Князь Александр Трубецкой: «Красные командиры в основном вышли из царской армии»

Общество памяти русской императорской гвардии отметило 90-летие. На юбилейные торжества в Париже собрались потомки гвардейцев со всего мира, представители ассоциаций российских соотечественников, приехали гости из России. О деятельности Общества рассказал его председатель князь Александр Трубецкой.

СВОЙ: Кто стоял у истоков объединения гвардейцев царской армии, оказавшихся в эмиграции? 
Трубецкой: По приказу генерала Петра Врангеля в 1924 году офицеры создали Гвардейское объединение, которое вошло в состав Русского общевоинского союза (РОВС). Врангель сделал это для того, чтобы в случае свержения Советской власти сразу собрать всех офицеров гвардии. Объединение просуществовало до конца 1999 года, когда скончался последний офицер, поручик Александр Кондратович, проживший более ста лет. После его смерти мы, потомки, продолжая славную традицию, создали Общество памяти русской императорской гвардии.

СВОЙ: Какова миссия организации?
Трубецкой: Хранить традиции и духовные ценности. Чтить память офицеров, которые оставались преданными Отечеству и отдавали за него жизнь. Девиз русской гвардии — «За веру и верность!» Эти слова начертаны на ее символе — Андреевской звезде.

СВОЙ: Минувший год прошел под знаком празднования столетия начала Первой мировой войны, в которой мужественно сражались наши солдаты.
Трубецкой: Памятник русским героям, установленный на Поклонной горе в Москве, появился во многом благодаря обращению, которое наше Общество направило Владимиру Путину. Кроме того, мы отметили 200-ю годовщину разгрома Наполеона союзниками и взятия русскими войсками Парижа.

СВОЙ: На фронтах Первой мировой сражался и Ваш отец — Александр Евгеньевич Трубецкой, ротмистр лейб-гвардии конно-гренадерского полка. 
Трубецкой: В нашем Обществе состоят не только дети, но уже внуки и правнуки русских гвардейских офицеров. Примерно 130 человек из Франции, России, Соединенных Штатов, Австралии, Германии, Бельгии, Италии, других стран. Сейчас мы собираемся издать в России шеститомную историю, написанную в эмиграции офицерами лейб-гвардии конно-гренадерского полка.

СВОЙ: В царской России гвардия всегда считалась белой костью, элитой.
Трубецкой: Действительно, в некоторой степени она была кастой. Туда могли поступать только дворяне, которые окончили военную школу с так называемым гвардейским — то есть очень высоким — баллом. Особое значение имела культура, умение держать себя в обществе — в том числе и после обильных возлияний. 

СВОЙ: Если не ошибаюсь, между гвардией и остальными армейскими частями существовало соперничество?
Трубецкой: Армейцы порой обвиняли гвардию в том, что она только и умеет — хорошо маршировать, показывать себя на парадах. Чтобы продемонстрировать свою храбрость, гвардейские офицеры зачастую — например, во время русско-турецкой войны — пускались на безумные военные авантюры. Что же касается соперничества, то, скажем, генерал Деникин — в отличие от Врангеля — не был гвардейцем и не любил гвардию. Видимо, отчасти этим и объясняется их взаимная неприязнь. 

СВОЙ: Когда в России появилась гвардия? 
Трубецкой: «Потешные полки» Петра I стали первыми гвардейскими — Преображенским, Семеновским, Измайловским. В дальнейшем их возглавляли только императоры, императрицы и великие князья.

СВОЙ: Вероисповедание имело какое-то значение?
Трубецкой: Нет, в гвардии служили не только православные, но и католики, протестанты, иудеи, мусульмане, буддисты. И это были не единичные примеры. Так, императорский конвой в основном состоял из выходцев с Кавказа. К примеру, исповедовал ислам русский генерал от кавалерии Гусейн Хан Нахичеванский. Он удостоился многих боевых наград и командовал целым корпусом. В полку моего отца были армянин и грузин, которые гордились тем, что они русские офицеры. 

СВОЙ: Почему гвардейцы всегда пользовались таким успехом у женщин?
Трубецкой: Опять-таки это связано с происхождением. К тому же гвардейские офицеры должны были располагать хорошим состоянием. Они не только не получали жалованья, но и вносили деньги на нужды полка. Приобретали за свой счет экипировку, лошадей, содержали денщиков. Мой отец говорил, что, если бы не революция, он бы ушел в армию, потому что служить в гвардии ему стало не по карману. 

Конечно, внешность тоже играла не последнюю роль. По поводу роста гвардейских офицеров шутили: «Кавалергарды высоки, подпирают потолки». В некоторые отряды набирали только блондинов, в другие — брюнетов, в третьи — рыжих.

СВОЙ: Гвардейцы ведь не могли жениться на простолюдинках — на дочерях купцов или банкиров?
Трубецкой: Могли, но сначала нужно было представить невесту однополчанам. Если полк не одобрял выбора, жениться, конечно, никто не запрещал, но гвардейскому офицеру приходилось уходить в армейскую часть. 

СВОЙ: Были ли в гвардии случаи дедовщины?
Трубецкой: Чрезвычайно редко. Это называлось «цук» — от глагола «цукать», то есть грубо издеваться над новичком (об училищном цуке и измывательствах В.С. Трубецкой рассказывал в «Записках кирасира». — «Свой»). 

СВОЙ: Одну из своих лучших книг Михаил Булгаков посвятил судьбе Белой гвардии…
Трубецкой: Гвардейские офицеры воевали в Добровольческой армии, но «белыми» себя не называли. Это слово появилось, потому что большевики величали себя «красными». При этом не все офицеры вступили в ряды Белого движения. Отец рассказывал мне о своем однополчанине, который оказался у батьки Махно. Другой примкнул к отрядам гетмана Скоропадского. Да и красные командиры в основном вышли из царской армии, включая гвардию. 

СВОЙ: Все гвардейские офицеры покоятся на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа?
Трубецкой: Совсем нет. Скажем, мой отец похоронен в другом месте.

СВОЙ: Вы соблюдаете гвардейские традиции? 
Трубецкой: Конечно. Приведу только один пример. В Обществе памяти русской императорской гвардии есть Суд чести. Если кто-то из потомков ведет себя недостойно, мы исключаем его из своих рядов. Но это случается чрезвычайно редко. Я возглавляю Общество с 2003 года, и при мне такого, слава Богу, не было.