Из жизни инспекторов уголовного розыска

Значение фильмов о буднях уголовного розыска, который 5 октября отмечает столетний юбилей, переоценить, как говорится, трудно. При этом кино про борьбу с криминалом имеет огромный жанровый потенциал: загадки преступлений, тайны характеров, аналитическое моделирование, апология мужества привлекают зрителей во всех странах и в любые времена. Отечественная ситуация тем не менее специфична, и наши сыщики одновременно с территорией социального конфликта осваивали еще и некое «метафизическое пространство».

Советская система по-материалистически отрицала объективную данность зла как составной части мироздания: капитализм обрекался на то, чтобы рано или поздно умереть, уступив место передовому строю, а внутренний мир типового человека должен был радикально усовершенствоваться. От лица «теневого измерения», которое все равно ведь никуда не делось и при развитом социализме, представительствовали не инфернальные бесы с призраками и маньяками, а вполне осязаемые темные силы: «недобитые буржуи», их замаскировавшиеся пособники, фашистские холуи и, главным образом, загадочные личности с искривленной психикой — уголовники. В советском кинематографе перечисленные категории олицетворяли непроницаемый «метафизический» мрак, автоматически возвышая оперативников, следователей и криминалистов до уровня истребителей вселенского зла.

Во многом благодаря киноискусству мы, рядовые граждане, воспринимаем работников уголовного розыска как рыцарей добра. Кстати, относительно недавно в телесериале «Господа-товарищи» (2014) была сделана попытка обозначить преемственность уголовного розыска по отношению к дореволюционному сыску. Александр Домогаров выразительно сыграл Николая Александровича Вараксина, в недавнем прошлом дворянина и следователя царской полиции, а в первые годы Советской власти уже сотрудника московского УГРО. Вараксин импозантен, умен и при этом обладает бесценным запасом опыта. Спору нет, старые спецы играли на первых порах значительную роль, и все-таки уголовный розыск формировался на новых принципах. В замечательной экранизации повести Павла Нилина «Испытательный срок» (1960) двое приятелей-комсомольцев, направленных служить в УГРО, не просто анализируют, допрашивают и задерживают, но еще и рассуждают, определяют рамки приемлемого для рабоче-крестьянского сыщика поведения. Сергей Зайцев в исполнении Вячеслава Невинного и Саша Егоров, сыгранный Олегом Табаковым, обладают показательно различными темпераментами — отсюда чрезмерно жесткий подход первого и нерешительная манера второго.

«Когда я еще хотел поступать в уголовный розыск, — рубит с плеча Сергей, — у меня было такое представление, что здесь сразу кончают. Берут и, в случае чего, сразу кончают». «Тогда ты ошибся, Зайцев! — притормаживает его старший товарищ, до поры до времени опекающий стажеров старший уполномоченный Ульян Жур (Олег Ефремов). — Тогда тебе лучше всего было бы пойти в палачи». В сущности, он учит ребят основам юриспруденции, объясняя, что их задача — найти и задержать преступника, а не приговор ему выносить на основании собственных, возможно, ошибочных умозаключений и эмоциональных порывов. «А судить будут в другом месте, — развивает Жур. — В другом месте разберутся во всех подробностях». 

«Испытательный срок» — своего рода канон, образец фильма о молодых да ранних, волею судьбы или по велению сердца оказавшихся на службе в УГРО. Здесь в одном флаконе и роман воспитания, и производственная драма, где фарсовые эпизоды с непременными розыгрышами коллег внезапно сменяются смертельно опасными погонями.

Юмор в картинах про уголовный розыск — необходимая жанровая составляющая, которая позволяет уравновесить некомфортную тему близкого присутствия смерти. Ленты о войне или фильмы-катастрофы попросту заквашены на мотиве «массовая гибель всего живого». Но криминальный жанр работает с повседневностью, с привычным бытом. Еще вчера все вместе пили чай с бубликами или даже хороший коньяк по случаю дня рождения, а уже сегодня недосчитались товарища. Столь быструю смену одного modus vivendi другим, противоположным, принять невероятно сложно.

