льняной одежды, и многочисленную сувенирку: закладки, театральные сумочки, косметички, очечники, кошельки и прочее. Многие вещи удостаивались профессиональных наград.

На фабрике практикуют два вида вышивки: «совсем ручную» (на пяльцах) и ручную-механизированную, на швейных машинках. Часто они совмещаются в одном изделии. Машины-автоматы полностью исключены, каждая вещь должна быть согрета теплом человеческих рук.

В просторных цехах — несколько рядов машинок и сидящих за ними вышивальщиц, в отдельном помещении работают с пяльцами. Все трудятся по строгой технологии, по плану и под заказ. «Делаем сложные модели с использованием материалов, которые раньше у нас не применялись», — уточняет начальник технологического отдела Галина Орлова.

Процесс, как водится, поделен на этапы. Вначале художник (один или вместе с модельером) создает эскиз будущей работы в натуральную величину, а технолог выполняет техническую карту, поясняющую, какие стежки на какой стадии применяются и во сколько раз должна быть сложена нить. Рисунок тонким шильцем скалывается на кальку, а затем, пропитанный специальным раствором (чтобы отпечатался), накладывается на материал вышивки. Для пропитки применяют керосин — с синькой или зубным порошком.

Почему керосин? Он быстро проникает через перфорацию, не оставляя на ткани разводов. Побочный эффект — запах, но к нему со временем привыкают. Следующий этап — сама вышивка. В руках у мастерицы всего два инструмента — иголка и шило. Крутится деревянная катушка-витейка — растет на ткани узор. Одна рука колет шильцем, другая, та, что с иголкой, в это время находится под пяльцами и уже готова вдеть рабочую нитку в отверстие. А драгоценная нить перекидывается через шитье сверху, оставаясь лишь на лицевой поверхности. Повторные действия с иголкой и шильцем приводят в результате к тому, что золотистая или серебристая ниточка занимает предназначенное ей место. Такой вид работ называется «шитьем вприкреп» — старый способ экономить драгметаллы и облегчать примерно вдвое будущее изделие.

Еще одна хитрость используется в создании выпуклых деталей: шитье глухим односторонним швом (его образуют плотные параллельные стежки), с применением подложки или, как говорили в старину, «по карте». Снизу — обычная нить, сверху — металлизированная. В древности подкладывали бересту, теперь — трафарет из картона или натуральную кожу, если предполагается стирка вещи.

Основной состав золоченой нити (ее, а также канитель для вышивки погон закупают в поселке Денисово Владимирской области) — латунь на хлопчатобумажной основе с добавлением золота или серебра, от 5 до 8 процентов.

Почему не шьют чистым золотом или серебром? Помимо экономии, принимается во внимание такое соображение: драгоценные нити, которые действительно использовали до XIV века, недолговечны, быстро ломаются. По этой причине нитку раньше окручивали тонкой золотой или серебряной фольгой, пока не пришли к современной, практичной металлизации.

Для выделки четких изображений (например, воинских знаков различия) изготавливается клише: на небольшом прессе наносится удар молотом по металлическому листу, под который подложен картон. Полученная форма обшивается канителью — металлической проволокой, свернутой в спираль и полой внутри. Фразеологизмы «тянуть канитель», «канителиться» некогда означали то, что производить такую нить — дело весьма долгое и трудоемкое. К тому же полученная пружинка чрезвычайно капризна: чуть сильней потянешь, и она разъедется, обратно уже не заправишь.

По словам Галины Орловой, стабильность на предприятие пришла лет десять назад, после покупки фабрики предпринимателем Олегом Ивановым. До этого трудились неполную неделю, урывками, что, конечно же, отражалось на зарплате. Как на многих народных промыслах, работницы пытались сами сбывать продукцию.

Генеральный директор ОАО «Торжокские золотошвеи» Сергей Чувашов рассказывает, как удалось «выплыть».

— В 2010-м, когда мы пришли сюда всей нашей командой, фабрика была на грани банкротства. От тысячи работниц, что находились здесь в лучшие советские времена, остались полторы сотни. Сегодня — уже больше 350 и текучки нет. Хозяин фабрики Олег Алексеевич — настоящий патриот Торжка, уважает его вековые традиции. Именно это — в сочетании с коммерческим талантом — стало главным секретом нашего успеха. Есть и проблемы, прежде всего — с притоком молодых кадров. Вместо прежнего полноценного училища в Торжке сохранилось лишь отделение художественной вышивки при педагогическом колледже: 25–30 выпускников в год, и далеко не все из них идут на фабрику. Молодежь стремится найти что-нибудь попроще, чтобы сильно не утруждаться. Хотя заработать себе на кусок хлеба на нашем предприятии вполне можно.

Уникальной золотошвейной фабрике в славном и очень гостеприимном Торжке исполнилось в этом году ни много ни мало — 125 лет.

Фото на анонсе: Зотин Игорь/ТАСС