Гвардия не сдается

Ровно 75 лет назад, в сентябре 1941-го, в стране возродилась гвардия (та самая, которую мы знаем прежде всего по обретшим новые смыслы георгиевским лентам). В 1942-м появились боевые ордена с именами русских полководцев, в РККА упразднили институт комиссаров, позднее вернули погоны. Советское руководство осознавало: победить могущественного врага можно, лишь придав столкновению дух истинно отечественной, всенародной борьбы. Требовалось перекинуть мостик к тому, что после Октябрьской революции именовалось «старорежимностью». 

Что такое гвардия при Романовых? Как будто ясно: лучшие из лучших. За два столетия они успели показать себя не только галантными кавалерами императриц — примерно отметились и на полях брани. Долгое время офицерский корпус комплектовался из отпрысков знатных родов. 

Для простого советского труженика 1930-х гвардия — «опора царизма». Подобное возвышение (предполагавшее форменные знаки отличия) над прочими военными, казалось бы, априори несло в себе элемент неравенства и «преторианскую» опасность в перспективе. Тем примечательнее факт: первым гвардейским офицером в СССР стал выходец из крестьянской семьи, ровесник ХХ века, человек с удивительно символичным именем Иван Руссиянов. 

Иваново детство прошло на Смоленщине. Семья не бедствовала, имела около шести десятин земли, лошадь, корову, гумно, избу, двор. И все же молодой человек примкнул к большевикам, сражался в Гражданскую, бил бандитов в местных лесах. После победы Советской власти женился на девушке из родного села, служил в различных частях, окончил пехотную школу комсостава РККА, позднее — Высшие армейские курсы при Академии Генштаба. 

Осенью 1939-го принимал участие в освободительном походе в Западную Белоруссию. Здесь его впервые зацепило: осколок повредил руку. Подлечившись, он получил под свое начало ту самую 100-ю стрелковую, которой вскоре предстояло стать 1-й гвардейской. Дивизия впервые появилась на бумаге еще в 1923-м, но лишь в 1940-м стала кадровой. 

Красивый номер — полдела. К моменту судьбоносного решения товарища Сталина соединение действительно слыло образцовым и особо отличившимся. Иван Никитич сделал упор на повышение стрелковой культуры, сформировал довольно большую по численности снайперскую команду. «Сотая» чрезвычайно героически показала себя в июне — августе 1941-го от Минска до Ельни. 

В первые дни нашествия генерал-майор Руссиянов выполнял обязанности начальника Минского гарнизона. Войск было недостаточно, чтобы прикрыть целый город. Рассредоточившись на главных дорогах, они становились добычей Гудериана, пусть и отнюдь не легкой. Артиллерии не хватало, с неба атаковали «юнкерсы». Вспомнив, что рассказывали друзья, прошедшие Испанию, командир приказал личному составу сдать стеклянные фляги и заполнить их горючей смесью. Параллельно был отправлен срочный приказ на Минский стеклозавод. 

Журнал боевых действий, 26 июня: «В 13 часов 30 минут на командный пункт дивизии капитаном Ростовцевым была доставлена первая партия бутылок и бензин для их наполнения, которые были направлены в 85-й и 355-й стрелковые полки». 

Всего за один день на заправочные пункты «сотой» пригнали 12 грузовиков бутылок и несколько тонн горючего. Бой длился до глубокой ночи, гитлеровцы потеряли 57 танков и отошли. Успех воодушевил, из тыла подвезли пушки, на утро запланировали контрнаступление. В 5 часов ухнули артподготовкой, двинулись вперед. Гнали фрицев, пока хватило сил. Когда кончились снаряды, вновь на первый план вышли «бутылочники». Захватили штаб 25-го танкового полка вермахта и остановились. «Нам бы танков», — сокрушались красноармейцы. 

Как позднее писал Руссиянов, для него лично и для его бойцов этот успех был важен с психологической точки зрения: «Поняли, что немцев можно бить». 

...Через несколько дней дивизия оказалась в полукольце. Начался отход к своим: тяжелые арьергардные бои и лесные скитания. То отбивались от основной группы, то вновь присоединялись к ней батальоны, роты, взводы. Поредевшие, зачастую уже без командиров. Вышли. 