Недаром особой популярностью пользовались и пользуются до сих пор фильмы, в которых комедия органично сплавлена с криминальной фабулой. «Берегись автомобиля» и «Старики-разбойники» Эльдара Рязанова, «Бриллиантовая рука» Леонида Гайдая никогда не выйдут из моды и сетки телевещания. Несмотря на буффонаду и гротеск, образы работников УГРО как рыцарей добра в смешных картинах особенно привлекательны. Следователи Максим Подберезовиков, Николай Сергеевич Мячиков и Федор Федорович Федяев в исполнении Олега Ефремова, Юрия Никулина, Георгия Буркова — золотой фонд, подлинные открытия нашего киноискусства. Получая на территории комедийного жанра законную возможность посмеяться над персонажами, великие актеры, как это ни парадоксально, являют зрителю героев без страха и упрека, едва ли не идеальных мужчин, с которых можно и нужно брать пример. В «Бриллиантовой руке» сыщики вроде бы на втором плане, и все равно невозможно забыть любовно сконструированные образы Михал Иваныча (Станислав Чекан), лейтенанта Володи (Владимир Гуляев) и феноменально проницательного полковника от Николая Трофимова.

Отметим еще один крайне любопытный в плане удачных новаций фильм, где добрая ирония была густо примешана к детективу. В «Сыщике» (1979) режиссера Владимира Фокина по сценарию Владимира Кузнецова главную роль сержанта милиции Евгения Кулика блистательно исполнил молодой Андрей Ташков. Юноше снятся сны: он выступает как супермен, скалькированный с образов Жан-Поля Бельмондо. В реальности же парню предстоит вначале расследовать незначительные происшествия. Впрочем, когда дело дойдет до настоящего, смертельно опасного противодействия — в схватке с бандитом Палёным и его подельниками, сыщик останется на должной высоте. Играющие его начальников Игорь Кваша и Николай Скоробогатов убедительно изображают сперва сочувствие чрезмерному рвению новичка, а затем радостное удовлетворение: парень на поверку оказался не шутом гороховым, а достойным продолжателем славной милицейской традиции.

Еще одна лента, где сошлись детектив, незлая ирония и яркий молодой талант, — «Зеленый фургон» (1983) Александра Павловского, экранизация знаменитой одноименной повести Александра Козачинского. Дмитрий Харатьян предстает в роли юноши из интеллигентной семьи, профессорского сына Володи Патрикеева. Тот становится начальником отдела милиции в послереволюционной Одессе и противостоит опытному бандиту по кличке Червень. Козачинский создавал образ Володи на основе реальной биографии своего одноклассника, будущего соавтора «Двенадцати стульев» Евгения Петрова. В 80-е романтика и героика в отечественном кино удавались слабо, тем удивительнее случай «Зеленого фургона»: фильм-сновидение, фильм-мечта о неукротимой энергии молодости, служении делу, подвиге и приключениях, которые есть, как ни крути, в жизни всякого сыщика.

Феноменален и телевизионный цикл «Следствие ведут ЗнаТоКи». С 1971-го по 1989-й по сценариям Ольги и Александра Лавровых были отсняты 22 киноистории. Следователь Пал Палыч Знаменский (Георгий Мартынюк), инспектор уголовного розыска Томин, в просторечии Шурик (Леонид Каневский), эксперт-криминалист Кибрит, для друзей — Зиночка (Эльза Леждей), будучи в основном кабинетными аналитиками, завоевали огромную зрительскую аудиторию. Их с нетерпением ждали, им подражали. Удачное сочетание трех разных характеров в совокупности с выдающимся кастингом гарантировали зрителю поистине интеллектуальное наслаждение. Свои сценарии авторы почти всегда основывали на реальных уголовных делах, но заветная троица сообщала и без того подлинным историям достоверность особого порядка. То, как Пал Палыч, Шурик и Зиночка обмениваются информацией, допрашивают и выслушивают, анализируют и морализируют, наконец, дружат, вызывает восхищение и сегодня, спустя многие годы. Сериал делался на телевидении, с минимальным бюджетом и, прямо скажем, несколько архаичными методами, однако «отсутствие художественной формы» парадоксально сработало в пользу «ЗнаТоКов»: была предложена оригинальная эстетика, которая словно бы настаивает на второстепенности погонь и драк, необязательности экспрессивной картинки и эффектного монтажа. Люди — вот кто поставлен в центр эпопеи. И к несчастным потерпевшим, и к испуганным свидетелям, и даже к матерым преступникам трио сыщиков испытывает подлинный интерес. Это не слюнявое сочувствие или жесткое отрицание, а стремление разобраться в глубинных мотивах, желание выявить механизмы поведения, в разной мере противоправного.

