О своей любви пробалалаю

23 июня в российском календаре значится как День балалайки или Международный день музыкантов-народников. Праздник учредили в 2008 году, а время для него выбрали не случайно: первое упоминание о нашем знаменитом на весь мир музыкальном инструменте датировано июнем 1688-го. Много лет спустя, в марте 1888-го, состоялся дебютный концерт профессионалов-балалаечников. Вспоминая историю легендарной трехструнки, отдадим дань уважения людям, ее прославившим.

Известное на всех материках русское слово произошло, вероятно, от выражений «балакать», «балаболить» или, проще говоря, болтать языком. По-видимому, дело тут в специфическом, скороговорно-бренчащем звучании. В действительности балалайка не всегда тараторит весело. Случается, грустит и даже плачет.

Откуда взялась-появилась? Точно — не ведомо, бытуют лишь версии. Одни источники утверждают, что создали ее на Руси в конце XVII века «с нуля». Иные исследователи уверяют, что балалайка произошла от домбры. Есть и такое предположение: похожий музыкальный инструмент привезли с собой татаро-монгольские завоеватели.

В последнюю версию верится с трудом: голос у балалайки напевный, звонкий и как будто не особо совместимый с восточными гаммами. Еще говорят, что первыми балалаечниками были скоморохи: играли и доигрались — их обвинили в язычестве и погнали прочь из Москвы. По указу Алексея Михайловича (Тишайшего) было велено все балалайки сжечь, а кроме того — домбры, гусли и рожки. В царском документе говорилось, что ослушников надлежало пороть и отправлять в ссылку в Малороссию. Диву даешься: отчего невзлюбил такую музыку самодержец? Наверное, потому, что был сильно набожным и всякие подобные развлечения считал занятием сугубо бесовским.

Когда государь умер, опала для балалайки и прочих музыкальных инструментов закончилась. Они зазвучали снова, в основном в крестьянских домах. Премудрости игры были знакомы едва ли не всем сельским мужикам, передавались от поколения к поколению. Перебирали струны и в горе, и в радости. Проходили эпохи, столетия, а балалайка все не умолкала...

Впервые она была упомянута в документе под названием «Память из Стрелецкого приказа в Малороссийский приказ», датированном 13 июня 1688 года (хранится в фондах Государственного архива древних актов). В частности, в нем говорится: «В Стрелецкий приказ приведены арзамасец — посадский человек Савка Федоров сын Селезнев да Шенкурского уезду дворцовой Важеской волости крестьянин Ивашко Дмитриев, а с ними принесена балалайка для того, что они ехали на извозничье лошади в телеге в Яуские ворота, пели песни и в тое балалайку играли и караульных стрельцов, которые стояли у Яуских ворот на карауле, бранили».

Что сталось с Савкой и Ивашкой? Наказали их за шум и озорство или отпустили с миром? Бог весть, однако с этих простых людей началась, можно сказать, официальная история русской балалайки.

Мелодичная, недорогая, простая в обращении, она быстро стала популярной. Член Санкт-Петербургской академии наук Якоб Штелин посвятил ей целый раздел своей книги «Музыка и балет в России XVIII века». Утверждал, что нелегко найти дом, где бы «молодой работник не наигрывал служанкам своих вещичек. Инструмент этот имеется во всех мелочных лавках, но еще более способствует его распространению то обстоятельство, что его можно самому изготовить».

В XIX столетии в России появились первые артисты-балалаечники. В мемуарах концертмейстера оркестра Большого театра, скрипача Василия Безекирского упоминается штаб-ротмистр Владимир Радивилов, выступавший с сольными концертами в Москве. Бил по струнам виртуозно, зрители офицера боготворили. Любопытно, что его постоянная спутница была сделана из гробовой доски.

Особо надо выделить неутомимого пропагандиста балалайки дворянина Василия Андреева. Увлечение всей его жизни началось со случайности: однажды услышал, как лихо наяривает на трехструнке «Вдоль по Питерской» дворовый дед Антип. И тут же обуяло желание играть самому и довести исполнение до совершенства. «Народу надо дать доступную музыку, музыку национальную, и балалайка, домра, гусли являются именно такими историческими национальными инструментами», — писал он позже.

Андреев ощущал себя как одинокий, прокладывающий путь в первобытном лесу странник. Впоследствии он создал хроматическую балалайку и ее разновидности: пикколо, альт, бас, контрабас, дискант, тенор. Открыл классы игры в Санкт-Петербурге, организовал «Кружок любителей игры на балалайках», чье первое выступление состоялось весной 1888 года.

«Русский балалаечный Страдивариус» — этот неофициальный титул носил музыкальный мастер Семен Налимов. Золотые руки бывшего унтер-офицера изготовили инструменты, выдающие фантастическое звучание с серебряными переливами. Увидев работы Налимова, Андреев пригласил его в свою экспериментальную мастерскую, находившуюся в селе Марьино Бежецкого уезда. И не ошибся. «Техника изготовления балалаек и домр Семена Ивановича Налимова была недосягаема, что в связи с подбором лучшего материала делает каждый выпускаемый им из рук инструмент идеалом совершенства», — отмечал музыковед Николай Привалов.

«Балалайки проникли в гимназии, лицей, правоведение, войска, везде образовываются кружки...  — удовлетворенно констатировал Василий Андреев. — Несложный инструмент, певучий мотив и легкость игры, не требующей продолжительной и трудной подготовки, делают его доступным массе. В три минуты я могу обучить играть на балалайке «Барыню». Но в то же время это настолько гибкий инструмент, что иногда требуется полтора года обучения для того, чтобы сыграть некоторые другие произведения. Балалайка сделалась теперь излюбленным инструментом в нашем интеллигентном обществе».

