Суворов и Кутузов: как начинались «вежливые люди»

Полководческие дарования Александра Васильевича Суворова вряд ли нуждаются в комментариях. Однако следует заметить, что этот дар заслонил, отодвинул на задний план другие таланты непобедимого военачальника. А ведь он был великолепным администратором, тонким политиком и дипломатом. Особенно ярко эти черты проявились в событиях, связанных с присоединением Крыма. 

С XIII ВЕКА Крымский полуостров надолго стал мировым центром работорговли. Золотая Орда через генуэзские колонии продавала массы пленных, переполнявших рынки Византии, Египта, Западной Европы. В XV веке Орда развалилась. Ее осколок, именуемый Крымским ханством, был отнюдь не маленьким. Кроме самого Крыма, ханство включало в себя часть Кавказа, Кубань, Приазовье, степи Таврии, низовья Днепра и Буга. В 1475 году эти земли подчинили себе турки. Хотя специфика сохранилась прежняя. Охота на невольников оставалась основным промыслом здешних татар. А политику фактически определяли купцы-работорговцы.

Россия постепенно продвигалась на юг, гнездо хищников стало досягаемым. В русско-турецкой войне 1735–1739 годов армии Миниха и Ласси дважды вторгались в Крым, громили ханские полчища, брали столицу Бахчисарай. Эта война завершилась без решающих итогов, однако в 1768-м Россия снова столкнулась с Османской империей. Татарское войско было уничтожено Румянцевым у Рябой Могилы и Ларги. А в 1771 году армия Василия Долгорукова прорвала укрепления Перекопа и заняла полуостров. Хан Сахиб-Гирей и примкнувшая к нему знать рассудили: в таких условиях лучше передаться под покровительство России. Турки пытались поднять татар на борьбу, высадили под Алуштой десант. Но продвинуться в глубь полуострова им не дали. На горной дороге их встретил и разметал атакой молодой подполковник Кутузов — именно в этом бою он лишился глаза.

В 1774 году с Турцией был заключен Кючук-Кайнарджийский мир. Крымское ханство признавалось независимым от Стамбула, к России отходили земли до Южного Буга, ей передавались «ключи от Крыма», Керчь и крепость Еникале. Но Османы не смирились с условиями договора. Их шпионы наводнили ханство, организовали заговор среди влиятельных мурз. Сахиб-Гирей был властителем легкомысленным и недалеким, бесконечно предавался развлечениям и проморгал опасность. В начале 1775-го произошел мятеж, а возле Алушты высадился новый турецкий десант, привез брата Сахиба — Девлет-Гирея. Его возвели на трон, а прежнего хана низложили.

Наместник юга России светлейший князь Потемкин отреагировал немедленно. Начал стягивать войска, обкладывать Крым. Но провести операцию требовалось тонко. С одной стороны — восстановить влияние в ханстве. С другой — не допустить разрыва с Турцией. Всесильный фаворит Екатерины II сделал ставку на третьего ханского брата, Шагин-Гирея. Он был правителем Абхазии и калгой (командующим) ногайских орд. Ему предложили «подсадить его на престол», и Шагин с радостью откликнулся. А лучшим командиром для проведения операции Потемкин счел генерал-поручика Суворова. Он еще не был «звездой первой величины». Но на его счету имелись победы в Польше, под Туртукаем, Гирсовом, Козлуджей, наместник правильно оценивал способности генерала.

Суворов в это время командовал Московской дивизией, стоявшей в Коломне. В декабре 1776 года она совершила марш на юг, а Александр Васильевич принял руководство двадцатитысячным корпусом. Шагин-Гирей с русскими отрядами появился на Кубани, здешние татары и ногайцы избрали его ханом. На сторону Шагина перешла крепость Темрюк, а турецкого коменданта Тамани российские агенты подкупили. Он сдал город и вывел гарнизон. Дорога в Крым через Тамань и Керчь открылась, туда стали перевозить русские полки. Девлет-Гирей собрал своих приверженцев под Бахчисараем, призвал их драться.

