Исчезнувшая империя

95 лет назад, за два дня до наступления 1923 года, I Всесоюзный съезд Советов провозгласил создание Союза Советских Социалистических Республик. В это время большевистское государство предпринимало ради самосохранения неимоверные усилия по преодолению разрухи и голода, порожденных революциями и Гражданской войной. Проводило новую экономическую политику (НЭП), активно боролось с явными и потенциальными идейными противниками, выдворяя за пределы страны лучших представителей отечественной гуманитарной интеллигенции...

Впереди у Советского Союза была жизнь длиной в 69 лет. А распалось это государственное образование тоже в декабре, в 1991-м, в результате пресловутого «беловежского сговора». Как следует относиться к прежнему периоду нашей истории? Что Российская Федерация унаследовала от СССР? Отвечают авторитетные эксперты, всесторонне осмыслившие многое из того, что происходило с нашей страной в XX веке.

Юрий Кублановский, поэт, публицист, критик, искусствовед (реэмигрант, в 1980-е вынужденно пребывал за границей):

— Как это ни удивительно на первый взгляд, несмотря на строгие цензурные ограничения, культура высочайшего, мирового уровня в Советском Союзе все-таки состоялась. Здесь творили Шостакович и вернувшийся на Родину Прокофьев, выступали гениальные музыканты, трудились над своими произведениями выдающиеся поэты и писатели. После Октября 1917-го потери были огромны, и тем не менее в стране сформировался большой культурный стиль.

Еще будучи 18–20-летним, когда, к примеру, Мандельштам и Ходасевич печатались лишь в самиздате, на листах тончайшей папиросной бумаги, я мечтал о том, чтобы через болото кондового, чрезвычайно идеологизированного советского стихотворчества перебросить мостик в Серебряный век, потом — в изящную литературу XIX столетия. Однако постепенно, познакомившись с поздними сочинениями Пастернака, Ахматовой, Заболоцкого и других замечательных авторов, пришел к выводу: многое из того, что мы называли советской поэзией, таковой, по сути, не являлось. Это — надсоветская, вневременная литература, которая продолжает русские духовные традиции и наполнена высоким религиозным смыслом. Его, этот смысл, не смогли убить или даже нивелировать никакие «кодексы строителей коммунизма».

К церкви Советская власть никогда хорошо не относилась, а на заре своей государственности обрушила на нее такие гонения, какие не снились и римлянам в дохристианские времена. Однако в разные периоды нашей истории проявляла к верующим и священнослужителям известную терпимость. Спасибо и на этом, как говорится. Благодаря тому, что церковная деятельность в Советском Союзе не была искоренена полностью, худо-бедно силами подвижников осуществлялась, мы переживаем теперь настоящий религиозный ренессанс.

Мне в последние годы довелось немало поездить по России, своими глазами наблюдать реалии нашей провинции и в итоге прийти к довольно утешительному для себя выводу: лучшее из того, что есть в русской глубинке, это приходская жизнь. Возрождается религиозное искусство, в частности церковная мозаика, которой в прежние эпохи у нас было крайне мало. Прекрасны современные храмовые фрески...

Что в советские десятилетия совершалось «благодаря», а что «вопреки», — вопрос дискуссионный. Но вряд ли кто-то может оспорить объективный факт: нынешняя российская действительность — прямое следствие тех процессов, открытых и глубинных, которые происходили в стране в XX веке.

Андрей Фурсов, директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, кандидат исторических наук:

— Многое из того, что Российская Федерация унаследовала от СССР, позволяет существовать нашей стране в ее нынешних границах до сих пор. Это в первую очередь ядерное оружие, созданное в сталинскую эпоху. Если бы не оно, с нами давно поступили бы так же, как с сербами, ливийцами, иракцами и многими другими «изгоями». Также по наследству от Советского Союза нам досталось место в Совете Безопасности ООН, благодаря чему Россия до сих пор входит в круг официально признанных сверхдержав, обладает правом вето и возможностью решать глобальные проблемы наряду с Соединенными Штатами. Хотя соотношение экономических и военных сил на данный момент явно не то, что было во времена холодной войны.

Что бы ни говорили о российской системе образования, она до сих пор сохраняет некоторые основные черты прежней, советской. Ее вот уже много лет уничтожают на деньги МВФ, но пока это западным цивилизаторам не удалось, ибо фундамент системы большевики в свое время взяли у классического русского, прежде всего гимназического, образования.

Как это ни парадоксально, страну по-прежнему держит на своих плечах советский человек. Ключевые позиции в нашем социуме по сей день занимают, формально или неформально, люди 1950-х и 1960-х годов рождения. Их социализация прошла во времена СССР, и трудно предположить, что будет с государством и обществом, когда люди старой закалки перестанут играть первые роли. Мы живем во многом благодаря заделу тридцати-сорокалетней давности, и эти запасы вот-вот закончатся. А постсоветское общество, на мой взгляд, это результат деградации позднесоветского. От позднего Союза мы унаследовали и чиновничество — в его самых неприглядных ипостасях. Причем пропорция госслужащих по отношению к населению выросла в три раза, и в отличие от советского нынешний чиновник гораздо более безответственен. У него нет партбилета в кармане, его не могут вызвать на партсобрание, пригрозить исключением из партии, что в прежние времена фактически обозначало завершение карьеры. Показатели коррупции, даже те, о которых нам сообщают СМИ, зашкаливают, поражают воображение. Она существовала задолго до распада СССР, но сравнивать тогдашнюю с нынешней едва ли возможно.

Нам необходимо больше и лучше учить уроки прошлого, побыстрее преодолевать колоссальное имущественное неравенство, глубже осмысливать не только исторический опыт Октября, но и причины поражения Советского Союза в холодной войне, разрушения тогдашнего социального уклада. В противном случае велика вероятность новых крупных социальных неурядиц и потрясений.

Фото на анонсе: Валерий Шустов/РИА Новости