И кто тут владычица морей?

Великий путешественник Федор Конюхов, завершивший недавно свое беспримерное плавание в южных широтах, в одной из написанных им для детей книг специально указал: «Открыли ее не испанцы, не англичане и не американцы. Честь открытия последнего нового материка на планете принадлежит нашим соотечественникам — отважным русским мореходам».  В путь они отправились из Кронштадта ровно двести лет назад.

Только «Мирный» и «Восток»

Загадочную южную землю — Terra Australis Incognita — начали изображать на картах задолго до того, как ее достиг первый корабль. Очертания неведомого берега зависели исключительно от фантазии картографа, там нередко изображали горы, леса и реки...

В 1770 году географ британского Адмиралтейства Александер Далримпл написал труд, где утверждалось, что население таинственного континента превышает 50 миллионов человек. Его искали многие мореплаватели, принимали встреченные архипелаги за мысы или полуострова этой земли. Однако достичь ее впервые удалось русской антарктической экспедиции, вышедшей из Кронштадта в июле 1819 года. Это произошло спустя десятилетия после того, как знаменитый британец Джеймс Кук, не сумев пробиться через преградившие ему путь ледяные поля, заявил: «Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях в поисках Южного материка, настолько велик, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы».

Окрыленная победой над Наполеоном Россия осознала себя и как великая морская держава. С проектами антарктического похода почти одновременно выступили несколько человек. Иван Крузенштерн отмечал особо: «Командир приуготовляемой экспедиции должен пройти к югу далее, нежели что было возможно для Кука».

То была главная задача, но не единственная: «Сия экспедиция должна особенно иметь в предмете проверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оном недостатки, дабы она могла признана быть... заключительным путешествием в сем море. Славу такового предприятия не должны мы допускать отнять другим у нас».

Смелый проект получил одобрение Александра I. Наиболее подходящими для выполнения сложнейшей миссии были сочтены шлюпы, трехмачтовые военные корабли. На крайний юг отправлялись два судна — «Восток» и «Мирный».

С набором экипажей особых проблем не возникло. «Невзирая на трудности и опасности, каковых надлежало ожидать в предназначенном плавании, число охотников из офицеров было так велико, что мы имели немалое затруднение в избрании», — писал впоследствии руководитель экспедиции Фаддей Беллинсгаузен. Будучи уроженцем балтийского острова Эзель, этот повидавший и испытавший многое капитан, говорил о себе так: «Я родился среди моря; как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря». Он участвовал в первом русском кругосветном плавании на корабле «Надежда» под руководством Крузенштерна. Командир шлюпа «Мирный» Михаил Лазарев был участником другой славной кругосветки — на корабле «Суворов».

«Восток» и «Мирный» направились в неведомое. От русских мореходов требовалось «продолжать свои изыскания до отдаленной широты, какой только можно достигнуть», прилагая «всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколь можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли». Таких земель суждено было открыть три десятка — 29 островов и один огромный континент.

Корабли шли через диковинные моря, где свечение воды «поражает зрителя; он видит на небе бесчисленное множество звезд и море, освещенное зыблящимися искрами, которые по мере близости шлюпов становятся ярче и в струе за кормою образуют огненную реку» (Беллинсгаузен). Весьма часто встречались диковинные животные, например, моллюски «прекрасного синего цвета, подобного синей фольге».

Соревнуясь с Куком

Опытный моряк, Фаддей Фаддеевич прекрасно понимал, что в пути может произойти все что угодно. Поэтому на подходах к острову Южная Георгия «приказал господину Лазареву принять на шлюп «Мирный» жалованье на двадцать месяцев и на такое же время порционных денег, дабы в случае какого-либо несчастья со шлюпом «Восток» господа офицеры и служители «Мирного» не оставались без удовлетворения».

«Теплота приметно уменьшилась», показались плавающие ледяные острова. А также участки суши, которые на картах не значились. Неподалеку от Южной Георгии, которая, по словам мичмана Павла Новосильского, возвышалась «как исполин в черной броне, с убеленной главой, как грозный передовой страж таинственного Ледовитого моря», русские моряки открыли архипелаг. Его назвали в честь морского министра маркиза Ивана де Траверсе. Отдельным островам дали имена офицеров, участников экспедиции.

Затем путешественники подошли к открытой Куком Земле Сандвича и скоро выяснили: это тоже архипелаг. «Не вымарывая имя Сандвича», дали ему название — Южные Сандвичевы острова. Открыли также подводный горный хребет, который теперь называется Южно-Антильским. Предполагается, что он может являться продолжением наземной гряды Анд.

Недостижимый материк в те времена часто становился сюжетом фантастических романов, реальный путь к нему оказался не менее фантастичным. Корабли лавировали среди ледяных глыб самой причудливой формы. «Шум буруна, разбивающегося на льдины, с криком пингвинов производил неприятное чувствование». «Во время поворота, когда паруса заполаскивало и приводило весь такелаж в движение, падали с оного льдяные сосульки и лед, намерзший около снастей; обмерзшие веревки казались продернутыми сквозь стеклярус».

И вот в январе 1820-го обозначенный Куком предел миновали, прошли мимо Саутерн-Туле, названного англичанами по аналогии с мифическим островом. (Его — Туле — древнегреческие географы располагали на противоположном краю света.) Русские, в отличие от британцев, не называли свою страну «владычицей морей», однако выполнить задачу, которую Джеймс Кук считал неразрешимой, смогли именно наши моряки.

