Островский стоит особняком

Главным лицом национальной драматургии Александр Островский стал примерно полтора века назад, когда созданные им образы оказались в центре внимания Добролюбова, Писарева и других знаменитых критиков периода «первых шестидесятников». С тех пор этот неофициальный титул он прочно удерживает. В советскую эпоху его славу не затмил, несмотря на совпадение, связанное с довольно редкой фамилией, даже кумир пролетарской молодежи, автор хрестоматийно-героического романа о Павке Корчагине.

В творчестве великого драматурга, возможно, было слишком много «темного царства» и недоставало порой «светлых лучей», и тем не менее нашу литературу и русскую театральную сцену без его произведений представить совершенно невозможно.

В глубине уютного дворика на Малой Ордынке от многолюдных толп огромного города спрятался деревянный двухэтажный особняк. В нем родился 195 лет назад, 12 апреля 1823-го, и провел первые годы жизни Александр Островский. Сейчас тут находится его музей. (По словам заведующей Светланы Семиколеновой, с инициативой создания музея первым выступил в 1973 году Сергей Михалков. В 1984-м эта идея была успешно реализована.)

Родители Островского происходили из духовного сословия. Отец в свое время избрал карьеру чиновника, юриста. Поначалу семья жила небогато, снимала скромную квартирку на первом этаже дома. В ту пору он принадлежал дьякону ближайшей церкви — Покрова Пресвятой Богородицы в Голиках. Новорожденного Сашу крестили именно в этом, до наших дней, увы, не сохранившемся (снесли в 1930-е), храме.

В трех мемориальных комнатах искусно, с предельной точностью реконструирована обстановка первой трети XIX века. Среди вещей — несколько подлинных, некогда переданных потомками литератора. В столовой это буфет и хрустальный графин. В спальне, на столике — расписная шкатулка, принадлежавшая Александру Николаевичу лично. В центре воссозданного киота — икона Божией Матери «Троеручица», присутствующая здесь в память о реликвии разрушенного Покровского храма.

В кабинете, как водится, стоит солидный шкаф с книгами, на секретере — фотография отца. Николай Федорович был хорошо образован, дослужившись до чина коллежского асессора, получил потомственное дворянство. Будучи адвокатом, приобрел в Москве немалую известность. Последние обстоятельства к особняку на Малой Ордынке относятся лишь опосредованно. Островские прожили в нем недолго, и как только позволило материальное положение, приобрели неподалеку, в Монетчиковском переулке, собственный дом, а позже перебрались на улицу Житную.

Выросший в этом образцово патриархальном районе драматург обычаи и нравы его обитателей знал не понаслышке. Неудивительно, что он сделал их героями собственных произведений, открыл для читателей и театралов особый мещанско-купеческий мир Белокаменной и за это был прозван своими современниками Колумбом Замоскворечья.

Материалы, размещенные в Красной гостиной, повествуют о его юности и начале творческого пути. Рисунок с видом Первой Московской губернской гимназии, которую он окончил, соседствует с изображением Университета, где с 1840-го по 1843-й будущий классик обучался на юридическом факультете, тут же — портреты профессоров-историков Михаила Погодина и Тимофея Грановского. Разочаровавшись в юриспруденции, Александр бросил учебу, хотя и трудился некоторое время в должности канцеляриста в Совестном и Коммерческом судах. Служба и участие в делах отца, имевшего частную адвокатскую практику, помогли молодому человеку лучше узнать людей, приобрести бесценный жизненный опыт.

Главным его увлечением с молодых лет был театр, об этом наглядно свидетельствуют старинные афиши, портреты актеров, фото сцен из спектаклей. Особенно полюбился Островскому Малый, где завязалась дружба с такими исполнителями, как Пров Садовский, Варвара и Евгения Бороздины, Сергей и Екатерина Васильевы, Любовь Никулина-Косицкая. Позже, являясь постановщиком многих своих драм и комедий, Александр Николаевич помогал актерам чем только мог.

