За вашу и нашу свободу

В режиссерской версии моего фильма «12» есть сцена, где о гражданских правах и свободах рассуждают между собой двое присяжных. Один из них, бывший спецназовец ГРУ, произносит внезапную для собеседника фразу: «Русский человек свободным себя чувствует только в окопе». Чем изрядно веселит персонажа, олицетворяющего в картине «демократические силы». «Свобода в окопе! Ох, если бы вы это на одной из наших конференций ляпнули...» — давясь от смеха, восклицает «демократ».

Подозреваю, что на любой из конференций нынешних либералов (бывших «демократов») смеха такие слова не вызвали бы вовсе. Наоборот, фразу принялись бы интерпретировать в свою пользу: мол, «вечные рабы» потому и чувствуют себя на войне относительно комфортно, что все прочее время пребывают в условиях тотальной несвободы.

Есть ли резон возражать, оппонировать? Есть. Однако контраргументы должны быть адресованы не тем, для кого русофобия стала профессией или даже неизлечимой болезнью. Объяснять, чем наша свобода принципиально отличается от экспортируемых в Россию западных образцов, надо в первую очередь думающей, сомневающейся молодежи.

Подлинная, высшая свобода если и имеет отношение к юриспруденции, ко «всеобщей декларации прав человека», то весьма косвенное. Гораздо ближе она к тому, что непосредственно связано с духом и душой. Самые свободные люди на земле, по моему убеждению, — праведники и герои-воины. Одни отрешаются от суетного мира ради жизни вечной. Вторые добровольно рискуют (а зачастую и жертвуют) собой, отдавая долг Родине.

И те, и другие нам как бы подсказывают: вот за что нужно бороться, вот для чего стоит жить (помните, у Ивана Ильина: «Жить надо ради того, за что можно умереть»?)

Главное — довести до каждого: русский человек в окопе, на передовой, защищает наши с вами свободы. С одной стороны, от кровожадных фанатиков, мечтающих насадить по всей планете свою якобы единственную праведную веру. С другой — от тех, кто стремится навязать нам деградантские представления о праве и морали, о нулевой ценности вековых традиций и особой важности самовыражения «меньшинств», о «мультикультурализме» и целесообразности изъятия из родного языка слов «мать», «отец», «мужчина», «женщина»...

Из всех виденных мной в прошлом году картин российской действительности, пожалуй, наиболее отчетливо запомнился главный Парад Победы и то, как свободно и в то же время торжественно осенил себя крестным знамением, въезжая на Красную площадь, министр обороны Сергей Шойгу. Это был для меня очень добрый знак.