Нон-фикшн по-древнерусски

Один из давних, абсолютно ложных стереотипов убеждает неокрепшие умы в том, что литература в России начала по-настоящему развиваться очень поздно — с XVIII, а то и с XIX века. И произошло это, дескать, исключительно под влиянием западной культуры.

Несостоятельность подобных взглядов доказать легко. Ведь что есть литература? Непременное производное от письменности, не так ли? 

Русь даже в древние времена была страной весьма широкой грамотности. В Новгороде торфяная почва хорошо сохраняет древесину, вследствие чего до нас дошло большое количество берестяных грамот. Находки в Старой Руссе, Смоленске, Пскове, Витебске, Мстиславле показывают, что грамотными были и мужчины, и женщины, и господа, и слуги. А многие сапожники не забывали подписывать свои колодки. 

Владимир Креститель устроил на Руси первые школы. Современники отмечали, что и сам он любил «книжную премудрость». Какую именно? Наша страна принимала христианство из Константинополя, а Византия в раннем Средневековье на фоне упадка Западной Европы оставалась очагом высочайшей культуры. Сберегла наследие погибшей античной цивилизации. Создала и собственную неповторимую цивилизацию — православную. Все это в свое время стало проникать на Русь. На переводах изданий на славянский язык в X веке специализировалась Болгария. Среди тех книг давным-давно известны у нас «Евангелие учительное Константина Болгарского», природоведческий «Шестоднев» Иоанна экзарха Болгарского, энциклопедический «Изборник» — перевод с греческого, сделанный для болгарского царя Симеона. Из Болгарии привозили переводы исторических трудов, житий святых. 

Сын святого Владимира Ярослав Мудрый организовал уже отечественные книжные мастерские. В одних трудились переводчики, перелагая на славянский язык лучшие произведения греческой мысли. В других — труды размножались. Великий князь лично контролировал эту работу. Прочитав хорошую книгу, давал указание делать с нее списки. Он учредил в Киеве первую городскую библиотеку при храме Св. Софии. Тогда же, с XI века стали рождаться оригинальные русские произведения. В первую очередь  летописи. Не просто перечни важнейших событий, а яркие и самобытные литературные творения. Удивительно лаконичные и вместе с тем емкие, способные изложить фактический материал образно и метко, вложив в небольшой объем колоссальную информацию. Появляется «Сказание о Борисе и Глебе» — заготовка для жития святых. Складывается «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, богословско-политический трактат и одновременно величественная поэма, написанная великолепным слогом. 

В дальнейшем русские литературные традиции развивались по нескольким направлениям. Главным, конечно же, было духовное. Множились ряды русских святых, создавались их жития. Самым известным сборником стал Киево-Печерский патерик. До нас дошли наставления и послания св. Феодосия Печерского, св. Кирилла Туровского, Климента Смолятича и других церковных деятелей. Появлялись и светские произведения. Или, скажем так, условно светские. Православие являлось незыблемым фундаментом всей жизни. Определяло любые ее сферы: политику, быт, нравственность. Закономерно, что оно пронизывало и литературные произведения. 

Среди них немало автобиографических и педагогических. Например, «Поучение» Владимира Мономаха. Воспевались воинские подвиги, как в «Слове о полку Игореве». Путешественники передавали впечатления о чужих странах. Описывались «Житие и хождение Даниила, игумена Русской земли» (в Иерусалим), «Хождение в Царьград Добрыни Ядрейковича» и пр. Появлялись фундаментальные научные труды. Так, внучка Владимира Мономаха Добродея-Евпраксия, будучи сосватанной за наследника византийского престола, в Константинополе поразила всех ученостью, познаниями в области медицины. Сохранился ее трактат «Алимма» («Мази»). Книга содержит разделы по общей гигиене человека, гигиене брака, беременности, ухода за детьми, правилам диеты, наружным и внутренним болезням, а также рекомендации по лечению мазями, приемы массажа.

