Ворошиловский стрелок

В Великой Отечественной войне участвовали примерно восемьсот тысяч наших соотечественниц: санитарок, летчиц, связисток, медсестер, зенитчиц. Были и снайперы. Самая известная — Людмила Павличенко, уничтожившая более трехсот врагов. В своем суровом деле она превзошла многих мужчин. Например, герой Сталинграда, снайпер Василий Зайцев застрелил 225 немцев и их союзников.

Людмилу иногда спрашивали, как могла она столь хладнокровно сеять смерть. Пусть и среди захватчиков, принесших на нашу землю бездну несчастий, но ведь они тоже люди…  

Мстила она не только за родных и близких — за всю поруганную, измученную страну. 

В прошлом году на российские экраны вышла кинокартина «Битва за Севастополь», рассказывающая о самых примечательных моментах жизни Людмилы Павличенко. Однако реальная судьба главной героини еще более экспрессивна, еще более драматична и «кинематографична». Официальная биография, охватывающая довоенные годы, впрочем, незамысловата.

Родилась в июле 1916 года в городке Белая Церковь. Отец был офицером НКВД, мать — учительница английского языка. Позже Людмила переехала в Киев. Работала шлифовальщицей на заводе «Арсенал». 

Школу снайперов ОСОАВИАХИМа окончила в конце тридцатых. И получила знак «Ворошиловский стрелок». Навыки пригодились несколько лет спустя, когда началась Великая Отечественная. В то время Людмила завершала учебу на истфаке Киевского университета. И только-только начала писать диплом о присоединении Украины к России... 

Павличенко в составе 54-го стрелкового полка 25-й Чапаевской стрелковой дивизии воевала в районе Одессы, затем — под Севастополем. За мужество и доблесть была удостоена звания Героя Советского Союза.

Снайпер — особая военная профессия. Надо иметь зоркие глаза, тонкий слух и чуткую интуицию. Спрятаться в укрытии и ждать — на морозе, в жару, под дождем. Слиться с землей, травой. Замереть на долгие часы, чтобы, улучив мгновение, сделать разящий выстрел.

 «Когда я пошла воевать, сначала испытывала одну только злость за то, что немцы нарушили нашу мирную жизнь, — вспоминала Павличенко. — Но все, что я увидела потом, породило во мне чувство такой неугасимой ненависти, что ее трудно выразить чем-нибудь иным, кроме как пулей в сердце гитлеровца». 

Сердце Людмилы дрожало от гнева. Но внешне она этого не показывала: не горячилась, действовала спокойно, размеренно. Выходя на задание, помнила баллистические таблицы, точно вычисляла расстояние до цели. И раз за разом била без промаха, наводя ужас на немцев. 

Они охотились за ней. Однако всякий раз Павличенко ускользала от фашистов, считавших даже, что она заговорена от пуль, давших ей прозвище Ein schreckliches Weib, что переводится как «страшная женщина».

Плен для снайпера означал неминуемую смерть: можно было говорить что угодно, однако стрелка выдавал большой синяк на правом плече. Такой след появлялся от постоянных отдач в моменты выстрелов... 

Когда она перешла рубеж в триста точных попаданий, одна из центральных газет опубликовала материал под заголовком «Стреляй, как Людмила Павличенко». Фронтовой корреспондент писал: «Мы все учимся у нее, как надо выполнять приказ нашего любимого Народного комиссара обороны товарища Сталина об овладении воинским мастерством. Воин, историк Людмила Павличенко славится как один из самых культурных и образованных бойцов».

Иосиф Уткин посвятил ей стихотворение, где были такие строки:

Улыбка, робкие движенья...
Быть может, нежный цвет лица,
Но переплавил цех сражений
Тебя в сурового бойца. 

О, сколько надо было крови
Увидеть, зверств и темноты,
Чтоб так вот, прямо и сурово
Взглянуть на жизнь, как смотришь ты...

Встречался ли поэт с Людмилой? Или только представлял ее образ? В любом случае попал в точку: она и впрямь была красивой и женственной. Даже война не стерла прекрасные черты. 

«Когда я проходила по улицам Севастополя, — делилась воспоминаниями героиня, — меня часто останавливали ребятишки и спрашивали: «Сколько вчера убила?» Я обстоятельно докладывала им. Однажды мне пришлось честно сказать, что я уже несколько дней не стреляла по врагам. «Плохо», — в один голос сказали ребятишки. А один, самый маленький, сурово добавил: «Очень плохо. Фашистов надо убивать каждый день». 

