Прощание с Мареной

О древних традициях и датировках Масленицы у нас спорят по сей день. Это связано и с недостатком объективных, верифицируемых данных, связанных с преданиями старины глубокой, и с известной календарной путаницей («старый стиль», «новый стиль» и т.д.), и с религиозно-историческими соображениями, которые хронологически поделили Русь на дохристианскую и православную. Между тем современные празднования, приходящиеся в разные годы то на последние дни февраля, то на начало марта, несут в себе, скорее, некие синтетические признаки, равно указывающие и на языческое прошлое, и на торжество христианства в нашей державе.

В этот праздник древние славяне (как, впрочем, и мы теперь) прощались с зимой, торжественно и радостно сжигали ее чучело. Зима ассоциировалась с богиней смерти Мареной (или Мораной). Господство той заканчивалось — особенно явственно это проявлялось в момент равноденствия, — и уходила Зима-Марена в свое потустороннее царство. Природа тем временем понемногу оживала, готовясь к грядущему лету.

То, что мы понимаем под словом «год», так и называлось когда-то — «лето». Новый год именовали «новолетием», и праздновали его наши далекие предки в начале весны. В эти же дни поминали мертвых. Считалось, что ворота страны смерти открываются, пропуская свою богиню, и можно пообщаться с покойными родичами, передать им привет. Однако праздник был не траурным, а ликующим. После весеннего равноденствия дни становились длиннее ночей. В представлении язычников это отражало битву сил света с легионами тьмы, завершавшуюся благоприятным для людей исходом. В честь столь важного сверхъестественного сражения устраивались кулачные, «стеночные» бои, штурмы снежных крепостей. Победить в подобных состязаниях было весьма почетно — те, кто выиграл, как бы присоединялись к светлым божествам, становились с ними в один строй.

Некоторые обычаи диктовались и чисто рациональными соображениями. Например, мясную пищу в этот период не употребляли: скотина отощала за зиму, и забивать ее означало бы вопиющую бесхозяйственность. Но еще хватало молочных продуктов, зерна, меда. Можно было наварить пива. Словом, оставалась возможность как следует попраздновать. Позже таких условий не представится — весна подберет все запасы, придется подтягивать пояса и ждать нового урожая. Да и не больно-то разгуляешься, ведь начнутся напряженные сельскохозяйственные работы. 

Новый год был преимущественно родовым праздником. Встречались в семейном кругу, ходили в гости — «к теще на блины», к другим близким. Блины же служили главным угощением языческого новолетия. С одной стороны, это традиционное поминальное блюдо. С другой — блин символизировал небесное светило. Люди славили весеннее солнышко, старались магически усилить его благотворное влияние — приумножая количество «образов» с каждым выпеченным из теста диском. Впрочем, и участники празднеств заправлялись солнечной энергией, уплетая блины.

Магическими обрядами для «подпитки» весны, единения с ней являлись и разжигание костров, прыжки через огонь, «раскручивание» солнца хороводами. Пели ритуальные песни, будили силы плодородия, чтобы выдался хороший урожай, плодился скот, умножалась дичь в лесах, рыба в реках и озерах. Да и люди числом прирастали... На веселых новогодних празднествах проходили смотрины невест.

Очень популярными были катания со снежных горок, на качелях, на конских упряжках — непременно с ветерком. Смысл подобных обычаев был примерно аналогичным: ускорить силы природы, помочь им разогнаться. И при этом самим слиться с буйными духами весны. Отсюда, к примеру, возникло поверье: промчаться на лошадях во всю прыть обязательно нужно молодоженам.

Зимой князья и их наместники объезжали свои владения, собирали подати. Теперь можно было оценить оставшиеся излишки, что-то продать или обменять на другие нужные товары. В городах и больших селениях собирались ярмарки, приезжали купцы. Веселили народ ряженые, резвились скоморохи.

В Х веке на Русь пришло христианство, хотя и далеко не сразу. Крещение растянулось на целое столетие. Это обеспечило прочность веры. Более того, в отличие от католических государств, у нас не ломали прежнюю культуру. Православие органично и гармонично срасталось с национальными традициями. Например, Новый год вплоть до XIV века встречали не 1 сентября, как было принято по церковному календарю, а по-старому, ранней весной. Кое-что, правда, пришлось подправлять. Ведь в весенние месяцы следует блюсти одну из важнейших духовных традиций — Великий пост. Застолья и гулянья в сей период были бы совершенно неуместны. Причем границы поста — не постоянные, меняются в зависимости от даты Пасхи. Поэтому праздник новолетия отмечали перед тем, как начать поститься.

Так появилась современная Масленица — Сырная, она же Мясопустная неделя, Блинница, Объедуха. Русские князья и священники, внедряя христианство среди вчерашних язычников, подошли к прежним обычаям деликатно и мудро. Искореняли только те из них, которые противоречили устоям православия. Рушили капища, запрещали жертвоприношения идолам, блудные игрища. Но если желаешь покушать блинов — почему бы и нет? Хочешь зайти в гости к теще? Конечно же, церковь не станет в том препятствовать. Молодежь порезвится, покидается снежками, покатается с ледяной горки, щедрый муж побалует супругу, промчит с ней на лихой тройке с бубенцами — что во всем этом плохого?

