Очарованный, оКАНТованный

Имя Сергея Гессена в нашей культуре и русской истории связано прежде всего с изданием журнала «Логос» (1910–1914). Редакционная статья для первого выпуска, написанная им совместно с Федором Степуном, вызвала огромный резонанс, являлась, по сути, дерзким вызовом, брошенным основным в то время направлениям отечественной мысли. 

Работой над «Логосом» и полемикой с оппонентами деятельность Сергея Иосифовича, конечно же, не ограничивалась, она была весьма разносторонней и плодотворной. Василий Зеньковский охарактеризовал ее так: «В философском творчестве Гессена мы не находим законченной системы, но все данные для этого у него налицо. Гессен, несомненно, обладает большим философским дарованием — честность мысли, законченность формулировок, постоянное тяготение к систематике понятий... все это могло бы дать настоящую систему».

Четыре плана бытия

Насчет «неполноценности», незаконченности системы, которую выстраивал философ, наверное, можно поспорить: его иерархическая концепция о четырех планах бытия — биологическом, социальном, ценностном и, наконец, Божественном — вполне могла бы претендовать на то, чтобы считаться целостной, логически завершенной. Хотя, возможно, этой масштабной мировоззренческой картине недостает нескольких завершающих штрихов.

Неокантианец Баденской школы, Гессен много сил положил на осмысление и развитие тезисов о трансцендентальности человеческой культуры, проще говоря — о том, что ее благотворные истоки находятся вне пределов досягаемости нашего опыта, где-то «там», за чертой «реальности, данной нам в ощущениях».

При этом хорошо знакомое материалистам диалектическое единство противоположностей в его сочинениях дает о себе знать довольно часто. Гессен виртуозно сочетал рационализм и мистицизм, социализм и либерализм, светски-гуманитарные и христианские ценности. В литературоведении, вслед за Владимиром Соловьевым, стремился подвести научно-философское основание под художественное творчество Достоевского.

Известно, что философия идет впереди любой партийной идеологии, тем более — реальной политики. И вовсе не случайно такие слова, как «вольтерьянство», «гегельянство», «ницшеанство» и им подобные, нередко употребляются для обозначения форм политического радикализма. Можно ли поставить в этот ряд кантианство? Вряд ли — оно не апеллирует к крайностям, но ставит во главу угла высокие нравственные принципы. Поэтому к философии Канта обращаются в основном такие же, как он, чуждые разрушительной стихии идеалисты.

Гессен, которого вирус марксизма в юности не миновал, переболел им на редкость быстро и уже в своем раннем творчестве принялся развивать неокантианские идеи.

Главное — «Логос»

Он появился на свет в августе 1887-го, в Усть-Сысольске (с 1930-го — Сыктывкар), где отец, в недавнем прошлом студент-народоволец, отбывал административную ссылку. Родной матерью будущего мыслителя была Анна Макарова, дочь местного мещанина. Однако помнил Сергей лишь свою приемную мать, Анну Штейн.

Члены семьи Гессенов некогда обрели известность как крупные хлеботорговцы Юга России, а кроме того (и даже в первую очередь), как активнейшие политические деятели, основатели партии конституционных демократов (1905), издатели журнала «Право» (1898) — по сути, печатного органа либеральной партии, а также — газеты «Речь» (1906). Отец Иосиф Владимирович и дядя Владимир Матвеевич являлись депутатами II Государственной Думы от Петербурга. Через историю этого семейства очень хорошо видны типичные для традиционной России черты преемственности.

Иосиф, в молодости бунтарь, в зрелости — либерал и конституционный демократ. Его старший сын тоже начинает как «отчаянный революционер». За посещение нелегального собрания Сергея исключают в 1905-м из Первой гимназии Санкт-Петербурга. Ее он все-таки оканчивает, причем в том же году, а затем вместе со сводным братом отправляется по воле родителя в Германию, в Гейдельберг, за «немецкой выучкой» и «надлежащим правильным образованием».

В 1909-м Гессен защищает диссертацию с высшей оценкой «summa cum laude» у видного неокантианца, профессора Генриха Риккерта во Фрайбурге. Тема — «Индивидуальная причинность: исследования по трансцендентальному эмпиризму». (Воспринимается как оксюморон, ибо «трансцендентальный» и «эмпирический», то есть непосредственно связанный с опытом, — суть противопоставления.) «Немецкая выучка» спасает. Молодой философ отказывается от революционной деятельности, постепенно превращаясь в авторитетного теоретика педагогики, права, социализма и либерализма.

