Поленов и Репин здесь были

В столице Франции открывается мемориальная доска в честь Ильи Репина и Василия Поленова. Ее установят на доме № 31 по улице Верон — на Монмартре, много десятилетий являвшемся центром артистической жизни Парижа. Оба великих художника проживали и трудились здесь в 1870-е. С инициативой увековечить их память в свое время выступила директор музея-заповедника В.Д. Поленова, правнучка выдающегося живописца Наталья Поленова. «Свой» встретился с известным искусствоведом, автором книг «Русские художники-реалисты во Франции» (1860–1900), «Русские художники и Нормандия», «Поленов — рыцарь красоты» Татьяной Моженок-Нинен.

СВОЙ: Кто первым из наших художников проложил дорогу к берегам Сены?
Моженок-Нинен: В начале XIX столетия сюда приезжал Орест Кипренский. В 1834 году в парижском Салоне большим успехом пользовалось полотно Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Затем, возвращаясь из Италии, останавливался Александр Иванов. Исключительную роль в развитии российско-французских связей сыграл замечательный художник Алексей Боголюбов. По окончании Императорской академии он посещал студию-мастерскую Тома Кутюра, где также занимался Эдуард Мане. Однако Алексею Петровичу, мастеру морских пейзажей, было тут скучно, и он вернулся в Петербург, преподавал в Академии. Правда, через десять лет по состоянию здоровья ему пришлось вновь уехать во Францию.

СВОЙ: Испокон веков Меккой искусства считалась Италия. Почему наши живописцы потянулись в Париж?
Моженок-Нинен: К середине XIX века Париж потеснил Италию. Тогдашнее искусство с его выставками, галереями, салонами, рождением Барбизонской школы и импрессионизма расцвело во Франции.

СВОЙ: С какой целью отправлялись в эту страну наши мастера — познакомиться с европейским искусством, учиться, сделать имя?
Моженок-Нинен: Лучшие выпускники Императорской академии художеств, золотые медалисты становились пенсионерами (сегодня мы бы сказали «стипендиатами»). Они получали содержание для совершенствования, пользовались большой свободой, путешествовали по разным странам. Обычно их маршрут начинался с Вены, проходил через Швейцарию, Италию и заканчивался Францией.

СВОЙ: В Париже их опекал Боголюбов?
Моженок-Нинен: Да. Академия назначила его попечителем талантливой молодежи: Репина, Поленова, Савицкого, Васнецова и других. 

СВОЙ: Как складывались их отношения с парижскими салонами, куда попасть было непросто?
Моженок-Нинен: Несмотря на формальный запрет посылать свои работы на парижские выставки, наложенный Императорской академией, Поленов показывал на салонах свои работы, например «Право господина» (сейчас находится в Третьяковской галерее). Репин демонстрировал полотно «Парижское кафе», которое сравнивали с произведениями Мане. (В 2011 году его продали на аукционе «Кристис».) Там же успех сопутствовал Алексею Харламову. Эмиль Золя в «Вестнике Европы» отметил его портреты Полины и Луи Виардо. Если судьба первого неизвестна, то второй сейчас находится в городской библиотеке Дижона. Тургенев торжествовал — Харламов был его любимым художником, написал один из самых удачных портретов великого писателя, хранящийся ныне в Русском музее.

СВОЙ: Какие наиболее значительные выставки наших соотечественников прошли в те годы в Париже?
Моженок-Нинен: Самая большая в истории ретроспектива передвижников состоялась на Всемирной выставке 1878-го. Год спустя Василий Верещагин стал первым русским художником, у которого открылась в Париже персональная выставка, там были представлены работы из Балканской и Индийской серий, а также фотографии нескольких картин Туркестанской серии. Он предвосхитил современный перформанс, сопроводив экспозицию демонстрацией оружия, ковров, предметов культа из буддийских монастырей, масок, талисманов, изготовленных из человеческих черепов чаш и тому подобного.