Но на него выступил Суворов и провел необъявленную войну ювелирно. Сумел обойтись без крови, без нагнетания взаимного озлобления — разогнал неприятеля вообще без сражений, одними лишь маневрами. На этот раз не было знаменитых суворовских «быстроты и натиска». Войска разворачивались размеренно, не торопясь. Толпы татар узнавали, что русские надвигаются, берут их в клещи, и разбегались. 10 марта 1777-го Александр Васильевич доложил, что «враждебных войск» больше нет. В этот же день из Тамани в Еникале перебрался Шагин-Гирей, мурзы наперебой кинулись присягать ему. А за Девлетом гоняться не стали, позволили беспрепятственно отчалить в Стамбул.

Однако у Суворова испортились отношения с непосредственным начальником, генералом Прозоровским, пытавшимся мелочно регулировать каждый его шаг. Александр Васильевич попросился в отпуск, а потом добился, чтобы Потемкин перевел его на Кубань. Хотя положение в Крыму снова обострилось. Шагин-Гирей проявил на престоле далеко не лучшие качества. Он успел поездить по Европе, получил образование в Италии и затеял реформы по западным образцам. Завел при дворе европейскую роскошь, богатую обстановку, кареты, лучшую французскую кухню. Задумал даже сформировать новую армию европейского типа. Это требовало колоссальных средств, и хан взвинчивал налоги. Подданные взвыли, ортодоксальные мусульмане обвиняли его в вероотступничестве. 

А Шагин не терпел инакомыслия. Бросал в тюрьмы и казнил недовольных. Это только нагнетало ненависть, и турки, воспользовавшись ситуацией, подослали еще одного брата, Селим-Гирея. Грянул следующий переворот. Шагин удрал в лагерь русских войск. Повстанцы разграбили его дворец, изнасиловали наложниц тамошнего гарема. Прозоровский растерялся, мятеж разлился по Крыму, разъяренные фанатики резали христиан — мирных греков и армян. С запозданием наши войска двинулись на Бахчисарай, положили в бою 2000 мятежников, вернули столицу Шагину. 

Суворов не позволил восстанию перекинуться на Кубань. С ногайцами он сумел завязать дружбу. Их орды страдали от черкесских набегов, а Александр Васильевич как раз строил по Кубани цепь укреплений. Они защищали и ногайские кочевья. Однако в Крыму Прозоровский не мог справиться с проблемами и угрозами, повсюду колобродили банды. Его отстранили, 23 марта 1778-го Суворов получил приказ принять под командование Крымский корпус — сохранив начальство над Кубанским. Приехав в Бахчисарай, он установил неплохие отношения с ханом. Наведывался к нему пить кофе, сыграть в шахматы, а при этом ненавязчиво подправлял ханские решения. Лучшим помощником командующего стал российский резидент (посол) в Крыму Константинов — он был близким другом Суворова, крестным отцом его дочери.

Для усмирения татар Александр Васильевич применил свой опыт, выработанный в мятежной Польше. Разделил полуостров на сектора, наладил патрулирование, умело расположил подвижные резервы. В инструкциях требовал от войск «с покорившимися соблюдать полное человеколюбие». Не было секретом, что враждебные настроения подпитывались извне, поэтому особое внимание придавалось охране побережья. Турки и в самом деле не оставляли Крым без внимания. В Ахтиарской бухте постоянно дежурила их эскадра. 7 июня на берегу трое турок обстреляли из ружей двоих патрульных казаков. Одного убили и ограбили, второй ускакал. Суворов осерчал, сразу же привел к бухте несколько полков, потребовав от османского командующего Хаджи-Мехмета выдать или наказать убийц. 

Тот попытался отделаться цветистыми заверениями в лучших чувствах. Но Суворов велел ночью строить артиллерийские батареи в узкой части бухты, перекрывая выход в море. Хаджи-Мехмет переполошился, попросил объяснений. Александр Васильевич ответил аналогичными заверениями в лучших чувствах, а оборудование батарей продолжал. Эскадра предпочла убраться, пока не поздно. «За вытеснение турецкого флота из Ахтиарской гавани» Екатерина II наградила генерала золотой табакеркой с бриллиантами. Тот оценил, насколько удобна бухта. Ее следовало обязательно закрепить за собой. От батарей, заложенных Суворовым 15 июня 1778-го, берет начало крепость, а потом и база Черноморского флота, Севастополь. А на месте основного лагеря, где располагались войска Александра Васильевича, вырос Симферополь.

