Мирликийский батюшка

Одно из преданий о чудесах святого Николая Мирликийского связывает его с российской землей. Молва же о великом чудотворце разносилась по разным странам еще при жизни. После преставления возле его гробницы стали совершаться многочисленные исцеления. Молящиеся получали и другую важную помощь... 

Группа людей, живших в устье Танаиса (Дона), снарядила корабль, дабы совершить паломничество. Перед отплытием к ним обратилась незнакомая женщина. Сетовала, что поехать не может, но просила отвезти от нее к гробнице сосуд с благовонным миром. На корабль в пути обрушились бури, мешали идти к цели, отбрасывали назад. Наконец, паломники воззвали к святителю Николаю, и он сам явился к ним, подплыл в маленькой ладье. Объяснил, что под обликом женщины скрывался нечистый, а мешает им тот самый сосуд. Его выбросили в море, и буря утихла, дальнейшее путешествие было благополучным.

Единственное упоминание о местах, так или иначе связанных со св. Николаем и вошедших в нашу державу, конечно же, не могло обеспечить столь исключительную любовь, каковая выпала на его долю в России. К нему чаще всего обращаются наши христиане, очень многие называют детей его именем. Его иконы есть в доме любого верующего, а количество церквей, освященных в его честь, уступает только числу храмов Пресвятой Богородицы. И на Западе Николай Чудотворец оказался самым популярным святым. Но там он превратился в фольклорного персонажа, Санта-Клауса. В ночь под Рождество привозит подарки детишкам, заслужившим поощрение. Красное одеяние архиепископа трансформировалось в маскарадный костюм — шубу и шапочку. Кресты исчезли, а поскольку действие происходит зимой, главными атрибутами служат сани да олени. И резиденция святого «переместилась» в Лапландию. Отметим справедливости ради, что эта традиция основана на довольно известном сюжете из жизни св. Николая. 

Он родился в Патаре (в Малой Азии), в очень богатой семье. С детских лет был чрезвычайно набожным, проводил целые дни в церкви. По совету дяди-епископа его отдали для духовного служения. Николай был рукоположен в священники. Когда умерли родители, унаследовал солидное состояние и взялся помогать нуждающимся. 

Один из местных богатеев совсем разорился, голодал, и ему взбрела идея устроить дом терпимости, эксплуатировать трех собственных юных дочерей. Св. Николай узнал об этом и решил помешать страшному греху. Евангелие учит: нельзя творить добрые дела напоказ, надо избегать похвал и персональных благодарностей. Именно так он и поступил. Дважды по ночам тайком подкрадывался к их дому и подбрасывал в окно мешочки с золотом. Отец удивлялся, радовался, сумел выдать замуж двух дочерей, обеспечив им приданое. Но стал караулить, чтобы увидеть неведомого благодетеля. Согласно западной легенде, святой залез на крышу и бросил третий мешочек в дымоход. Тот упал в сушившийся носок младшей дочери. Отсюда и обычай вешать детские носки для подарков. Хотя мы видим, что духовная суть традиции оказалась выхолощенной. Ведь святитель не просто дарил деньги, он спасал от погибели души девушек и их отца. Причем добился своего: человек раскаялся, обратился к Богу с благодарственными молитвами, просил прощения за грязные помыслы.

На Руси почитание св. Николая стало иным. В нем видели надежного и скорого заступника во всех бедах и напастях, покровителя путешествующих, несправедливо обиженных. Настолько уважали, что в народных сказаниях он предстает чуть ли не главным помощником Самого Бога. И вместе с тем считали чудотворца своим, доступным, близким простому человеку. Что ж, подобное отношение также основывается на фактах его жития.

