По горячим следам

Много лет назад, разбирая мамины бумаги, я нашел маленький пожелтевший листок. Там было написано: «Никите». И дальше — стихи.  

Пусть охраняют от беды
Тебя в туманной мгле
Мои горячие следы
На русской на земле. 

По ним и сердцем, и умом
Иди, сынок, след в след.
Они ведут добро в твой дом,
Мне их оставил дед».

В нескольких строчках мама — 19 января исполнится 115 лет со дня ее рождения — сумела выразить глубинную суть наших взаимоотношений. А вместе с тем — главное из того, что передала мне в дар по наследству. О своем дедушке, великом русском живописце Василии Сурикове, она упомянула не ради рифмы или красного словца. Маленькая Наташа Кончаловская, Бомбочка, была его любимой внучкой, могла вить из него веревки. Переняла от этого сибирского казака горячий темперамент и крутой нрав, безупречный вкус и фантастическое трудолюбие (я никогда не видел ее пребывающей в праздности), перфекционизм и неистребимую верность традициям. При этом всегда оставалась Женщиной — излучавшей на родных и близких потрясающую энергию любви, укреплявшей иммунитет семьи.

Всем известную поговорку «впитать с молоком матери» она понимала буквально, а нас строго наставляла: «Человека надо воспитывать, пока он лежит поперек кровати, когда лег вдоль — уже поздно».

Мне поразительно отчетливо помнятся связанные с ней места и предметы, ее меткие фразы. Как приятное наваждение возникает в памяти деревянная дача в Буграх, которую в 1930-е приобрел для большого семейства еще один прекрасный русский художник — Петр Кончаловский, мамин отец, мой любимый дед. Ребенком я проводил там летние месяцы, оттуда родом — мои самые ранние и самые сильные впечатления. Затем — родовое гнездо на Николиной горе, свитое в послевоенные годы под руководством Натальи Петровны, чье желание строить дом, свой дом, было страстным и непоколебимым. Хотя интересы ее выходили далеко за пределы быта. Как-то я приехал в одинцовскую районную клинику, куда она легла на операцию по удалению катаракты. Захожу в палату и вижу: мама, сидя на больничной койке, вдохновенно пересказывает соседкам собственное исследование, посвященное Эдит Пиаф...

Времена и нравы меняются стремительно, даже чересчур. Если бы кто-то обрисовал Наталье Петровне Кончаловской при жизни, куда катится мир, каким — в сфере семейных и, как теперь говорят, гендерных отношений — он окажется в XXI столетии, мама бы, конечно, не поверила. Приняв все это за мрачную абсурдистскую антиутопию...

В одной из сцен моего давнего фильма маленький Илюша Обломов бежит по нежно-зеленому, залитому солнцем лугу, радостно крича: «Маменька! Маменька приехала!». Эти слова — символ счастья, дарованного встречей самых дорогих друг другу людей. Верю, что подобный клич будет звенеть над Россией вечно.