Храм всея Руси

Возводить церкви в честь военных триумфов в России было принято издревле. Строительство знакомых нам светских монументов предки сочли бы бессмысленной тратой сил и средств. А храм — это и память в веках, и благодарность небесным силам, и молитвы об упокоении павших. В XVIII столетии от этой традиции отошли, успехи русского оружия отмечали, как на Западе, сооружением скульптур. Но война 1812 года стала особенной, всенародной.

Огромная армия врага, еще недавно торжествовавшая в Москве, растаяла, как дым. Изгнание остатков наполеоновских войск совпало с Рождеством Христовым, и Александр I повелел считать этот день праздником «избавления Церкви и Державы Российския от нашествия галлов и с ним двадесяти язык». Вспомнил монарх и про давний обычай: в Манифесте о победе указал — «в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа».

В 1814-м, после окончательного разгрома Наполеона, был объявлен международный конкурс, лучшим по итогам которого оказался отличавшийся особым великолепием проект 28-летнего художника Карла Витберга. Собор планировался гораздо выше нынешнего — 237 м (сейчас 103 м). Он включал в себя пантеон в память погибших, 600 колонн из трофейных пушек, статуи монархов и полководцев. Место выделили на Воробьевых горах, чтобы купола вздымались над всей Москвой. В пятилетнюю годовщину освобождения древней столицы, 24 октября 1817 года, ровно 200 лет назад, торжественно заложили фундамент.

В судьбе Храма Христа Спасителя отразились важные тенденции общественной жизни тогдашней России. В стране после войны царил патриотический подъем, и строительство стало общенародным делом. Средства собирали все — и богатые, и бедные. Не поскупилась и казна, выделив 16 млн рублей. Однако возвести грандиозный памятник победе удалось не скоро. За семь лет ничего толком сделано не было, подрядчики мошенничали, деньги утекали неизвестно куда. Общенациональное воодушевление не мешало банальному казнокрадству.

В 1825-м, после восстания декабристов, на престол взошел Николай I. Он взялся за наведение порядка. Дошло и до прерванного строительства. Следствие выявило растраты в миллион рублей, начальников осудили, оштрафовали и отправили в ссылку. Витберг попал в Вятку.

Император Николай был хорошим инженером. Он проверил стройплощадку и указал: почва ненадежна, склон Воробьевых гор может не выдержать колоссальной тяжести сооружения. Архитекторы, консультируя, высказывали здравые суждения: лучше бы перенести в исторический центр Москвы. Первоначальный проект царь тоже решил изменить. В России давно уже господствовал западный классицизм, однако государь обратился к Константину Тону, разработавшему новый, русско-византийский стиль, который сочетал древние традиции зодчества с достижениями XIX века. Уменьшились и проектные размеры, став более реалистичными. Все эти корректировки в полной мере соответствовали новой политике России.

Сам царь выбрал и новое место — на живописном берегу Москвы-реки. Вторая закладка храма состоялась в 1837-м, в 25-ю годовщину Бородинской битвы. Святитель Филарет (Дроздов) благословил начало строительства. Храм, даже уменьшенный в три раза по сравнению с первым проектом, возводился 44 года — целую эпоху, время строительства империи тремя государями. Причем задолго до завершения стал достопримечательностью Москвы, возвышался над великим городом, был виден отовсюду. Над его отделкой трудились лучшие художники России: Василий Суриков, Иван Крамской, Генрих Семирадский, Алексей Корзухин, Федор Бруни, выдающиеся скульпторы Николай Рамазанов, Алексей Логановский. Освящение состоялось 8 июня 1883-го, это был праздник для всей страны. На церемонии присутствовали император Александр III и наследник. Прошли крестные ходы, прогремели салюты. Учредили и особую медаль для награждения участников строительства. Храм предстал как символ могущества, несокрушимости державы, но отразил и уязвимые места страны.

К концу XIX столетия просвещенная часть российского общества воспринимала веру очень спокойно, по-светски. Духовным центром Русской церкви остался древний Успенский собор в Кремле. А новый кафедральный стал в значительной мере местом культурным. Здесь устраивались концерты, в 1882-м звучала премьера увертюры «1812 год» Петра Чайковского. Церковный храма хор считался лучшим в Москве, на рубеже веков сюда ходили слушать Федора Шаляпина, Константина Розова. Кроме того, была создана богатейшая библиотека, проводились лекции, экскурсии, организовывались образовательные курсы для рабочих, справлялись общенародные праздники, юбилеи, торжества.

