Князь маневренный

Великий полководец Михаил Кутузов, родившийся 270 лет назад, славой в веках не обделен. Более того, и до, и после 1917 года имя этого князя, русского аристократа, было хорошо известно всем соотечественникам. Его образ нашел яркое отражение в самом знаменитом хрестоматийном романе, неоднократно использовался в годы всенародной предвоенной морально-духовной мобилизации. И все-таки о Кутузове у нас знают не так много, как следовало бы. Во всяком случае о том периоде его жизни и ратной деятельности, который связан с землями, приковавшими к себе сегодня пристальное и тревожное внимание россиян.

Завершалась очередная русско-турецкая война — первая в царствование Екатерины. Граф Орлов уничтожил неприятельский флот при Чесме. Румянцев разгромил противника на суше. Армия князя Долгорукова заняла Крым. Уже завязались переговоры о мире, но турки уклонялись от подписания договора. Упорно отказывались отдавать завоеванный русскими полуостров. Пошли ва-банк и в июле 1774-го высадили в Алуште огромный десант, целую армию.

8000 отборных янычар выступили на Бахчисарай. Турки знали, что в Крыму далеко не все поддерживают пророссийского хана. Затаили недовольство многие мурзы — набеги на Украину и Россию были для них самым выгодным промыслом. Скрипела зубами могущественная каста работорговцев, планировавших возбудить татар, поднять восстание, устроить неверным резню. 

Навстречу янычарам двинулся отряд В.П. Мусина-Пушкина, насчитывавший всего 3500 бойцов, но спешивший перехватить турок в горах, не пустить в глубь полуострова. Враг занервничал. Остановился у села Шума, закреплялся. А наши воины не стали ждать, пока к туркам подтянутся дополнительные силы, с ходу бросились в атаку. Особенно яростно дрался гренадерский батальон 28-летнего подполковника Голенищева-Кутузова. Он сам обучал подразделение. Начальство отмечало, что его молодые солдаты по боевым качествам превосходили ветеранов. Когда турки открыли огонь, русский командир лично повел свой батальон со знаменем в руках. 

Неприятеля опрокинули. Хотя Кутузов этого не видел — пуля попала ему в левый висок и вышла возле правого глаза. Врачи признали рану смертельной. Существует легенда: солдаты отнесли умирающего офицера к источнику, промыли рану, и вода оказала целебное действие. Как бы то ни было, случилось невероятное: Михаил Илларионович выжил. Господь уберег его для других славных дел.

После ранения сама императрица позаботилась о чудом выжившем офицере. Отправила на излечение в Австрию, на водные курорты. За ним сохранялось жалованье, а на лечение выделялась огромная по тем временам сумма — тысяча червонцев. Государыня предсказала: «Надобно беречь Кутузова; он у меня будет великим генералом». На родину он вернулся в 1777 году.

Получил направление в Новороссийскую губернию. В нее входили тогда нынешний Донбасс, Приазовье, низовья Днепра. Центром был Екатеринослав (Днепропетровск). Сюда и прибыл Кутузов, взявший под свое начало Луганский пикинерный полк. Это была необычная воинская часть. Некогда русское правительство зазывало в низовья Днепра сербских переселенцев. Им выделили район «Новой Сербии», из них формировали конные части. Однако эмигрантов набралось мало, и «Новую Сербию» упразднили. К сербским кавалеристам добавили казаков — бахмутских, луганских, а также из городка Тор (ныне Славянск). Из этих контингентов и составился Луганский полк, живший по-казачьи, на поселениях. Штаб располагался в Азове. Кутузов объезжал подчиненных на Донце и Лугани, формировал из них крепкую часть, налаживал службу по охране границы. Обстановка оставалась тревожной: турки с потерей Крыма не смирились, инициировали перевороты, мятежи. В марте 1778-го руководство войсками в Крыму и на Кубани принял Суворов, Кутузов попал к нему в подчинение. 

