Человек и ледокол

Шестьдесят лет назад в Ленинграде спущено на воду первое в мире надводное судно с атомной силовой установкой. Так был осуществлен очередной научно-технологический прорыв СССР, сопоставимый по значимости с запуском спутника. 

Могучий и в то же время изящный ледокол «Ленин» за три десятилетия арктической службы преодолел 654 тысячи морских миль, проведя за собой около четырех тысяч самых разных судов и плавсредств, стал родоначальником уникального семейства плавучих бойцов ледового фронта. Такого флота и поныне нет ни у одной страны в мире.

Проект-92

Рожденные в СССР помнят мини-сюжет, повторявшийся на марках и открытках, календарях и этикетках: мощный корабль под сполохами северного сияния крушит грудью ледяные торосы, разгоняя перед собой арктическую ночь ослепительным светом прожекторов.

А началось все в 1952-м с идеи Игоря Курчатова — дать морскому кораблю ядерное сердце. Советская атомная бомба уже была успешно испытана, водородная — на подходе. Готовился пуск первого на планете производителя мирного атома — АЭС в Обнинске.

Расчеты, проведенные Курчатовым совместно с будущим президентом АН СССР Анатолием Александровым, дали впечатляющие результаты: объема урана со спичечный коробок хватало для того, чтобы многотонная махина могла сутки напролет колоть толстенные льды, сверкая при этом всеми огнями. Проблема веса корабельного топлива (а значит, и жестких ограничений в длительности хода) уходила в прошлое. За один рейс побывать и в Арктике, и у берегов Антарктиды — это ли не мечта всякого полярника?

Рабочее название «Проект-92» первый атомоход получил в честь своего питательного вещества, урана, — 92-го элемента таблицы Менделеева. Главным конструктором назначили опытного судостроителя Василия Неганова. Атомную установку проектировал Игорь Африкантов, ставший позже создателем первых реакторов советских субмарин. Научное руководство возглавил Александров.

Ледокол строила вся страна: судовые турбины шли из Кирова, турбогенераторы — из Харькова, электродвигатели делали в городе на Неве. Специальную сверхпрочную корпусную сталь разрабатывали в ленинградском институте «Прометей». Всего в проекте были заняты около 300 предприятий и НИИ. При создании корпуса впервые применили автоматическую резку и сварку. Здесь вообще очень многое предстало миру впервой, включая, например, особые обводы носовой части, облегчавшие разлом льда, или систему перекачки воды из балластных цистерн с одного борта на другой, позволявшую судну, раскачиваясь, освободиться из ледового плена.

Как «Ленин» «Сталина» обошел

От закладки до спуска на воду понадобилось менее полутора лет. Размеры гиганта: 134 метра в длину, около 28 в ширину и 16 в высоту. Два ядерных реактора и четыре турбины обеспечивали ему скорость в 18 узлов (порядка 33 км/час), позволяли ломать лед толщиной до двух с половиной метров. На корме разместилась взлетно-посадочная площадка для вертолетов ледовой разведки.

По мощности он вдвое превосходил крупнейший на тот момент американский ледокол «Глетчер». Силовая установка имела четыре барьера защиты от выхода радиации наружу: за годы службы «Ленина» сколь-нибудь опасной дозы облучения не получил ни один член экипажа. Хотя боялись поначалу все, начиная с моряков натовских кораблей, следовавших в фарватере атомохода (те непрерывно замеряли фон воды и воздуха), заканчивая руководством Ленинграда, требовавшим от судостроителей твердых гарантий в том, что ледокол, оказавшись поблизости, не взорвется.

Не поскупились и на обустройство с убранством: кинозал, музыкальный и курительный салоны, библиотека, бани; парикмахерская, механическая прачечная, хлебопекарня, госпиталь с операционной. Команда разместилась в одно- и двухместных каютах, в облицовке стен радовали глаз карельская береза и кавказский орех. Палубы соединялись изящными трапами. 

Нельзя сказать, что премьерный показ «Ленина» прошел абсолютно гладко. Проблемы начались с выхода на большую воду через Ленинградский морской канал. Его обычная девятиметровая глубина была на метр меньше осадки ледокола. Дождаться большого прилива догадались не сразу. С изрядным риском опоздать — загодя вывели в Финский залив. Однако обнаруженная при этом сильная вибрация винта тут же отправила «Ленина» обратно — на двухлетнюю доработку.

«Ленин» — до него самый крупный наш ледокол носил имя «Сталин» — стал огромным имиджевым успехом Советского Союза. Еще во время ходовых испытаний на нем побывали вице-президент США Ричард Никсон, премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан, кубинский вождь Фидель Кастро. Высокие гости не могли скрыть восхищения. Западные газеты выходили с аршинными заголовками: «Полярный колосс Советов — на Неве», «Русские приручили мирный атом».

Начало ходовых испытаний в сентябре 1959-го совпало с первым в мировой истории прилунением автоматической станции «Луна-2» и с визитом Хрущева в США. Последний, купаясь в отраженных лучах славы, с оптимизмом заявил: «Наш ледокол будет ломать не только льды океанов, но и льды холодной войны».

На ходовые испытания судно выходило под началом Павла Пономарева, прежде водившего сквозь льды легендарного «Ермака». После этого ледокол, уже официально принятый госкомиссией, прибыл на свою базу в Мурманск. Через год на капитанский мостик заступил Борис Соколов. С ним атомоход открыл новые славные страницы освоения Арктики. К примеру, прошел район тяжелых льдов в Чукотском море и доставил туда экипаж дрейфующей полярной станции «Северный полюс-10». В 1971-м первым из надводных судов обогнул Северную Землю со стороны полюса. А пятью годами позже провел к Ямалу дизель-электроход «Павел Пономарев», начав тем самым регулярное снабжение тамошних газодобытчиков по морю.

Главный экспонат

Две аварии — в 1965-м и 1967-м — в советские годы «секретились», хотя ликвидацию последствий второй из них вполне можно считать еще одним памятником отечественному инженерному гению. Тогда обнаружилась течь трубопроводов реакторного контура, а во время устранения протечки оказались серьезно повреждены узлы энергоустановки. Потребовалась замена всего реакторного отсека. Чтобы не облучать людей при демонтаже, провели уникальнейшую операцию: судно встало над местом будущего захоронения реактора; водолазы за несколько дней виртуозно выпилили фрагмент днища; далее последовали откачка воды из центрального отсека, резка переборок, заливка «фонящего» реактора специальным твердеющим составом и, наконец, плавный спуск на дно опасного груза весом 3700 тонн и длиной более 20 метров.

Уже на суше «Ленину» пересадили атомное сердце. С новым он безаварийно доработал до перестроечного 1989-го, а после встал на вечную стоянку в Мурманске. В 1990-е до ледокольной легенды, ржавевшей в доке, никому не было дела: первый в мире атомоход чуть было не распилили на иголки. Однако усилиями энтузиастов, а затем Росатома, которому судно передали в нулевые, оно было в известной мере спасено. Сегодня ледокол гордо возвышается над мурманским пирсом в качестве памятника истории и культуры федерального значения, а также музея атомного ледокольного флота СССР. 

Проходя по его палубам, прикасаясь к стенам и приборам, заглядывая в книгу гостей с автографами Юрия Гагарина и других, слушая в кают-кампании фортепиано, на котором Александра Пахмутова впервые сыграла «Усталую подлодку», можно ощутить слегка щемящее чувство гордости за свою прежнюю страну. И, наверное, преисполниться надежды на ее будущее — как же без этого.