Трагический 1917-й открыл новую эпоху — в истории страны, православной церкви и храма. В августе созвали Поместный собор РПЦ. Он открылся и начал работу в Успенском соборе. Но осенью, в дни уличных боев, туда попало несколько снарядов, выпущенных из тяжелых орудий. Заседания пришлось перенести в Храм Христа Спасителя, и именно в нем 18 ноября был избран патриархом святитель Тихон (Белавин).

Большевики начали с официальной церковью войну, и Храм Христа Спасителя, куда доставили Владимирскую икону Божией Матери и многие другие святыни, стал на короткий срок центром борьбы за православие.

В июле 1919-го на ступенях церкви пролилась кровь. Некая сектантка Гусева, поклонница расстриги Илиодора (тот при поддержке Ленина провозглашал себя «альтернативным патриархом»), ударила ножом святителя Тихона, и лишь кожаный пояс уберег его от смерти. А в 1922-м, одновременно с повсеместным ограблением РПЦ, большевики задумали искоренить веру с помощью ереси обновленцев-живоцерковников. Те состряпали донос: в храме, мол, ведется контрреволюционная деятельность. Последовал разгром и аресты всего церковного руководства. Настоятель, протоиерей Иоанн (Арсеньев), отправился в ссылку. Ключарь, священник Александр (Хотовицкий), удостоился позже мученического венца.

Храм, на короткий срок ставший символом борьбы России за веру, отдали живоцерковникам, что в полной мере соответствовало новой государственной политике. Настоятелем стал обновленческий «митрополит» Александр Введенский. Еретики проводили здесь «соборы», рассылали клеветнические письма, погубившие многих честных священнослужителей. Так что последующее «хрестоматийное» разрушение вряд ли можно считать осквернением в буквальном смысле этого слова. Скорее, наоборот: Господь положил конец распространению скверны, использованию святыни в грязных целях.

Советскую власть даже здание, никак не вписывающееся в новый облик большевистской столицы, сильно раздражало. К 1931 году вызрела идея — нужно построить доселе небывалое главное здание страны, Дворец Советов, причем именно на месте Храма Христа Спасителя. Его постановили снести. Разбирать было бы делом слишком долгим и трудным. Вопрос решили быстро. 5 декабря 1931-го прогрохотали два мощнейших взрыва.

Дворец Советов в проекте представлял собой настоящую башню, увенчанную гигантской статуей Ленина: самое высокое сооружение в мире, 480 метров! Вершина со скульптурой уходила бы в облака. Возводить наметили ударными темпами и... не сумели. Очень долго разбирали завалы от храма. Строительство начали в 1937-м. Сделали сравнительно немного, а потом грянул 1941-й. Стальные балки, заготовленные для дворца, пришлось пустить на противотанковые ежи для обороны Москвы. Когда гитлеровцы захватили Донбасс, настал черед разобрать и фундамент. Металлические конструкции передали на строительство мостов, нужно было наладить снабжение углем с Севера. Храм Христа Спасителя, даже стертый с лица земли, чудесным образом помогал людям обороняться, обогреваться, поддерживать промышленность.

После войны советское руководство к идее возведения башни не возвращалось. На забытой стройплощадке оставалась огромная яма. В 1958 году котловану нашлось применение — начали сооружать бассейн «Москва», уникальный по тем временам, открытый, с подогреваемой водой — своего рода обширная купель на месте храма. Плескались в ней в основном дети, ничего не знающие о Боге.

Атмосфера переменилась в 1988-м. Стали сплачиваться энтузиасты, ратуя за восстановление Храма Христа Спасителя, начали стекаться пожертвования на него. Впрочем, все собранные средства враз пропали, ухнули в пропасть гиперинфляции. Можно интерпретировать это по-разному, например, так: храм «не принял» советских денег с Лениным, серпом и молотом. Или — разделил судьбу народа, одним махом ограбленного. А спустя годы за дело взялись уже солидные организации, банки, правительство Москвы. С такими возможностями и современной техникой 44 года для строительства не потребовалось. В 1996-м патриарх Алексий II освятил нижний храм, в 2000-м под Рождество отслужили первую литургию в верхнем.

Храм Христа Спасителя восстал буквально на глазах. И в его судьбе опять отразились проблемы, противоречия эпохи: скандалы в период строительства, громкие обвинения в коррупции и многое другое.

Сейчас это центр православной церкви, в нем собраны многочисленные святыни. Настоятелем является сам патриарх. Но при этом весь комплекс — не церковная собственность. Часть здания считается светской, используется для различных мероприятий. Богослужебные помещения предоставлены РПЦ в безвозмездное пользование, а если ей требуются другие, из светских залов, то приходится платить за аренду.

Храм больше не возвышается над всей Москвой — на фоне множества небоскребов. И тем не менее столицу (и всю страну) без него уже невозможно представить.