Гусь хрусталю товарищ

Этот народный промысел отличен от других прежде всего тем, что начался он не с производства домашних поделок. К тому же не проходил стадии маленькой артели, сразу стартовал с фабричного уровня и с высоких по своим временам технологий. Тем не менее конвейер, связанный с массовым ширпотребом, для него тупиковый путь, что доказала история более чем 250-летнего существования ремесла-искусства в городке с именем Гусь и профессиональной «фамилией» Хрустальный.

«Завод в Гусь-Хрустальном умер, древнего промысла больше нет!» — в потоке интернет-информации об одном из наиболее известных городов Владимирской области подобные траурно-гневные сообщения явно преобладают. Кто-то активно распространяет семилетней давности «новости» о закрытии основного гусевского предприятия из-за долгов энергетикам. Возобновление производства, произошедшее в 2013-м, сетевые знатоки комментируют с сарказмом: мол, поставили две печки китайских для отвода глаз и мелкую сувенирку для туристов кое-как мастачат. Чтобы оценить ситуацию на месте, отправимся в район малого Золотого кольца, в Мещёрский край, примерно за 170 км от Москвы.

Вопреки инсинуациям завод — хотя и уменьшенный по сравнению с прежним — жив, работает под новым брендом, носит имя своего основателя, купца Акима Мальцова, когда-то получившего за заслуги перед Россией дворянство. Компактный двухэтажный корпус — бывший цех эксклюзивного хрусталя — сохранил после модернизации старое назначение.

Заводской менеджер, ветеран Галина Власова показывает участки обновленного предприятия. Округлые зевы установленных на возвышенной площадке горшковых печей пышут жаром. Внутри каждого горшка при температуре около 1500 градусов варят хрусталь. Ингредиенты этого «блюда» — песок, соду, доломит, оксид свинца — закладывают в печь накануне вечером. Чтобы приготовленный материал назывался хрусталем, оксида должно быть не менее 24 процентов.

«Приправа» — цветной металл — даст стеклу нужный оттенок. Зеленый — от хрома, синий — от кобальта, фиолетовый — от марганца, красный — от селена. Полученный в результате совмещения оттенков и прозрачной основы так называемый накладной хрусталь — самый сложный в изготовлении и наиболее изысканный вид.

«Повара» — выдувальщики, прессовальщики, гутные мастера — в шортах и пляжных тапках (очень жарко) будто исполняют замысловатый танец на подиуме. У них в руках самодувки (металлические трубки с резиновыми грушами), ножницы. С помощью ловких движений умельцы формируют «ответвления» от сплошной заготовки. Но сперва вытянутую из печи горячую каплю равномерно вращают вокруг оси, одновременно расширяя до нужных размеров — закаченным посредством груши воздухом. Другие мастера делают то же самое ртом, как их далекие предшественники.

Для небольших изменений формы или соединения одной детали с другой заготовки подогреваются в маленьких печках-«кукушках». Методом газовой инжекции профессионал соединяет, например, вазу для фруктов с изысканной ножкой.

После нескольких операций заготовка проходит через печи отжига, снимающие за несколько часов температурное напряжение стекла. Крупные изделия отжигают сутками. Затем на специальном круге у сосудов отрезаются «колпаки» — все, что выходит за пределы формы. Осуществляется первый контроль качества: нет ли крупных пузырьков, искривлений и прочих дефектов.

Указывая на висящий на стенке эскиз носорога, бригадир выдувальщиков Евгений Гусев поясняет идею нового сувенира:

 — Мы отрабатываем ее на верстаке. Задумка художника корректируется норовом стекла, тем, как ему хочется лечь. Хрусталь — как живое существо, мягкое и грубое одновременно. С ним нужно найти взаимопонимание, — сообщает мастер и немного рассказывает о себе. — На заводе работали мои родители, а я со школы ходил сюда на экскурсии. Так и увлекся на всю жизнь. Сегодня к нам тоже водят школьников, и у них зачастую глаза горят. Только эти ребята в отличие от меня не могут окончить здешнее ФЗУ — его давно нет. А ведь это была единственная школа мастеров-стеклодувов в Союзе.

Идем далее, в отдел декорирования, где сидящая в углу девушка — не по трафарету, а вручную, глядя на образец из каталога, — наносит маркером геометрический рисунок на стаканы, вращающиеся на турнетке. По этой разметке ее коллеги — опять же вручную — гранят изделия алмазными кругами под струей воды. Все здесь — мастера высшего разряда и как художники имеют право создавать изображения по своему вкусу. Вот рождается сувенир — хрустальное яйцо со сложным орнаментом. После огранки оно отправится на химическую полировку (серной и плавиковой кислотой). В дальнейшем — окончательная шлифовка.

На подоконнике видны хрустальные боксерские перчатки, изящные мышки чайного цвета и чрезвычайно хитроумной конструкции. Чуть поодаль — такие же мышата со дна графина смотрят на горлышко, увенчанное затычкой в виде кусочка сыра. Как они туда попали, горловина-то узкая? Разгадать загадку постороннему удастся не сразу, хоть она и не сложна с точки зрения стеклодува: горло вначале делается широким, чтобы можно было фигурку с размягченной огнем «пятой точкой» приклеить намертво к стеклянному днищу, а потом уже и горловина разогревается, вытягивается клещами-сошками кверху.