По возвращении в Россию в 1909 году Гессен получает известность как представитель западной культуры — наряду с Федором Степуном, Борисом Яковенко, Рихардом Кронером, Георгом Мелисом. Все они, соратники по Гейдельбергу и Фрайбургу, начинают параллельное издание двуязычного международного журнала по философии культуры «Логос». Профессор Риккерт именно Гессена называет «душой предприятия». Логосовцы становятся собеседниками, а вместе с тем оппонентами Николая Бердяева, Сергея Булгакова, Евгения Трубецкого, Владимира Эрна и других представителей неославянского направления. По иронии судьбы журнал, которому Эрн дал характеристику «мade in Germany», прекращает свое существование в 1914 году — по причине ухода на фронт редакторов, русского офицера Степуна и добровольца Василия Сеземана.

В период социальных потрясений Сергей Иосифович сотрудничает с Георгием Плехановым и газетой «Единство», демонстрируя, по его словам, «оторванность от реальности теоретических выводов» и «абсолютно бессильную позицию». Революция оборачивается катастрофой, и в сентябре 1917-го Гессен бежит с семьей (на Нине Минор женился в Гейдельберге, у них родились два сына, Евгений и Дмитрий) в Томск, где на историко-филологическом факультете университета преподает философию и педагогику.

Вот уже несколько лет интересуясь проблемами образования, Гессен начинает разрабатывать (отталкиваясь преимущественно от этики Канта) собственную концепцию «прикладной философии» — именно так он называет педагогику. Наконец, перебирается за границу, сначала — к отцу в Берлин, затем — в Прагу. С 1923-го по 1925-й занимает кафедру педагогики в новообразованном Русском педагогическом институте им. Я. А. Коменского, публикуется в эмигрантских журналах, международных специализированных изданиях Slavische Rundschau («Славянское обозрение»), Die Erziehung («Воспитание») и других. Выступает с докладами, является членом академических семинаров, самых разных кружков и обществ, зарабатывая тем самым на жизнь. В середине 1930-х получает приглашение занять кафедру философии воспитания в создаваемом Свободном Польском университете и в 1936 году окончательно переезжает в Польшу. Там он находит «тихую пристань», которую вплоть до своей кончины (1950) станет всюду упоминать с благодарностью.

«У него все люди ангелы»

Его научная деятельность охватывает обширные и вполне самостоятельные, на первый взгляд, сферы: теорию познания, педагогику, философию права, исследования по социализму и либерализму, литературоведение.

При более углубленном взгляде на творчество Гессена прослеживается единый, изначально заданный методологический принцип. «Будучи учеником Риккерта и, опосредованно, Канта, — пишет о себе Сергей Иосифович, — все более развивался в направлении платонизма, стараясь разработать многоэтажную теорию реальности, увенчивающуюся теорией духовного бытия, а в дальнейшей перспективе даже визией «Царства Божия». 

Целью исследований становится «поиск трансцендентальных оснований индивидуального» и в итоге — признание за ним, индивидуальным, объективности, общезначимости, причинности. Иными словами, каждый индивид изначально свободен, уникален, обладает абсолютной ценностью, познание им сущего, по Канту, начинается с эмпирии, опыта: чувственность позволяет воспринимать пространство и время, рассудок — различать и вновь устанавливать понятия, категории, а чистый от всякого опыта разум обобщает и разъясняет картину мира посредством высоких, метафизических идей.

Вслед за своим учителем Генрихом Риккертом Гессен предполагает свободный от понятийной, научной обработки уровень «действительного бытия», единичного и неповторимого. К нему неприменимы категории, оно проявляет себя тогда, когда личные переживания соотнесены с абсолютными ценностями: истиной, добром, красотой, святостью. Таким образом, философия превращается в науку о смыслах и значении культуры, а изучение истории основывается не на поиске ее законов (которых, в сущности, нет), а на первостепенном внимании к знаковым, определяющим развитие общества личностям. Например, XIX век в Германии осмысливается через жизнь и творчество Гёте, а в России — через Алексея Хомякова или Александра Герцена.