Александр Васильевич сразу обратил внимание на способности Михаила Илларионовича и на его полк, соединивший лучшие качества казаков и регулярной конницы. Использовал оный для охраны морского побережья. Отметил Суворов в Кутузове и качества тонкого, мудрого дипломата, поручал ему переговоры с ханом. Эти таланты оказались не лишними при решении «христианского вопроса»: все мятежи в Крыму сопровождались разгулом религиозного фанатизма. Резали не только русских, круто доставалось местным грекам и армянам. Екатерина II и Потемкин решили избавить их от погромов: пускай, дескать, обживают русские окраины, пока еще пустующие. 

Из Крыма переселили 31 000 человек. Для греков были основаны города Мариуполь и Мелитополь, армян разместили возле крепости св. Дмитрия Ростовского (Ростов-на-Дону). Кутузов принимал в этом самое активное участие. В короткое время новые города расцвели, даже стали базами для формирования новых воинских частей. В 1783 году Михаил Илларионович был назначен командиром очень крупного Мариупольского легкоконного полка, в который влились Луганский и Полтавский пикинерные полки. Кутузову присвоили чин бригадира. Действовать пришлось в Крыму: усмиряли очередные восстания, закрепляли окончательное присоединение полуострова к России. 

Далее, став генерал-майором, он возглавил Бугский егерский корпус. Это соединение тоже было необычным. Егеря олицетворяли новшество в войсках, в их ряды отбирали лучших солдат, в полках создавали егерские команды по 65 человек. Их использовали для разведки и других сложных задач, обучали драться в рассыпном строю или индивидуально, снайперски стрелять, работать штыком. Это был, ни много ни мало, первый спецназ России. То есть корпус Кутузова стал первым крупным спецназовским соединением! Михаил Илларионович сам организовывал его, разрабатывал тактические приемы, инструкции. Поставленная задача была уже вполне привычной — охрана границы, на сей раз по Бугу.

Здесь же в 1787 году Кутузов встретил следующую войну с Турцией. Поначалу получил приказ строить пограничные укрепления. Одно из них, Николаевка (180 егерей возводили опорный пункт десять дней), впоследствии выросло в город Николаев. Затем егерей перебросили в низовья Днепра, и Михаилу Илларионовичу довелось поучаствовать в знаменитом суворовском сражении под Кинбурном. 

Во время осады Очакова егерей выдвинули в охранение. Они вели наблюдение, встречали вылазки бойцов вражеского гарнизона. В одной из схваток Кутузов получил вторую рану в голову. Пуля прошла почти по старому каналу! Математики или физики могут ради любопытства подсчитать вероятность такого совпадения. Ведь ружья были гладкоствольными, пуля-шарик кувыркалась по весьма произвольной траектории. Столь же невероятным было выжить после такого страшного ранения. Провидение вторично уберегло Кутузова — он вернулся в строй. А предсказание императрицы о том, что он станет «великим генералом», исполнялось.

Командуя отдельным корпусом, одержал победу под Каушанами (ныне в Молдавии), содействовал взятию Гаджибея (теперешняя Одесса), штурмовал Аккерман и Бендеры. Потом пришел черед легендарного штурма Измаила. Кутузов со своей колонной должен был прорваться через Килийские ворота и овладеть Новой крепостью, самым мощным опорным пунктом неприятеля. Снова Михаилу Илларионовичу довелось самолично поднимать солдат в атаки. Дважды они карабкались на крепостные валы, и оба раза их сбрасывали. Существует предание: он послал Суворову донесение о критической ситуации, просил помощи. Главнокомандующий ответил, что назначает его... комендантом Измаила. Собрав вокруг себя ядро гренадер и егерей, Кутузов с третьей попытки ворвался в город. Родным сообщал, что такого жестокого сражения никогда не видел, «волосы дыбом становятся». Комендантом Измаила он, конечно же, стал. Ему подчинили войска, расположенные между Прутом и Днестром. 

