Миссия Русского мира

Не покидает ощущение, что мы находимся на некоем переломном этапе нашего национального бытия. В прессе, в интернете, на общественных мероприятиях то и дело возникают яростные споры о Русском мире, его качествах, глобальной роли, предназначении... Каким может, а главное, должен быть этот мир? Что это — огромная Северная Азия, Азиопа, как снобистски именуют Россию адепты западного либерализма? Или все-таки Русская Евразия, то есть Европа плюс Азия, где имя Старого Света не случайно стоит на первом месте?

Мы можем спорить, прорубил ли Петр I окно в Европу или это самое окно для русских всегда было в той или иной мере распахнуто, можем указывать на страшные войны именно с западными государствами, перечислять различия во взглядах на социальный прогресс, права человека, искусство... Но все эти аргументы ровным счетом ничего не доказывают. 

Более того, у нас даже есть возможность «похвастаться» перед современными европейцами, с философской грустью изречь по тому или иному поводу: увы, это мы уже проходили. Например, чересчур прогрессивному немцу рассказать о том, что во времена, когда его прекрасные соотечественницы следовали непреложному правилу «трех К» — Kinder, Küche, Kirche, в молодой Стране Советов вовсю отменяли гендерные различия и были близки к уничтожению обычной семьи (к счастью, не удалось). Какому-нибудь британскому или французскому эстету, восторгающемуся очередным «шедевром» современного искусства и пеняющему нам на эстетическую невосприимчивость, нелишне напомнить, откуда родом Малевич и Кандинский, Ротко и другие пионеры «совриска», авангарда, супрематизма... И добавить: а все-таки Рафаэль и Репин, Веласкес и Брюллов, а также их последователи русскому человеку не в пример ближе. 

Даже на Западе быстро растет армия людей, искренне полагающих, что именно Россия остается единственной хранительницей подлинных — а не выдуманных, не извращенных — европейских (читай — общечеловеческих) ценностей. Возможно, в этой оценке на сегодня имеется некоторое допущение: ведь мы знаем, что Русский мир пока не совершенен. 

Но в том-то, на мой взгляд, и состоит историческая миссия нашей страны: в сохранении самого ценного из того, что пришло к нам и с Запада, и с Востока. Прежде всего — христианства, традиционной христианской культуры. 

Будем надеяться, что окончательно миновал тот сравнительно недолгий период, в который мы с жадностью неразумных неофитов перенимали у западной цивилизации много дурного, дешевого — того, что обычно называют «фуфлом». На вид как будто свежее, притягательное, а внутри — гнилое, для здорового организма непригодное. 

Путь познания самих себя — как нации, великой общности — будет для нас, конечно же, нелегким. Но с Божьей помощью мы его пройдем.