Некогда он, оставив свой город, отправился в паломничество на Святую землю. По дороге творил великие чудеса. Прекратил страшный ураган на море. Оживил разбившегося при падении с мачты матроса. Посетив святые места, намеревался уйти в пустыню, стать отшельником. Но Господь указал, что у него иной подвиг, велел возвращаться на родину. Приехав в Малую Азию, он ушел было в монастырь, но и здесь получил повеление свыше — покинуть обитель. В Патаре им уже был заслужен немалый авторитет, его ждали почет и уважение. Однако св. Николай вознамерился уйти от суетной человеческой славы. Остановился в Мирах, главном городе провинции Ликия, где его никто не знал. Жил нищим, истово молился, каждый день первым приходил в храм.

Однажды ему было видение: Сам Иисус Христос благословляет его Евангелием, а Божия Мать осеняет своим омофором. И вскоре в Мирах скончался архиепископ. Для выборов преемника собрались епископы, но не могли договориться о подходящей кандидатуре. А одному из них явился ангел и указал: надо положиться на Бога — кто первым придет утром в храм, того и возвести на кафедру. Первым, как обычно, пришел св. Николай. Он-то и стал архиепископом. Для себя же сделал вывод: до сих пор трудился ради личного спасения, а отныне должен служить всем людям.

Двери архиепископа были постоянно открыты. К нему шли люди со своими нуждами, жалобами. А св. Николай, невзирая на высокий сан, оставался простым в общении, очень скромно одевался, был неприхотлив в еде, постился, трапезничал только один раз в день. Каждому помогал — кому материально, кому молитвой, кому советом. О нем заговорили, как о Божием угоднике. Он исцелял больных, которых не могли вылечить лучшие врачи. Изгонял духов. Освобождал людей от вредных привычек. Закоренелые грешники после разговора с ним менялись, старались исправиться. Язычники обращались к истинной вере. 

До нас дошли известия о чудесах, совершавшихся даже на расстоянии. Моряки корабля, терпевшего бедствие, никогда не видели святителя, только слышали о нем. В преддверии неминуемой катастрофы взмолились — и он не заставил себя ждать, сам возник на палубе. Твердой рукой взял кормило судна, выправил курс и утихомирил шторм. Когда в Ликии случились неурожай и голод, он явился во сне купцу, нагрузившему свой корабль хлебом и размышлявшему, куда бы его продать. Святой повелел везти зерно в Миры и дал в задаток три золотые монеты. Проснувшийся негоциант обнаружил деньги в руке, был поражен и поспешил выполнить столь необычный заказ.

Было бы глубокой ошибкой представлять святителя Николая всего лишь щедрым благотворителем. Он по-настоящему, всей душой любил людей. Любовь же отнюдь не предполагает поощрения любых желаний. Когда требовалось, он мог быть строгим, волевым, решительным. Тем же спасенным морякам, приплывшим в Миры поблагодарить его, св. Николай указал: они виновны в грехе любодеяния, отдаляющем от Бога. Именно поэтому очутились на краю гибели. Если не хотят снова попасть в беду, то должны относиться к себе более требовательно.

При римском императоре Диоклетиане и его соправителе Максимине на христиан обрушились страшные гонения. Тех, кто не отрекался от веры, приказали пытать и казнить. В Мирах вместе со многими прихожанами схватили и архиепископа. В переполненной камере темницы он терпел голод, жажду, но вере не изменил. Держался твердо и укреплял духом заключенную вместе с ним паству. Готов был принять мученический венец. Господь рассудил иначе — Его угоднику довелось пережить своих гонителей и выйти на свободу.

Христианство восторжествовало, и снова св. Николай проявил себя весьма жестким, воинствующим борцом за веру. Он лично громил языческие капища, разрушил почитавшийся в Ликии храм Артемиды. Не щадя себя, готов был вступиться за справедливость. Правитель  города осудил на смерть трех невиновных граждан. Святитель, узнав об этом, немедленно примчался на место казни. Безбоязненно прошел сквозь собравшуюся толпу и вырвал из рук палача меч, уже занесенный над обреченными. В другой раз явился во сне императору Константину Великому. Велел освободить оклеветанных и осужденных на смерть воевод. Причем крепко пригрозил царю — в случае ослушания посулил ему масштабное восстание. 