Первые его сочинения — очерки. За ними последовала пьеса «Картины семейного счастья», напечатанная в 1847 году в «Московском городском листке», высоко оцененная читателями, однако запрещенная цензурой. Комедия «Банкрот, или Свои люди — сочтемся» также оказалась под запретом, была признана оскорбительной для купечества и тем не менее читалась на литературных вечерах. Одно из чтений состоялось в декабре 1849-го в доме Михаила Погодина, а среди слушателей присутствовали Николай Гоголь, Евдокия Ростопчина, Лев Мей, Михаил Щепкин. Публикация пьесы в журнале «Москвитянин» принесла автору как известность, так и неприятности — над ним был установлен тайный жандармский надзор. Неудачи начинающего драматурга не обескуражили. В январе 1853-го на сцене Большого театра с огромным успехом прошел спектакль «Не в свои сани не садись». В Красной гостиной висит портрет управляющего Московской театральной конторы, композитора Алексея Верстовского, разрешившего дебютную постановку, представлены также фотографии актеров.

С тех пор герои Островского не сходят со сцены. Их характеры, взаимоотношения, поступки — к счастью или к сожалению — и теперь присущи русским людям.

Все его 48 пьес шли в разные годы в Императорском Малом. Старинный макет театра установлен при входе на второй этаж. Здесь залы посвящены сценическому воплощению творчества драматурга. Особая среда старомосковского дома выражается посредством неокрашенных бревенчатых стен, высоких окон, смотрящих в сад. Одна из комнат именуется «купеческой»: самовар на овальном столе, в красном углу — икона, на стене — портреты Ольги Садовской и Осипа Правдина, создавших в комедии «Правда — хорошо, а счастье лучше» колоритные образы обывателей Первопрестольной.

«Дворянско-чиновничий» кабинет отведен под историческую презентацию трех других пьес. Экскурсовод непременно расскажет, что одну из них — «Доходное место» — запретили (как порочащую госслужащих) перед самой премьерой. На снимках сцен из спектакля режиссера Владимира Немировича-Данченко «На всякого мудреца довольно простоты» запечатлены актеры Константин Станиславский и Василий Качалов. «Бешеные деньги» представлены фотографиями артисток Малого Елены Лешковской и Гликерии Федотовой.

Следующий зал знакомит с историей «Бесприданницы». При жизни автора она не снискала заслуженного успеха, зато впоследствии была признана шедевром. Постановка 1890-х с Верой Комиссаржевской вернула произведение в театральный репертуар. В середине стенда — ее фото в образе Ларисы. Стоящий рядом овальный столик принадлежал Марии Бабановой, также блиставшей в этой роли.

В «Комнате Катерины», главного персонажа «Грозы», на почетном месте — портреты первых исполнительниц: Никулиной-Косицкой (в Малом, 1859) и Фанни Снетковой (в Александринском, 1859). В витрине — вышитая бисером головная повязка, деталь сценического наряда Варвары, привезенная Островским из путешествия по Верхневолжью и подаренная актрисе Варваре Бороздиной. Привлекают к себе внимание эскизы костюмов и декораций, выполненные Александром Головиным для спектакля Всеволода Мейерхольда (1916). 

«Артистическая комната» наполнена личными вещами друзей драматурга. Здесь же — знаменитая бархатная шапочка Александра Николаевича, печать, коробочка для разных мелочей, верстак, на котором он любил мастерить, нож для бумаги с ажурной ручкой, вырезанной им из дерева.

В самой просторной зале собраны экспонаты, связанные с особо значимыми постановками XX века. После революций 1917 года в театр пришли иные зрители — рабочие и крестьяне. Герои Островского оказались им в целом близки. Изучая экспозицию, нетрудно проследить, как менялось прочтение пьес. Работы конструктивиста Василия Федорова, созданные для мейерхольдовского «Леса» (1924), соседствуют с портретом Игоря Ильинского в роли Аркашки Счастливцева. Фото Алисы Коонен, сыгравшей Катерину в «Грозе» Александра Таирова (1924), с макетом художников Владимира и Георгия Стенбергов. Тут же — живописные декорации Николая Крымова к постановке Станиславского «Горячее сердце» (1926) и многое другое.

Ныне сотрудники начинают понемногу готовиться к 200-летнему юбилею выдающегося бытописателя. Планируют ремонт и обновление экспозиции — с добавлением раздела о спектаклях XXI века, а также электронного киоска, который расскажет о том, какое место в жизни главного русского драматурга занимала музыка.