...В фильме «Битва за Севастополь» есть волнующие кадры: Людмила вышла на поединок с матерым немецким коллегой. Больше суток, выслеживая неприятеля, провела в засаде. В конце концов немец не выдержал — только на миг выглянул из укрытия. Павличенко увидела его в перекрестье прицела винтовки. И тот узрел противника, поразившись, что перед ним — женщина. Лицо гитлеровца исказил ужас, а затем грянул выстрел... Она подошла, закрыла остекленевшие глаза. Достала документы — из них выпала фотография, на которой убитый был запечатлен с женой и детьми. Оказалось, что на его счету — более пятисот военных из разных стран, в том числе солдаты и офицеры Красной армии. Павличенко отомстила за всех...

На войне она снова влюбилась — в своего напарника-снайпера. Это счастье длилось недолго. Алексей  Киценко — так звали избранника Людмилы — во время выполнения боевого задания получил ранение. Она вынесла любимого из-под минометного обстрела, но он скончался у нее на руках...

«Трудно тебе понять, как жаль, что нет Лени, — писала она подруге. — Леня спасал меня своей любовью. С какой любовью звучали его слова: «Люся, потерпи, ты должна быть живой». Ну а вот я его не уберегла...»

В июне сорок второго Людмила тоже была тяжело ранена. Вместе с отступающими советскими войсками ее эвакуировали из Севастополя. Через некоторое время героическая женщина выступила в новом качестве — представителя своей страны за рубежом.

В конце августа советская молодежная делегация отправилась в США. В нее включили двух снайперов — Героя Советского Союза Владимира Пчелинцева и Людмилу Павличенко (через год и она удостоится высокого звания). 

Гости из СССР получили аудиенцию у Франклина Делано Рузвельта. Внимание последнего было приковано к бравой молодой даме в звании лейтенанта, с боевыми наградами. Ею заинтересовалась и супруга президента — Элеонора Рузвельт. Женщины подружились, и Людмиле выпала честь жить во время заокеанского турне в Белом доме. 

На пресс-конференциях, встречах с гражданами Америки она говорила мало, чаще просто сидела, с любопытством озираясь вокруг. И, конечно, не думала, что войдет в историю. Но так случилось. 

Чтобы увидеть Павличенко, собирались толпы. Репортеры досаждали ей необычными вопросами, и оробевшая Людмила порой не сразу находила, что ответить. Но быстро привыкла и стала давать отпор. Как-то у нее поинтересовались: «Можно ли русским женщинам краситься на фронте?» Она сначала растерялась, потом, улыбнувшись, сказала: «Нет правила, которое бы это запрещало. Но кому придет в голову пудрить нос, когда вокруг война?»

При ее появлении сверкали вспышки фотоаппаратов, суетились журналисты. Людмилу завалили подарками — револьверами, винтовками, шубами, драгоценностями... 

В Чикаго Павличенко произнесла великую речь. Заранее не готовилась. Это была импровизация. Зато какая! «Мне двадцать шесть лет, — заговорила она звонким, взволнованным голосом. — Я убила 309 фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!»

Выступала меньше минуты, но вызвала шквал аплодисментов. Американцы высоко оценили ее слова, однако Второй фронт союзники открыли только через два года. 

Ее почитали не только рядовые американцы, но и знаменитости. В Голливуде Чарли Чаплин опустился перед ней на колени и целовал руки. Певец Вуди Гатри написал в честь гостьи балладу Miss Pavlichenko. Там были такие слова: «Мир полюбил твое милое лицо. Как и я». 

На обратном пути советская делегация посетила Великобританию. В Лондоне героиня виделась с Уинстоном Черчиллем и Шарлем де Голлем. Конечно, для нее было почетно встретиться с такими известными политиками. Но мысли Людмилы были далеко — на Родине. В то время на берегах Волги разворачивалось беспримерное Сталинградское сражение. И ей хотелось взять в руки винтовку, чтобы снова и снова бить врагов.

На фронт Павличенко уже не вернулась. Четыре ранения сильно пошатнули ее здоровье. Знаменитого снайпера отправили в тыл. Людмила стала инструктором курсов «Выстрел», готовила молодую смену. Та впоследствии не подвела, однако никто из учеников не достиг вершин мастерства своего наставника.