Журнал боевых действий, 20 июля: «Маршал Советского Союза тов. Тимошенко... в районе Дорогобужа встретил лейтенанта тов. Хабарова. Узнав от него, из какой части... сказал, что 100-я дивизия хорошо дралась, толково воюет ... если будет время, заедет посмотреть, как она сейчас устроилась. Передайте бойцам и командирам привет».

100-я стрелковая, получив пополнение, готовилась к Ельнинской операции. Наступление велось войсками Резервного фронта, руководимого Жуковым. 24-й армии, в нее входили бойцы Руссиянова, «предстояло встречными ударами зажать в стальные клещи гитлеровские дивизии и уничтожить их». Бои начались 9 августа, не прекращались день и ночь на протяжении месяца. Гитлеровцы держались отчаянно. Под конец в наших ротах оставалось по 10–15 человек. Руссиянов попросил Жукова доукомплектовать личный состав и придать в помощь «Катюши», о которых доселе слышал лишь краем уха. Будущий Маршал Победы согласился. В итоге две танковые, одна моторизованная и семь пехотных дивизий врага были разбиты — Ельнинский выступ срезан. Потери вермахта составили 45 000 убитыми, ранеными и пленными.

Операция, закончившаяся 8 сентября 1941 года, стала первым (!) наступлением Красной армии в Великой Отечественной. Удалось прорвать эшелонированные позиции врага, разгромить целую группировку и освободить часть территории. 

18 сентября приказом наркома обороны СССР № 308 стрелковые дивизии под номерами 100, 127, 153 и 161 были переименованы в гвардейские. Им вручались особые знамена, а материальное содержание офицеров и солдат повышалось в полтора-два раза. 

Указанные части, по мнению Ставки, при наступлении шли не вслепую, а после тщательной разведки и подготовки, прощупав слабые места противника и обеспечив защиту своих флангов. При ударе во фронт неприятеля не ограничивались движением вперед, но старались расширять брешь, действуя на тылы врага. Захватив территорию, будущие гвардейские закрепляли за собой отвоеванное, организуя крепкое охранение. И в обороне оставались активными: переходили в контратаки, чтобы улучшить позиции и закалить личный состав. 

В контрнаступление у стен Москвы 1-я гвардейская включилась утром 7 декабря. К вечеру ей удалось вклиниться в немецкую оборону на расстояние до 14 км. В дальнейшем Руссиянов действовал не менее успешно. До Нового года дивизия с боями прошла 160 километров, освободив вместе с 5-м Кавалерийским корпусом более 450 населенных пунктов. Были наголову разгромлены 45-я и 95-я пехотные дивизии вермахта. 

Путь 1-й гвардейской всегда проходил там, где становилось особенно жарко. 

РККА стахановскими темпами оснащалась техническими новинками — в 1942-м дивизия была преобразована в 1-й гвардейский механизированный корпус. Соединение расширили и укрепили танками Т-34, а вместо истребительно-противотанкового полка сформировали самоходно-артиллерийский. Корпус, превратившийся из стрелковой части в бронированный кулачище, крушил оккупантов под Сталинградом. Затем были Курская дуга и Донбасс, форсирование Днепра, освобождение Украины, взятие Будапешта и Вены. Все это время первым гвардейским комкором оставался Руссиянов. 

Дважды был ранен и трижды контужен, шесть раз попадал в окружение. Вырывался — порой вместе со всем соединением, иногда разделив его на группы, но всегда — в полной генеральской форме. Этим фактом Иван Никитич гордился всю жизнь не меньше, нежели Золотой Звездой Героя Советского Союза. 

24 июня 1945 года тридцать лучших бойцов-первогвардейцев прошагали по Красной площади на Параде Победы в составе сводного полка 3-го Украинского фронта. Мехкорпус, награжденный орденами Ленина и Кутузова, получил наименование «Венский» и на долгие годы прописался в ЗГВ. После смерти И.Н. Руссиянова его имя было присвоено и воинскому соединению.

Автор выражает благодарность гвардии полковникам В. Руссиянову, А. Рожкову, А. Кердикашвили, С. Хаджаметову, а также гвардии майорам Н. Тюрину и О. Лукашину за помощь в подготовке материала.