Когда-то свою диссертацию во Фрайбурге Гессен завершал указанием на пределы рационального познания, за которыми начинается мир, постигаемый только мистически. В дальнейшем это позволит приступить к теоретической разработке четвертого плана бытия.

В работе «Основы педагогики» (1923) он переносит свои тезисы на вновь создаваемую «прикладную философию» (педагогику), а стержнем для этого служат его собственные представления о человеческой личности.

Те самые четыре плана — биологический, общественный, духовной культуры и благодатного бытия, по мнению Гессена, нужно изучать всем тянущимся к знаниям с детства. Хотя в «Основах...» автор обращается к первым трем, не выходя «за пределы гуманизма». Делает упор на ценностную ориентацию личности, которая «обретается только через работу над сверхличными задачами. Она созидается лишь творчеством, направленным на осуществление сверхличных целей науки, искусства, права, религии, хозяйства». То есть провозглашается необходимость воспитания не просто творцов, созидателей, производителей материальных благ, а таких людей, которые будут ставить перед собой самые высокие, поистине благородные цели.

Немалую часть его трудов занимают исследования социального плана бытия. Сергей Иосифович посвящает ряд очерков под названием «Правовое государство и социализм» анализу неолиберальных и социалистических идей. Указывает на принципиальные изъяны, «ограниченность нового либерализма... недостаточное признание им реальности коллективных лиц», которые имеют «свою традицию, свою отличную от входящих в них лиц волю» и являются «носителями некоторой сверхличной задачи-идеи». Автор уточняет: «речь идет не о замене индивидуализма коллективизмом, а о расширении принципа индивидуализма», и определяет близкую ему по мировоззрению общественно-политическую систему как «правовой социализм».

Четвертый план — благодатного бытия — раскрывается в литературоведческих трудах. В статье «Лев Толстой как мыслитель» Гессен критикует писателя-моралиста за то, что тот «неуклонно отрицает начало личности», ее неповторимость, индивидуальность. В работе «Борьба утопии и автономии добра в мировоззрении Ф. М. Достоевского и Вл. Соловьева» последний предстает как наивный утопист, поверивший в осуществление на земле Царства Божия в процессе развития к совершенству. Свою позицию Сергей Гессен разъясняет на примере «Братьев Карамазовых», соглашаясь со старцем Зосимой в том, что Царство Божие возможно «в сущности, только в конце веков», в «ином мире», по ту сторону добра и зла. Именно Достоевский, по мнению Гессена, решает в художественной форме философскую проблему соотнесения реального, духовного и Божественного — в святом старце «скрещиваются оба плана вечной и человеческой жизни».

А в собственной жизни наш мыслитель-неокантианец более всего ценил возможность заниматься наукой — независимо от местонахождения, несмотря на катастрофы, постигшие Россию и Европу, невзирая на перипетии личной судьбы. Знакомый его отца признавался: «Как я завидую Сергею Иосифовичу — у него все люди ангелы!» Именно это обстоятельство, судя по всему, помогало ему оставаться внешне невозмутимым мудрецом и «неисправимым оптимистом».

О главной задаче образования

Задача всякого образования — приобщение человека к культурным ценностям науки, искусства, нравственности, права, хозяйства, превращение природного человека в культурного... Всесторонне развитой человек — это не тот, у которого развиты зрение, слух, осязание, обоняние, но прежде всего тот, кто приобщился ко всем ценностям культуры, т. е. владеет методом научного мышления, понимает искусство, чувствует право, обладает хозяйственным складом деятельности.

О развитии личности

Как дисциплина возможна через свободу, а свобода — через закон долга, так и индивидуальность возможна через сверхиндивидуальное начало. И потому, если «будь свободен» означало для нас «будь самим собою», то и подлинный смысл «будь самим собою» есть — «стремись к высшему, чем ты».

Какие игры необходимы ребенку

Правило современной педагогики: организовывать игры так, чтобы дети приводили их к концу. Тогда, понемногу усложняясь, игра будет постепенно приучать их ставить все более и более отдаленные и устойчивые цели своей деятельности и тем самым, незаметно для самого ребенка, перейдет в работу.

Сергей Гессен, «Основы педагогики», 1923

Иллюстрация на анонсе: М. Мартинез. Космопейзаж