СВОЙ: Почему, несмотря на успех, пенсионеры просили разрешения уехать в Россию раньше срока?
Моженок-Нинен: Молодые творцы стремились изображать родную действительность, не мыслили себя во Франции. Репин, Поленов, а еще раньше Перов хотели вернуться домой до окончания срока «командировки». Тем не менее поездка в Париж принесла им пользу —  осветлила палитру, познакомила с письмом на пленэре, расширила кругозор. И в то же время они считали себя истинно русскими, более того — московскими живописцами. Для нас Поленов — художник, который создал образ Родины, но помогла ему в этом французская школа. После поездки он написал свои знаменитые полотна: «Московский дворик», «Заросший пруд», «Бабушкин сад».

СВОЙ: Репина отличало двойственное отношение к французскому искусству: «...у теперешних французов... собственно, сама живопись талантлива, но одна живопись, содержания никакого...».
Моженок-Нинен: Когда Репин работал над «Парижским кафе», Иван Крамской говорил ему, что для такого сюжета надо родиться французом. Илья Ефимович отвечал, что никогда не давал обет писать лишь суровый русский характер. Если в 1875 году Репин рассуждал о «разнузданной свободе эмприсионалистов (Манэ, Монэ и других), их детской правде», восхищался испанским живописцем Мариано Фортуни, то потом изменил свое мнение.

СВОЙ: Общались ли русские художники с французскими товарищами по цеху?
Моженок-Нинен: Боголюбов в первые годы пребывания в Париже часто встречался с «папашей Коро» и Шарлем Франсуа Добиньи, которые даже подарили ему свои пейзажи. Затем «сошёлся» с известными тогда живописцами Жан-Леоном Жеромом, Леоном Бонна, Жан-Луи-Эрнестом Месонье и познакомил с ними молодых русских художников. Поленов был выходцем из старинной аристократической семьи. Его прадед — русский Леонардо, выдающийся архитектор Николай Львов. Бабушку по материнской линии воспитывал Державин. Василий Дмитриевич прекрасно владел французским, мог свободно общаться с французскими художниками. Репин посетил «квартирную» выставку произведений Эдуарда Мане, отверженных Салоном, в его мастерской на улице Санкт-Петербург.

СВОЙ: Пользовались ли полотна передвижников спросом в Париже?
Моженок-Нинен: Пенсионеры не имели права их продавать. Поэтому Боголюбов хлопотал за своих подопечных, обращался к Павлу Третьякову и цесаревичу, будущему императору Александру III, который прямо в парижской мастерской Репина купил «Садко», а у Поленова — «Арест гугенотки». Во многом благодаря Тургеневу молодые художники прониклись идеями коммуны, социального равенства. Поленов задумал картину «Заседание Интернационала», или «Публичная лекция Фердинанда Лассаля», но выполнил лишь наброски к ней. Репин после путешествия с Владимиром Стасовым по Европе в мае 1883-го на одном дыхании написал картину «Годовой поминальный митинг у стены коммунаров на кладбище Пер-Лашез» (ГТГ), редкий пример обращения к теме Парижской коммуны в европейской живописи.

СВОЙ: В один прекрасный день Алексей Боголюбов открыл для себя нормандскую деревушку Вёль-ле-Роз на берегу Ла-Манша и на протяжении трех десятилетий наезжал туда вместе с русскими друзьями. «Нет, десять Италий с Неаполем я не променял бы на этот уголок... Мы живем теперь природой, она здесь так проста, упоительна, ужасно похожа на нашу, малороссийскую», — писал Репин из Вёль-ле-Роз.
Моженок-Нинен: Это местечко, связанное с именем Виктора Гюго, оставило заметный след в их творчестве. Там сохранились дом Харламова и так называемая изба, в которой, согласно преданию, жили Репин и Поленов в 1874 году. Илья Ефимович назвал пребывание в Вёль-ле-Роз своим «третьим уроком живописи» — после Чугуева, где он родился, и путешествия по Волге. Французская ассоциация Василия Поленова в 2005 году открыла пассаж русских художников-передвижников, а десять лет спустя — сквер Поленова на том месте, где он написал пейзаж с двумя лошадками у ворот старого дома. Эта картина находится в Русском музее. В кабинете мэра Вёль-ле-Роз висит этюд, который, как здесь считают, принадлежит кисти Харламова.