Доверяя неподкупному профессионализму знатоков, завороженно вглядываемся в их собственные психологические глубины. Неброская по форме многосерийка по сей день не сходит с экрана, давая возможность восхищаться нашими мастерами телевизионного кино. Создатели сериала умудрялись производить социально значимые и художественно безупречные вещи, невзирая на технологические проблемы! Ну а песня Марка Минкова на стихи Анатолия Горохова с рефреном «Значит, снова нам вести незримый бой» давно стала классикой.

Еще как минимум два телесериала, посвященных работникам УГРО, вошли в сокровищницу отечественной культуры — «Рожденная революцией» (1977) Григория Кохана и «Место встречи изменить нельзя» (1979) Станислава Говорухина. Описывать их достоинства излишне, они общеизвестны. В первом блистают Евгений Жариков с Натальей Гвоздиковой, во втором — два Владимира, Высоцкий и Конкин. Сюжеты «опрокинуты в прошлое»: тяжелые времена и сверхопасные отморозки не в силах лишить героев исторического оптимизма, мужества, доверия к соотечественникам. Умело воспроизведены исторические реалии, мастерски прописаны приключения, которые позволяют любимым исполнителям в полной мере проявить себя в образах, присущих суровой и романтической героике.

«Дело №306» и «Дело «пестрых», «Петровка, 38» и «Огарева, 6», «Трактир на Пятницкой» и «Ларец Марии Медичи», трилогия о полковнике Зорине, «Будни уголовного розыска» и «Инспектор уголовного розыска», «Инспектор Лосев» и «Мой друг Иван Лапшин», «Жестокость», «Расследование», «Гонки по вертикали», «Противостояние» и уже современные «Улицы разбитых фонарей» и «Ликвидация» — в этих и других прославленных кинолентах с нашими лучшими актерами, помимо напряженного сюжета, есть роскошный второй план. Криминальные драмы настолько завязаны на повседневность, быт, а сыщики так «заточены» на внимательность, что именно в детективах социально-психологическая реальность оставляет наиболее заметные следы. Запечатленную на такой пленке материальную культуру эпохи не способен вымарать даже самый искушенный цензор. Вот почему средние по качеству детективные фильмы, как правило, дают больше информации о «жизни как она есть», нежели тщательно обработанные признанными мэтрами шедевры авторского кино.

Преступление — выход за пределы нормы, но именно поэтому она, норма, предъявляется создателем криминальной картины особенно наглядно. Выходит, что кинопродукция, посвященная работникам УГРО, это еще и энциклопедия советской, а равно постсоветской повседневности. Там представлены социальные типы, манеры, словечки, нравы и вещи, которые зачастую не допускались в фильмах о «приличных людях».

Любовно пересматривая старые вещи, ждем новых киноработ, сориентированных не на подражание западной (или восточной) продукции, а на адекватный показ российской действительности. Отечественные следователи с криминалистами денно и нощно ведут свой «незримый бой» именно так, как принято у нас, в наших городах и весях. Следовательно, и кинематографистам подворовывать элементы чужой культуры, чужеродной среды тут явно ни к чему.