Беллинсгаузен свидетельствует: «Продолжая путь на юг, в полдень... мы встретили льды, которые представлялись нам сквозь шедший снег в виде белых облаков». Пройдя еще две мили на юго-восток, экспедиция оказалась в сплошных льдах, вокруг простиралось «ледяное поле, усеянное буграми». Корабли тем временем подошли к побережью «льдинного материка» — более века спустя норвежские китобои назовут его Берегом Принцессы Марты.

«Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтобы, как говорится, «не ударить лицом в грязь», — признавался позже своему другу Лазарев. — Пробегая между льдинными островами в ясную погоду, забирались иногда в такую чащу, что в виду их было в одно время до полутора тысячи, и вдруг ясный день превращался в самый мрачный, ветер крепчал и шел снег».

Русские корабли еще четыре раза подходили к загадочному материку. Порой он виделся более четко. «Здесь за ледяными полями мелкого льда и островами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно и который продолжался по мере нашего зрения, возвышаясь к югу, подобно берегу», — сообщал Беллинсгаузен. Пристать к берегу по-прежнему не было никакой возможности. Таинственная земля в полном соответствии с канонами сказок и утопий вновь и вновь ускользала от тех, кто пытался ее достигнуть. Окончательно подтвердить, что Антарктида — материк, удалось только в середине XX века, для чего потребовались длительные исследования. Оказалось, что шестой континент не имеет постоянных границ и размеров — те меняются в зависимости от сезона.

Со вкусом пингвина

Фаддей Фаддеевич отечески заботился о вверенных ему людях, о чем позже в отчете рассказывал: «В каждый праздник все одевались в праздничное платье; в торжественные дни сверх обыкновенной порции производилась свежая свинина с кислою капустой, пунш или грог и вино. Доставляя, таким образом, удовольствие, я отвращал уныние и скуку, которые могли родиться в столь продолжительное время единообразия и опасности, когда льды, беспрерывный снег, туманы и слякоть были нашими спутниками».

Чтобы пополнить запасы воды, лед от огромных глыб откалывали выстрелами из корабельных пушек. «Ловля пингвинов всех занимала и доставляла свежую пищу, которая была приготовляема пополам с солониною в братской кашице и приправлена уксусом». Витамина С в их рационе было предостаточно, квашеной капусты хватало, так что цингой никто не заболел.

Несколько раз моряки видели южное полярное сияние: «весь небесный свод покрыт был радужного цвета полосами, со скоростью молнии извилисто пробегающими от юга к северу и переливающимися из цвета в цвет». Однажды оно спасло мореходов от бедствия, помогая благополучно миновать неразличимый в снежной мгле «льдяный большой остров».

Когда антарктическое лето закончилось, корабли направились в австралийский Порт-Джексон, чтобы произвести ремонт и пополнить запасы. В мае «Восток» и «Мирный» вышли в тропическую часть Тихого океана, и там, в архипелаге Туамоту, открыли группу островов (Беллинсгаузен назвал их островами Россиян). Каждый из них получил имя одного из известных русских полководцев и мореплавателей. Кстати, Фаддей Фаддеевич за много лет до Чарльза Дарвина выдвинул гипотезу о происхождении кораллов: «Коральные острова и мели тихо воздвигнуты малыми черепокожными, в течение многих веков».

Осенью 1820-го экспедиция вновь отправилась к «льдинному материку». На сей раз Беллинсгаузен и Лазарев четыре раза, от разных пунктов, шли на юг, пытаясь добраться до антарктического побережья. Русским морякам удалось, по сути, немыслимое: они прошли по доселе непроходимым ледовитым морям, выдержали жестокий шторм при «такой великой мрачности, что едва на 30 сажень можно было видеть». В один из январских дней 1821 года «из облаков блеснуло солнце, и лучи его осветили черные скалы высокого, занесенного снегом острова». Тот был назван именем основателя русского флота Петра I. Затем с «Мирного» увидели «очень высокий мыс, который соединялся узким перешейком с цепью невысоких гор, простирающихся к юго-западу». В честь одобрившего идею антарктической экспедиции императора новые территории были названы Землей Александра I. (Другие мореплаватели достигли этих островов почти через столетие.)

А после вмешались обстоятельства непреодолимой силы, выяснилось, что «Восток» нуждается в капитальном ремонте: шлюп, спроектированный английскими инженерами, оказался недостаточно прочным для путешествия среди льдов.

Впрочем, на обратном пути наша экспедиция совершила еще одно открытие, выяснив, что «Новая Шетландия», которую англичане наблюдали с борта корабля в 1818 году, является гористым архипелагом. Южные Шетландские острова получили названия в память о сражениях против наполеоновской армии: Бородино, Малый Ярославец, Лейпциг, Ватерлоо... Однако тех названий на современных картах нет — англичане переименовали открытые русскими земли в начале XX века. 

Летом 1821-го шлюпы вернулись в Кронштадт. Моряки провели вне родных берегов 751 сутки. Корабли преодолели почти 100 тыс. км ради открытия новой части света, позже названной Антарктидой.

Немецкий географ Август Петерман в 1867 году констатировал: «За эту заслугу имя Беллинсгаузена можно прямо поставить в один ряд с именами Колумба и Магеллана...»

В год 200-летия первой русской антарктической экспедиции, которую с полным правом можно назвать главным морским путешествием XIX века, из Омска стартует кругосветка. Яхта «Сибирь» пройдет маршрутом Беллинсгаузена и Лазарева, зайдет в 60 портов, и повсюду участники этого похода будут рассказывать о роли России в открытии самого южного материка Земли, восстанавливая тем самым историческую справедливость.

Иллюстрация на анонсе: И. Айвазовский. «Ледяные горы в Антарктиде». 1870