СВОЙ: Как возникла русская керамическая мастерская во французской столице?
Моженок-Нинен: Ее организовали опять-таки по инициативе Боголюбова. В Париже в то время уже работал художник-керамист Евдоким Егоров. Наши живописцы создавали красивые блюда, изразцы из вулканической лавы Оверни. Сюжетами росписей становились герои русского эпоса, сказочные персонажи, а также мельницы Вёля, побережье Ла-Манша и меловые скалы Алебастрового берега, железные дороги с дымящимися паровозами... В мастерской трудились Репин, Поленов, Савицкий, Владимир Маковский, Похитонов. В 1880-е сюда приехала сестра Поленова Елена, которая посещала керамическую мастерскую директора Севрской мануфактуры Теодора Дека. В те годы пенсионерство женщины-художницы было исключительным событием. Тарелки, изготовленные в Париже, сегодня можно увидеть и в саратовском Музее имени Радищева, и в Музее-заповеднике В.Д. Поленова.

СВОЙ: С чего началось Общество взаимного вспомоществования русских художников?
Моженок-Нинен: Общество решили создать в день освобождения Плевны от турок, 10 декабря 1877 года, и тем самым увековечить славную дату. Его Почетным президентом стал Николай Орлов, посол России во Франции, а фактическим — Боголюбов. Первым секретарем Общества был Тургенев. Цесаревич Александр, будущий император Александр III, покровительствовал Обществу. Оно устраивало выставки русских художников, помогало им материально. Иван Сергеевич трогательно заботился о соотечественниках, в том числе о пианистке Валентине Серовой, приехавшей в Париж вместе с сыном Тошей, будущим великим живописцем Валентином Серовым.

Общество активно пропагандировало русское искусство, содействовало его сближению с французским. Живя в Париже, Боголюбов участвовал в художественной жизни России, посылал свои работы на выставки передвижников. В родном Саратове Алексей Петрович на основе собственной коллекции создал музей и назвал его, невзирая на личную близость к царю, ко двору и Победоносцеву, именем своего деда, первого русского революционера Александра Радищева.

СВОЙ: Почему так мало полотен русских мастеров во французских музеях?
Моженок-Нинен: Все лучшее приобретали Третьяков и Александр III. Помимо нескольких картин в Лувре, Музеях Орсе и Карнавале, есть они и в довольно неожиданных местах. Согласно преданию, когда театр «Комеди Франсез» выступал в Москве, Никита Хрущев посетил с актерами Третьяковку. Французам понравился поленовский «Ранний снег», и советский лидер тут же распорядился подарить это полотно гостям. Так оно оказалось в Музее-библиотеке главного французского театра. Парадную лестницу парижского Офицерского клуба — Circle National des Armées — украшает картина Боголюбова «Прибытие русской эскадры в Тулон» (визит был приурочен в 1893 году к чествованию франко-русского союза), ее подарил Николай II за оказанный нашим морякам прием. Она и сегодня напоминает французам о том, кто их союзники.

СВОЙ: Есть ли неизвестные русские картины во французских частных коллекциях?
Моженок-Нинен: Несомненно. Об одних рано или поздно вспоминают и узнают. Другие появляются на арт-рынке. После выхода моей книги о передвижниках Музей Эжена Будена в нормандском Онфлере приобрел «Взморье» Боголюбова. Музей города Фекана отреставрировал его работу «Закат солнца в Сен-Мало».

СВОЙ: Какова судьба уникальной коллекции профессора Алексея Коротнева, основателя Русской зоологической станции в средиземноморском Вильфранш-сюр-мер?
Моженок-Нинен: В его собрании было шестьдесят картин Репина, Левитана, Кустодиева, Серебряковой и других. Большую часть в свое время передали Киевскому Музею древностей и искусств. Мне удалось найти следы лишь нескольких. В Вильфранше осталось около десяти работ, хранящихся в Музее цитадели. Несколько лет назад их показывали в Музее Массена в Ницце.