Турки еще упрямились, собирали остатки боеспособных войск. К ним должны были подойти свежие армии. И тогда-то последовали первые самостоятельные операции Кутузова. Он доложил командующему, генерал-аншефу Репнину: нельзя ждать, когда враг восстановит силы, надо добить его немедленно. В июне 1791-го корпус Михаила Илларионовича (12 000 солдат и казаков) скрытно отчалил по Дунаю на лодках, совершил стремительный марш-бросок и неожиданно вынырнул под Бабадагом (в Румынии). Налетел и погромил 23 000 неприятелей. На Мачин (Румыния), где стояло 30 000 турок, выступила армия Репнина, но победу снова обеспечил Кутузов: со своим корпусом захватил господствующие высоты, и враги побежали — их лишь оставалось преследовать и громить. 

Эта победа завершила войну. Османская империя наконец-то сломалась, отдала русским земли до Днестра, те также включили в Новороссийскую губернию. А для Кутузова Бабадаг и Мачин стали как бы выпускными экзаменами по итогам его многолетней «полководческой школы». Учителя у него были непревзойденные: Румянцев и Суворов. Как писал он сам, у Румянцева он научился «понимать войну». У Суворова перенял принципы «науки побеждать», заботу о солдатах, умение готовить из них «чудо-богатырей». На Западе в ту эпоху господствовала «кордонная» стратегия: считалось, что для победы в войне надо занять как можно большую территорию противника. Кутузов же унаследовал суворовские взгляды: территория не играет никакой роли, главное — уничтожить неприятельскую армию. Кстати, сам Михаил Илларионович даже в зените славы не равнял себя со своими выдающимися учителями. Скромно отмечал, что всего лишь силится «идти по следам сих великих мужей».

Самая грандиозная победа Кутузова — над французами — заслонила прочие заслуги. А ведь он был еще и выдающимся дипломатом, одним из лучших послов нашей страны в Турции. Блестяще возглавлял миссию в Берлине. Ну а когда говорим о пограничных войсках России, можем вспомнить, что их родоначальником являлся он же. Опыт был накоплен в Новороссии, Крыму, на Буге, а потом — по поручению Павла I — Кутузов организовывал охрану границы в Финляндии, Литве. Очень важной, но малоизвестной страницей его деятельности стала и работа в Воинской комиссии в 1801–1802 годах. Были отработаны предложения по реорганизации всей нашей армии, штатной численности частей и подразделений, вооружению, обмундированию. По этим рекомендациям войска готовились к новым войнам, переоделись в новую, более удобную форму — получили теплые шинели, длинные брюки. Наконец-то расстались с нелепыми атрибутами, которые высмеивал Суворов: париками, буклями, косами.

Однако представлять Кутузова «механическим» последователем Суворова и Румянцева было бы неверно. Их наука послужила фундаментом, на котором развивался новый, неповторимый талант. В начале XIX века по сравнению с предыдущим столетием значительно увеличилась численность армий, расширился театр боевых действий, возросла сложность стратегических задач. Да и сам Кутузов не повторял готовых рецептов учителей. Например, Суворов слыл мастером сокрушающего неотразимого удара. А Михаил Илларионович стал гроссмейстером маневра. Овладел искусством одолевать врага без решающих ударов. Так было уже в 1791-м под Мачином. А в 1811-м — под Слободзеей: преднамеренным отступлением Кутузов заманил через Дунай целую османскую армию, блокировал со всех сторон и вынудил сдаться. 

Потом полководец превратился в виртуозного дипломата, и 28 мая 1812 года Турция подписала Бухарестский мир. Россия получила Бессарабию, а главное, Наполеон за месяц до вторжения лишился самого сильного союзника. 

Стоит отметить и настоящее открытие Кутузова в военном искусстве. Он первым из своих современников понял: для того, чтобы выиграть войну, совсем не обязательно побеждать в отдельных битвах. Что и применил на практике в 1812 году...