По приказу Потемкина Суворов руководил еще одной важной акцией. Было решено эвакуировать из Крыма греков и армян. Их ограждали от возможных рецидивов резни. А кроме того, христианские купцы и ремесленники служили для хана основным источником доходов, без них он попадал в еще большую зависимость от России. Переселились более 31 тысячи человек, для греков были основаны Мариуполь и Мелитополь, армян устроили возле крепости св. Дмитрия Ростовского (ныне Ростов-на-Дону).

Между тем турки не прекращали провокаций, в сентябре 1778-го прислали огромный флот — из 170 кораблей. Он под разными предлогами пытался причалить возле Кафы (будущей Феодосии). Но Суворов вывел войска и не позволил этого сделать. Маневрировал вдоль берега и «с полной ласковостью» отказывал в высадке под предлогом карантина. Без единого выстрела, от бурь и болезней, Османы потеряли 7 кораблей, 7000 матросов и ушли.

К сожалению, многие достижения Потемкина и Суворова оказались перечеркнуты соображениями большой политики. После восстаний Девлета и Селим-Гирея Турция шумела, настаивала на том, что именно они легитимные претенденты на трон, а Кючук-Кайнарджийский договор нарушен. В 1779-м российским дипломатам удалось добиться того, чтобы Стамбул подтвердил прежние условия мира и признал Шагин-Гирея законным ханом, но за это от России требовалось вывести войска из Крыма и срыть Кубанскую линию. Все, что понастроили, пришлось своими руками разрушать. 

Ни к чему хорошему это не привело. Турки лишь морочили голову, чтобы ослабить русские позиции перед новой войной. А вздорный Шагин-Гирей не вынес никаких уроков из прошлого. Транжирил деньги без счета, влез в долги, отдал сбор налогов откупщикам, грабившим народ. Его потуги перестроиться под Запад возмущали мусульман. Но хан жестоко расправлялся с недовольными. В 1782 году повесил даже муфтия, критиковавшего его образ жизни. Тут уж взорвался весь Крым. А турки были тут как тут — выдвинули ханом пятого брата, Батырь-Гирея. 

Шагин примчался к русским в Никополь. Но Екатерине II надоела эта волынка с постоянными свержениями и возвращениями хана. Граф Самойлов провел с ним переговоры, и Шагин, очутившийся в безвыходном положении, согласился окончательно отдать Крым России. Уже в который раз наши солдаты взяли штурмом Перекоп. Воинство Батырь-Гирея дало бой возле Карасу-Базара, но его разогнали одной атакой. Шагин воцарился в Бахчисарае, однако с выполнением обещаний тянул. Вместо этого обрушил на пленных свирепейшие казни, поставив Крым на грань нового восстания. Вмешалась императрица и повелела «объявить хану в самых сильных выражениях», чтобы он прекратил кровавые бесчинства. Ему напомнили и об обязательствах. Наконец, Шагин обратился к подданным, сказав, что не желает быть ханом «такого коварного народа». 8 апреля 1783 года Екатерина подписала манифест — «ввиду беспокойных действий татар» провозглашалось присоединение к России Крыма и Кубанского края.

Впрочем, Шагин «передумал». Засел в Тамани, «сеял многие плевелы в ордах» и взбунтовал ногайцев, которых Суворов уже успел привести к присяге императрице. В июле 1783-го они перебили русские посты, мелкие гарнизоны. Три дня многотысячное войско бросалось в атаки на Ейское укрепление, где находился сам Александр Васильевич с семьей. Подавить мятеж удалось лишь осенью, Суворов лично возглавил поход за Кубань, разгромил ногайцев в сражениях возле урочищ Керменчик и Сарачигер. А с Шагин-Гиреем Суворов вступил в переговоры. Они были долгими, не простыми. Только в 1784-м последний крымский хан согласился сдать Тамань и выехал жить в Россию.