Неподалеку — целый ряд причудливых по форме «штрафных» рюмок: пока не выпьешь до дна, на скатерть не поставишь. Таких, хорошо забытых и совсем новых, «фишек» тут много. Всяк поймет, что этих мастеров их работа-творчество увлекает по-настоящему. В просторном зале заводского музея поражают изяществом великолепно выполненные вазы, сервизы, скульптуры, целые художественные композиции из белого и разноцветного хрусталя. Более приземленный в плане эстетики, но не менее качественный, сверкающий всеми гранями и цветами ассортимент продукции завода можно увидеть в городском фирменном магазине. Цены, конечно, не самые «бюджетные», но ведь это — не «масскульт», вниманию покупателя предлагаются произведения прикладного искусства, подарки на всю жизнь. Кстати, Гусевский завод — один из немногих в Европе, где работают именно с классическим хрусталем, а не с его дешевыми имитациями. К тому же на Владимирщине до сих пор создают — за счет добавления металлов — вечный «внутренний цвет», а не покрывают стекло быстро выцветающими эмалями.

А самое главное — никакой конвейеризации, никакого автоматического тиражирования. Каждая вещь сделана вручную, что, собственно, и позволяет сохранять статус народного промысла.

По словам директора хрустального завода Владимира Черторогова, возобновить производство было горячим желанием не только работников завода и мэра, но и всех горожан, не желавших мириться с мыслью о гибели промысла, который дал название их городу и даже определил бытие. Общими силами нашли деньги и силы, за девять месяцев реконструировали предприятие, ввели его в строй. Опыт старых мастеров и художников, рецепты, эскизы, технологии никуда не ушли.

— Четыре горшковые печи мы сами сложили заново по имевшимся чертежам, — говорит Владимир Александрович. — Поначалу люди работали почти на голом энтузиазме, а когда заново возник и начал расширяться сбыт — стали увеличиваться и зарплаты. Мы намеренно отказались от ширпотреба, заняли нишу эксклюзива, ручного производства — цветного, накладного хрусталя, стремились свести воедино старинные мальцовские традиции, советские наработки и новые веяния. Наша задача — взять из наследия самое лучшее, держать марку. В 1990-е нас пытались приучить к примитиву «пластиковая посуда для фастфуда». Но я убежден: чтобы у детей мозги не оказались «пластиковыми», их нужно воспитывать на правильной, проверенной веками эстетике, а для этого нужны и красивые вазы, и изящные хрустальные бокалы — хотя бы по праздникам.

Главный художник предприятия, заслуженный художник России Владимир Касаткин показывает свои последние работы, выполненные к Пасхальной выставке, — массивные стилизованные кресты. Демонстрирует хрустальное яблоко, изображающее богатую палитру, поясняет: в нем собраны все цвета, которые используются в продукции завода. Владимир Иванович дает повертеть в руках хрустальный «Портрет художника», похожего на инопланетянина. По его словам, молодая арт-смена на заводе есть, пусть пока и немногочисленная. Например, Светлана Березина является выпускницей элитной Академии Штиглица в Питере. Уже проявила себя и местная уроженка Наталья Любимова.

Рассказывая о Гусевском заводе, нельзя не упомянуть об учреждении, административно с ним не связанном, однако близком по судьбе и по духу. Входящий в состав Государственного Владимиро-Суздальского музея-заповедника Музей хрусталя был открыт для посетителей еще в 1983 году — благодаря энтузиастам во главе с тогдашним гендиректором ВСМЗ Алисой Аксеновой. Он расположен в величественном здании бывшего Георгиевского собора, памятника архитектуры, возведенного в 1903 году по заказу владельца завода Юрия Нечаева-Мальцова. Этот храм, выстроенный зодчим Леонтием Бенуа в оригинальном стиле, украшала потрясающая живопись Виктора Васнецова — картина «Страшный Суд», запрестольные образы в алтаре и приделах, а также мозаика, выполненная по рисунку великого живописца Владимиром Фроловым.

После революции собор был обезглавлен, использовался как гимнастический зал, потом — кинотеатр. Музей хрусталя открылся после титанической работы музейщиков, восстанавливавших первоначальный интерьер, включая васнецовский «Страшный Суд» и фроловскую мозаику. Здесь выставлены около 2000 предметов (всего их в хранилищах более 12 000) из стекла и хрусталя. Все это выпускалось на заводе с 1756-го, года основания Акимом Мальцовым, до наших дней.

Под звуки плывущей под сводами базилики, среди колоннад из черного лабрадорита, классической музыки этот волшебно-хрустальный мир производит очень сильное впечатление.

Штофы и рюмки, вазы и графины, помеченные фирменной мальцовской гранью (резко очерченными «алмазами» со звездочкой внутри каждого ромба), украшенные тонкой гравировкой с изображением причудливых трав, цветов, завитков; фужеры с царскими вензелями; посуда с главными символами минувших столетий — все это бережно, в полном соответствии с канонами выставлено в музейных витринах. Множество эпох и стилей отразились как в магическом зеркале: классицизм и ар-деко, романтизм и советский конструктивизм, сталинский ампир и художественная имитация модной при Хрущеве пластмассы. Да-да, было и такое — хрусталь делали похожим на пластик...

Об истории производства хрусталя в России, представителях семьи Мальцовых, красивых легендах и забавных фактах, связанных с Гусевским заводом, сотрудники музея написали не одну монографию. В ответ на вопрос, чем же все-таки гусевское стекло отличается от западного и всех прочих, директор музея Виктория Угрюмова, задумавшись на мгновение, вспоминает случай из жизни. На одной из зарубежных выставок к ней подошел европейский искусствовед и не столько с восхищением, сколь снисходительно изрек: «Коренное отличие нашего хрусталя от вашего в том, что мы его создаем умом, а вы — сердцем».

Лучше, пожалуй, и не скажешь.

Фото на анонсе: Руслан Кривобок/РИА Новости