Из Киевской Руси литературное мастерство передалось в северную, Владимиро-Суздальскую. С XII века здесь тоже началось летописание, составлялись весьма качественные произведения — «Житие св. Леонтия», «Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери», «Служба на Покров Пресвятой Богородицы», «Слово похвально на Святый Покров», «Повесть об убиении князя Андрея Боголюбского».

Однако художественной литературой в буквальном смысле этого термина отечественные авторы себя не утруждали. В те времена книги являлись величайшей ценностью. Они создавались вручную, красиво оформлялись, стоили очень дорого. К ним относились с почтением. Человек всецело доверял книжному слову. Придумывать несуществующих людей и события — значило обманывать читателя, а ложь по православным понятиям — тяжкий грех. Да и вообще жителям Древней Руси показалось бы странным тратить время, силы и немалые средства на создание томов о похождениях выдуманных персонажей. И без того хватало крупных событий, замечательных людей, о которых стоило бы рассказать. 

Другое дело, если выдумка предстает в заведомо условной форме, несет в себе переносный или дидактический смысл. Дефицит беллетристики с лихвой окупался устным творчеством — сказками, притчами, песнями. Изустно передавался и народный, былинный эпос. До сих пор восхищающее нас качество определялось «естественным отбором». Слабые произведения забывались, зато бережно доносились через столетия шедевры. 

Западный эпос превозносил доблесть ради доблести, восхвалял рыцарей, резавших друг друга. Ибо поэтам платили те же рыцари. Скандинавский — славил драки викингов между собой, их успехи на чужеземной службе, количество добычи. Ну а как иначе — из этой поживы платили певцам-скальдам. Психология русского творчества была иной. В былинах воспевали только воинов, защищавших свою страну. Эти произведения создавались в народе и для народа.

Сопоставление Древней Руси с Западом в этом контексте даже слишком показательно. В европейских державах читать книги было почти некому. И короли порой являлись неграмотными. Единственной образованной прослойкой были священнослужители, а книжным языком стала латынь. На ней создавались не только богословские работы, но и хроники, дипломатические документы. Известна история о том, как дочь Ярослава Мудрого Анна стала королевой Франции. Сохранились документы, где красуется ее аккуратная подпись на латыни, а рядом — крест, поставленный неграмотным мужем, Генрихом I. Великолепное Евангелие, привезенное княжной, французы поместили в Реймском соборе, на этой книге стали присягать короли. Однажды ее показали Петру I. Пояснили: это самое древнее Священное Писание, выраженное исчезнувшим языком, которого уже никто не знает. Петр пригляделся, засмеялся и начал читать по-славянски...

Западные саги и рыцарские поэмы записывались и подвергались литературной обработке значительно позже. Да и русскими былинами исследователи заинтересовались лишь в XIX веке. Конечно, сохранилось не все. Однако и письменные литературные памятники не все уцелели. Скажем, после нашествия на Москву Тохтамыша (1382) в храмах сгорели книги, сложенные «под самые своды» — свезенные из других городов именно в надежде спасти их. А сколько было в истории таких нашествий! Сколько было обычных пожаров, слизывавших, как корова языком, целые города! То, что удалось сберечь в монастырских библиотеках, «просвещенные» потомки растаскивали, теряли. Самую древнюю из дошедших до нас русских книг, «Остромирово Евангелие» (1056–1057) обнаружили при разборке гардероба покойной Екатерины II. Видимо, принес кто-то из приближенных, императрица полистала и оставила, где пришлось...

