А город подумал: ученья идут...

50 лет назад, 6 апреля 1966 года, на окраине Берлина произошла трагедия, послужившая впоследствии основой для пронзительной песни. «Огромное небо» и сегодня на слуху, причем не только у наших соотечественников — переведенная на многие языки, эта композиция хорошо известна во всем мире.

Город, подумавший, что «ученья идут», был недалек от истины. В тот злополучный день командир экипажа Борис Капустин и штурман Юрий Янов, летчики из подразделения, дислоцированного в восточногерманском городке Финов, получили приказ перегнать бомбардировщик Як-28 на другой аэродром. Когда шли над Берлином, у самолета отказали оба двигателя. Машина стала падать на жилые кварталы... 

Трагедия оказалась сопряжена с невероятным стечением обстоятельств. Капустин и Янов могли выполнить задание еще утром, но из-за повисших над городом хмурых туч вылет несколько раз откладывался. Лишь в 15.30 в наушниках прозвучал голос диспетчера: «Взлет разрешаю!»  

После отказа двигателей экипажу удалось отвести самолет за черту города. Летчики приняли решение посадить «Як» на видневшееся неподалеку поле, но таковым оказалось кладбище, где даже в среду по случаю предпасхальной недели было много народа. 

На земле уже понимали, что ситуация близка к катастрофической: с аэродрома поступила команда катапультироваться, однако пилоты решили не покидать злосчастный бомбардировщик. Оставался последний призрачный шанс: посадить его на воду. Оказавшееся в поле зрения озеро Штёссензее как будто предоставляло возможность для экстренного (а точнее, экстремального) приводнения, но на пути возникли дамба и шоссе, заполненное автомобилями. Капустин неимоверным усилием сумел приподнять уже совершенно неуправляемый «Як», однако пролет над дамбой стал последним маневром: самолет резко накренился и ушел в толстый слой ила на дне водоема... 

Немецкие граждане не могли не оценить подвиг советских героев. Практически каждый город ГДР прислал свою делегацию для участия в траурной церемонии. А тогдашний бургомистр Западного Берлина (будущий канцлер ФРГ) Вилли Брандт отметил: «Они в решающие минуты сознавали опасность падения в густонаселенные районы и в согласовании c наземной службой наблюдения повернули самолет в сторону озера Штёссензее. Это означало отказ от собственного спасения. Я это говорю с благодарным признанием жертве, предотвратившей катастрофу». 

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.05.1966 за мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга, капитан Капустин Борис Владиславович и старший лейтенант Янов Юрий Николаевич были посмертно награждены орденами Красного Знамени. 

Подвиг летчиков так потряс Роберта Рождественского, что он посвятил им стихотворение. Поэтическое произведение, вышедшее из-под пера уже довольно известного на тот момент автора, стало стенограммой последних секунд жизни героев. 

И надо бы прыгать — не вышел полет, 
Но рухнет на город пустой самолет, 

Пройдет, не оставив живого следа, 
И тысячи жизней, и тысячи жизней, 
И тысячи жизней прервутся тогда...

С предложением написать музыку на эти стихи Рождественский в 1967 году обратился к Оскару Фельцману. Вот как об этом вспоминал композитор: «Роберт рассказал мне о замысле новой песни. Толчком к ее созданию послужило подлинное жизненное событие. О нем писали в газетах, говорили по радио. Я знал об этом подвиге, но рассказ Рождественского воскресил его с новой силой. На следующий день нами была написана баллада «Огромное небо».   

В 1968-м, на IX фестивале молодежи и студентов в Софии, песня завоевала три медали: серебряную — за музыку и две золотые — за стихи и исполнение. Кстати, версия Эдиты Пьехи до сих пор считается канонической, хотя после нее шедевр Фельцмана — Рождественского перепевали такие корифеи эстрады, как Марк Бернес, Муслим Магомаев и Эдуард Хиль.