Верный России и Делу

Личное отношение к фигуре Петра Аркадьевича Столыпина (в апреле исполняется 155 лет со дня его рождения) я полнее всего попытался выразить в документальном телефильме «Выстрел в Россию». Из названия ясно, что картина повествует не только и не столько о биографии выдающегося премьера, сколько о невероятной трагедии его судьбы. А равно — о трагедии Отечества. Не стану здесь пересказывать содержание, остановлюсь лишь на ключевой сцене.

Саратов. Центральная площадь. Толпа разъяренных мужиков, недовольных властью. Ослеплены гневом, жаждут крови. Губернатор Столыпин среди них, без охраны, говорит с народом напрямую, глаза в глаза. Вдруг замечает, как к нему стремительно приближается некий человек — абсолютно невменяемый, как потом говорили, «с убийством во взгляде». Столыпин внезапно расстегивает форменное пальто, снимает и бросает ему с криком: «Держи!». Тот машинально ловит, и... глаза его наполняются слезами — то ли от детской обиды, то ли от чего-то еще. 

Петр Аркадьевич невозмутимо поворачивается к нему спиной и продолжает беседу. Этот поступок резко переламывает настроение собравшихся. На лицах — почти восхищенное изумление. Такого они отродясь не видели. Ждали, что им ответят казаки, пустят в дело шашки, нагайки, будут бить, разгонять. Но нет: перед ними стоит один Столыпин, скидывает пальто и — меняет ситуацию на 180 градусов. Вот она, величайшая режиссура политика! 

У него оставались доли секунды, чтобы либо бежать от злоумышленника, либо кликнуть охрану. Однако он был настолько уверен в своей правоте, что принял максимально рискованное, парадоксальное решение. И выиграл. 

Впоследствии кто-то увидел в этом жесте пренебрежительное отношение к простолюдину (возьми, мол, пальто, холоп), кто-то — желание выказать доверие к потенциальному убийце и отвратить его таким образом от страшного деяния, кому-то невольно припомнилась строчка «Безумству храбрых поем мы песню». 

Отбросим голословную версию о высокомерии Петра Аркадьевича. И согласимся с тем, что он был и чрезвычайно умен, и потрясающе бесстрашен. 

Столыпин, постоянно находясь на острие, в сложнейших критических ситуациях, много раз глядя смерти в лицо (кстати, завещал похоронить себя именно там, «где убьют», то есть предвидел трагический финал), никогда не изменял Делу, которому беззаветно и бескорыстно служил. В этом находил для себя великую силу, колоссальную энергию убежденности, веру в то, что способен на многое, в том числе единым решительным жестом остановить любого злодея. А при условии двадцатилетней стабильности — сделать Россию самой благополучной страной в мире. Он был тогда единственным человеком, у которого это могло получиться. Не дали. Подбили на взлете. Стреляли в Столыпина — попали в Россию.