Всем известна, пожалуй, лишь одна наша древняя воинская поэма — «Слово о полку Игореве». Но значит ли это, что она была в своем роде единственной? Нет. Шедевры не рождаются на пустом месте. Отточенное мастерство «Слова» показывает, что существовали и прежде произведения подобного плана. Возникли и последующие — например, «Задонщина» Софрония Рязанца. Крушение Киевской и Владимирской Руси не уничтожило литературную школу. В нашей стране по-прежнему создавались яркие памятники книжного творчества: «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Слово о погибели Русской земли», «Повесть о житии и храбрости благоверного и великого князя Александра», «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича», «Поучения» св. Серапиона Владимирского и св. Кирилла Белозерского, труды Епифания Премудрого, «Хождение за три моря Афанасия Никитина», «Просветитель» св. Иосифа Волоцкого и многие другие... 

Русская рукописная литература достигла расцвета в XVI веке, при Иване Грозном. Отметим, что сам царь был талантливым писателем. По сути, именно он положил начало отечественной публицистике. Послания Ивана Васильевича сочны, образны. Он не ограничивал себя рамками стилей, считавшихся «классическими». Его мысль льется свободно, меняет формы, приемы. Здесь и строгая логика, и остроумная ирония, и умелое оперирование фактами. Царь создал и ряд духовных творений: «Канон Ангелу Грозному воеводе» (св. Архистратигу Михаилу), стихиры на праздники преставления св. митрополита Петра и Сретения Владимирской иконы Божией Матери, тропари св. Никите Переславскому, св. Михаилу Черниговскому и болярину его Феодору... 

Венецианец Фоскарино, посетивший Москву в середине XVI века, писал: «У них имеются в переводе разные книги святых отцов и много исторических сочинений, трактующих как о римлянах, так и о других народах». Среди любителей чтения ходили Четьи-Минеи, «Космография» Козьмы Индикоплова, «Александрия» Гвидо Мессинского, «Повесть о Трое», «История об Аттиле, короле угорском», «Повесть о Динаре», «Повесть о Евстратии», «О пленении Иерусалимском» Иосифа Флавия, «Сказание о Вавилоне», «Повесть о взятии Царьграда турками», «Сказание о князьях Владимирских», «Казанская история». 

В росписях галереи царского дворца, ведущей в Благовещенский собор, представлены портреты Аристотеля, Гомера, Вергилия, Плутарха, Фукидида. То есть в России знали и ценили этих авторов. Существовали «Азбуковники» — наставления для учителей со значительной суммой знаний в разных областях, несколько редакций «Арифметики», «О земном же верстании» — пособие по геометрии, «Стенам знаменье» — наставление по архитектуре, «Назиратель» — энциклопедия по вопросам сельского труда, медицинские справочники — «Травники», «Зелейники», «Лечебники». Были популярными сборники поучений «Измарагд», энциклопедия по хозяйственной жизни «Домострой». 

Тогда же, в XVI столетии, в России возникла типография. Не умаляя заслуг Ивана Федорова, следует уточнить: он не являлся первопечатником. В 1550-х была организована более ранняя типография. Она выпустила несколько изданий Четвероевангелия, ряд других книг. Дальше в работу включился Федоров, в 1564-м выпустил «Апостола», в 1565-м — «Часослов». По договоренности царя с литовскими православными Федоров создал типографию за границей. В Москве трудились другие мастера: Никифор Тарасиев, Андроник Тимофеев Невежа, Маруша Нефедьев, Васюк Никифоров, Петр Тимофеев Мстиславец. В 1570-х была основана вторая типография — в Александровской Слободе.

В XVII веке немец Айрман рассказывал, что на московском базаре существовал отдельный Книжный ряд «длиной в целую милю». То есть спрос на литературу был огромным. Московский печатный двор, являлся весьма крупным для своего времени предприятием, здесь работало, по разным данным, от 8 до 14 станков. Но и этого не хватало. Печатные книги по-прежнему дополнялись рукописными. А частные типографии Белоруссии и Литвы специализировались на выпуске русских книг и поставке их в Россию... 

Нужны ли еще доказательства того, что литературные традиции в нашей стране имеют очень глубокие корни — самобытные и сугубо национальные?