А в 325 году император созвал I Вселенский Собор. На нем вырабатывались основные догматы христианской церкви, принимался Символ веры. Среди духовенства, приехавшего в Константинополь, был и архиепископ Мир Ликийских. На Соборе он стал одним из основных поборников православия. Еретика Ария, пытавшегося протащить свое учение и отрицавшего Божественную сущность Христа, св. Николай громил не только в речах, но даже отвесил ему увесистую оплеуху — прямо на заседании. Такое нарушение порядка многих возмутило, архиепископа даже хотели лишить сана. Однако за него опять вступился Господь. Участники Собора получили внушение: святитель действовал по Высшей воле...

Вот вам и ответы на вопрос, почему св. Николая так полюбили в нашей стране. Характер-то русский, понятный нашему человеку: жить и служить не для себя, а для людей. Если кто-то нуждается в помощи, то непременно выручить, и сделать это от всей души, не жалея и не оглядываясь. Отдать хоть силы, хоть деньги, хоть последнюю рубашку. За правду вставать горой, принципиально и без компромиссов. А врагу, задевшему самое святое, съездить по физиономии — это ведь тоже вполне по-нашему, по-русски. 

Что касается веры, то она оставалась главным стержнем всей русской жизни, ее фундаментом. Ребенок впитывал православие с молоком матери. Рос, мужал и старился в русле православных понятий, в годичных кругах церковных служб. Оценивал действительность с позиции православных нравственных устоев. Своими трудами и податями укреплял государство — оплот православия. На войну с внешними противниками люди поднимались за веру, царя и Отечество. Да и национальность определялась верой.

Например, вплоть до XII века Ростов Великий разделялся на два конца — Чудской (мерянский) с языческим капищем и Русский с православной церковью. Два народа неплохо уживались между собой, в случае какой-либо угрозы вместе собирали ополчение, сражались плечом к плечу. Но если мерянин принимал крещение, то он уже признавался русским и должен был оставить прежнее место жительства, переселяться на другой конец города. Причем аналогичные понятия сохранялись в Российской империи вплоть до ХХ столетия. До революции в паспортах вообще не было графы «национальность», только — «вероисповедание». Если человек православный, его считали русским, кем бы ни были его предки. А святитель Николай являлся поборником и защитником веры, был одним из тех, кто формировал православие у самых истоков, отстаивал его чистоту. По этому критерию он тоже был в полной мере своим, русским. 

Кстати, если проанализировать перечисленные особенности, то можно прийти к выводу: в глазах наших предков св. Николай сильно походил на обычного приходского батюшку. Такой же скромный, простой, хорошо знакомый каждому, кто посещает его храм. Всегда доступен. К нему практически в любой час дня и ночи можно заглянуть со своими неурядицами. Внимательно выслушает, что-то посоветует, подскажет. Помолится вместе с тобой, сугубо помянет на ближайшей службе — кого о здравии, кого об упокоении. Если нужно, постарается выправить семейные проблемы. Выступит ходатаем перед местными властями, а то и перед вышестоящими. Напишет прошение, сам поедет заступиться за несправедливо обиженных.

Но этот небесный батюшка, в отличие от земных, был идеальным. Таким, какими они должны быть — без малейшего порока или недостатка. К тому же располагал куда более широкими возможностями, оказывался почти всемогущим. Мог услышать и спасти при набеге врагов на мирное село, на поле битвы, в кошмаре пожара, в тонущей лодке, в морозной степи, в бескрайних лесах и горах, при смертоносной эпидемии, в голодную годину. А ведь подобные испытания русским людям приходилось терпеть очень часто. Отсюда и ясно, почему они настолько почитали святителя Николая, архиепископа далекого и не знакомого им ликийского города Миры.