Боролись только с некоторыми «пережитками». Скажем, церковь всегда выступала против кулачных боев. Периодически такие запреты подкреплялись указами и распоряжениями государственных властей. Поскольку добры молодцы в азарте расходились, бились в полную силушку, забывали о какой бы то ни было осторожности. В результате появлялись пострадавшие, покалеченные, а порой и погибшие. Не приветствовалось и скоморошество: лицедейство считалось серьезным грехом. Запреты не особо помогали. Традиции оказывались слишком прочными. А священников на Руси избирал и содержал приход, их права и обязанности даже определялись соответствующим договором. Ссориться с паствой для сельского или слободского батюшки было никак не с руки. На мелкие нарушения он предпочитал закрывать глаза.

Языческое содержание праздничных обрядов постепенно стиралось в памяти народной, улетучивалось. Забылось даже то, что сжигаемое чучело когда-то представляло собой Марену, богиню зимы и смерти. Его стали называть просто Масленицей. Место божества заняла абстрактная кукла. В общем, стародавние ритуалы растеряли свою мистическую суть, превратились в обычные забавы — безобидные, красивые и радостные, сохраняющие и закрепляющие неповторимый русский колорит, помогающие разнообразить жизнь, сделать ее чуть более насыщенной и яркой. Их сочетание и взаимодействие с православными традициями придало древним обрядам новое содержание. Христианское. Это оказалось даже полезным для церкви. Ведь Масленица, еще раз заметим, предшествует Великому посту. Причем первая неделя поста — самая строгая. 

А в первые два дня, по православным канонам, и вовсе полагается полное воздержание от еды. Накануне целесообразно было как следует наесться, набраться сил. И лучше всего тут подходит жирная пища — сыр, сметана, масло. От мясной люди уже отказываются, постепенно готовя себя к воздержанию. Ну а молодежь получает отличную возможность попеть, порезвиться, выбросить лишнюю энергию, накопившуюся за время зимнего сидения по домам.

Масленица помогает и правильному духовному (а равно философскому) настрою: ешь, пей, гуляй, веселись, пользуйся радостями земной жизни, но не забывай, что все это — на короткое время. Помни о главном, о вечном… Резкий переход от Масленицы к Великому посту позволяет особенно отчетливо осознать эту важнейшую истину. Рубеж пролегает через Прощеное воскресенье. Оно вроде бы еще относится к Масленичной неделе, однако настроения уже меняются. Люди доедают блюда, наготовленные на праздники, или отдают бедным, относят в храм для раздачи нуждающимся. Веселые песни больше не звучат, игры не устраиваются, ярмарки и балаганы утихают. Перед постом русские считали необходимым сходить в баню — омыться от обычной земной грязи. И душевно старались очиститься — для этого всей семьей отправлялись в церковь.

Вечерняя служба в Прощеное воскресенье проходит по особому чину. Священник просит прощения у прихожан. Кается за собственные прегрешения, за все обиды и неприятности, которые вольно или невольно причинил людям. Ему принято отвечать: «Бог простит, и я прощаю». Нередко при этом добавляют: «И вы простите меня, грешного». Затем просят прощения друг у друга. Причем не только у людей, находящихся рядом в храме. На Руси считалось очень важным попросить в этот день прощения у всех близких, знакомых, слуг, подчиненных, начальников. Отвечают аналогично: «Бог простит, и я прощаю — и ты прости меня, грешного (или грешную)». 

Этими словами верующий человек выражает искреннюю надежду: если ты попросил прощения, то Бог услышит тебя. И если ты действительно простил все зло, причиненное окружающими, то простятся и твои грехи. Если же, напротив, продолжаешь держать для кого-нибудь камень за пазухой — твои грехи тоже вспомнятся. «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Матф., 7, 1-2). 

То есть лучший способ заслужить прощение — прощать другим.

Вот так, во всех смыслах очистившись, отрешившись от недавних масленичных удовольствий, человек вступал в Великий пост — как бы в другой мир, где действуют иные законы и системы ценностей. Воздержание, смирение, долгие и особенно усердные церковные службы с покаянными канонами, многочисленными земными поклонами. Что ж, и это стало неотъемлемой частью русской жизни. 

Многие люди старались отправиться в какой-либо монастырь: пожить там в течение поста, по крайней мере — первые недели, отойти от земных дел, молиться по строгому монастырскому уставу вместе с монахами. Так поступали и цари. К примеру, Иван Грозный в 1547 году как раз на Масленицу женился. Но поднялись они с Анастасией из-за свадебного стола и зашагали пешком, по снегу, в Троице-Сергиев монастырь. По некоторым данным, Петр I однажды провел Великий пост в Соловецком монастыре. В обители его духовным наставником был известный прозорливец. Царь молился вместе с ним, встретил Пасху, а в Великую субботу сам читал паремии в Преображенском храме. 

Прославленный флотоводец, впоследствии причисленный к лику святых Федор Ушаков, выйдя в отставку, всегда приезжал в Великий пост в Санаксарский монастырь, жил там неделями.

В общем, сложились две стороны единой русской традиции: гулять — так от всей души, однако и к Господу всей душой стремиться.