А ведь прежде считалось, что упражнения с трехстрункой — не более, чем забава простолюдинов.

Благодаря Василию Васильевичу игру на балалайке стали преподавать в войсках. Служивый, вернувшийся домой после ратных дел, уже не расставался с ней, показывал и домашним, и гостям свое искусство. Аккорды разносились по городам и весям, очаровывали, множили ряды поклонников балалайки.

Шло время. Из «Кружка любителей...» возник Великорусский оркестр народных инструментов. Главная идея Андреева — «соединить фрак с балалайкой». Исполнители действительно выходили на сцену не в поддевках и сапогах, а в стильных фраках, белоснежных жилетах и лакированных ботинках.

Репертуар оркестра включал в себя обработки русских песен, вальсы, мазурки, полонезы, переложения популярных произведений отечественной и зарубежной классики. В России его выступления повсеместно сопровождал успех. После одного из концертов «Петербургский листок» писал: «Итак, вопрос о законности и пригодности балалайки как старинного российского инструмента практически разрешен утвердительно. Из сферы загнанности и забвения усовершенствованная балалайка вышла на музыкальную дорогу».

Никто даже не предполагал, чем в действительности завершится первый концерт Великорусского оркестра за рубежом, ведь предстояло выступать перед взыскательной британской публикой, привыкшей к совсем иной музыке. К счастью, всякие опасения оказались напрасными.

После первого номера раздались удивленные возгласы, зрители проявили шумное беспокойство. Но уже второй вызвал сдержанные, пока еще робкие овации. Постепенно публика оживлялась, а после исполнения «Эй, ухнем» принялась бурно рукоплескать. Песню повторяли на бис. По окончании концерта к Андрееву пришли английские музыканты, просили дать им ноты русских народных песен.

Заключительное выступление наших в Англии ознаменовалось триумфом. «При появлении оркестра на сцене в последнюю субботу раздались нескончаемые аплодисменты, — вспоминал очевидец. — Пока Андреев раскланивался, он стоял буквально под непрерывным дождем цветов. Затем начались подношения. Театр гудел. Когда, наконец, Андреев встал на возвышение и хотел начать свою программу, внезапно театральный оркестр заиграл русский гимн... Пятитысячная толпа неумолчно аплодировала во все время исполнения русского гимна, он был повторен три раза, когда, наконец, публика несколько успокоилась и стала занимать места. Андреев, обернувшись к публике лицом, начал играть английский гимн. На сцену полетели опять цветы. Весь театр пел, аплодисменты покрывали голоса и оркестр».

Великорусский оркестр с огромным успехом гастролировал по Франции, Германии, США. Вскоре ансамбли русских народных инструментов появились и на Западе. Андреев был избран почетным членом Французской академии искусств «за введение нового элемента в музыку», награжден Орденом Почетного легиона и Большой золотой медалью. На родине Василия Васильевича также не забыли. Ему пожаловали титул надворного советника, присвоили звание Солиста его императорского величества.

Композитор Антон Рубинштейн признавался: «Ничего подобного я не мог ожидать от балалаек. Эффекты, которые Вы извлекаете из них, поразительны. Трудно создать что-либо новое вообще, а в сфере музыки в особенности».

Нельзя не вспомнить и обращенные к Андрееву слова великого Шаляпина, нередко выступавшего под аккомпанемент балалаечников: «Дорогой Василий Васильевич! Ты пригрел у своего доброго сердца сиротинку балалайку. От твоей заботы, любви она выросла в чудесную русскую красавицу, покорившую своей красотой весь мир»...

Бродит темень по избе,
Спотыкается спросонок,
Балалайкою в трубе
Заливается бесенок:

«Трынь да брынь, да тере-рень...»
Чу! Заутренние звоны...
Богородицына тень,
Просияв, сошла с иконы...

Эти строки принадлежат Николаю Клюеву. Конечно же, славили балалайку и другие русские стихотворцы. «Так перед праздною толпой / И с балалайкою народной / Сидит в тени певец простой / И бескорыстный, и свободный!» — восклицал когда-то Михаил Лермонтов. Федор Сологуб грустно взывал: «Балалайка моя, / Утешай-ка меня, / Балалаечка!» Юрий Визбор тоже не прятал чувств: «Я всю жизнь вам отдам, / Кроме балалайки. / У подружки моей / В струнах есть мечтания. / Я хожу вместе с ней / К милой на свидание».

Воспета она, само собой, и в наших песнях («Как войду, войду я в сени новые, заиграю я на балалаечке!»), увековечена в народных пословицах, загадках («Треугольник, три струны, звуки звонкие важны»), запечатлена на художественных полотнах.

В прошлом году возглавляемый народным артистом России Дмитрием Хохловым Государственный академический русский оркестр имени В.В. Андреева отметил 130-летие.

Зрители, которые, как и встарь, приходят на выступления оркестра, восхищаются бесподобным талантом исполнителей. В их репертуаре не только отечественная классика, но и такая музыка, которая с русским национальным инструментом вроде бы не вполне сочетается. Но струнам волшебной балалайки подвластны любые мелодии.

Остается лишь посетовать на то, что балалаечные напевы ныне редко можно услышать на широких русских просторах. Впрочем, возможно, ренессанс еще наступит.

Фото на анонсе: Александр Рюмин/ТАСС