В последний путь

Известие о начале Февральской революции застало последнего русского монарха в Могилеве, в коем располагалась Ставка Верховного главнокомандующего. Сегодня в этом чистом и уютном белорусском городе всем желающим показывают места, связанные с пребыванием царской семьи.

Споры у парадного портрета

Ведущий сотрудник Могилевского областного краеведческого музея Марина Тарасова рассказывает:

— Дом губернатора, в котором проживал Николай II, в числе многих других зданий был разрушен во время Великой Отечественной войны и до сих пор не восстановлен. Сегодня на его месте стоит памятник борцам за советскую власть. А вот здание бывшего окружного суда, где располагались дежурный генерал императорской Ставки и другие службы, сохранилось. Сейчас в нем работает наш музей. Иногда можно услышать и прочитать о том, что в 1915–1916 годах Могилев фактически являлся военной столицей Российской империи, ведь именно здесь находились государь и наследник. В 1916-м Николай II провел тут около 10 месяцев, лишь иногда выезжая в Царское Село. Наш краеведческий музей посещает большое количество россиян, весьма охотно отдыхающих сегодня в Белоруссии. Многие из российских туристов желают постоять именно там, где император в последний раз прощался с офицерами Ставки и конвоем. Однако стать «на место царя» никак не получится — его давно сменила экспозиция природы. Рядом с губернаторским домом находился городской театр, монарх любил смотреть в нем кинофильмы. Теперь это Могилевский областной драмтеатр, где вам могут показать отреставрированную царскую ложу. Одним из любимых мест самодержца в нашем городе была церковь его покровителя, Святого Николая. Она и ныне стоит на Подниколье, в бывшем Покровском посаде. 

Прежний Могилевский музей, по словам Марины Тарасовой, почти полностью сгорел в 1941 году. Из подлинных вещей Ставки в современной экспозиции выставлены лишь три картины Ивана Дряпаченко, изображающие столовую и кабинет царя. Последние жители, видевшие императора и императрицу, скончались в прошлом десятилетии. По легенде, одна из женщин, служившая горничной у Александры Федоровны, долгое время хранила ее шаль. Другой могилевчанин будто бы еще отроком получил от государя золотую монетку и берег ее до конца своих дней. Ныне эта реликвия прикреплена к иконе страстотерпца Николая II в Свято-Никольской церкви. 

В областном краеведческом музее также есть картина Алексея Марочкина, посвященная Романовым и тем далеким событиям. У этого триптиха часто разгораются жаркие споры между посетителями, порой едва не заканчивающиеся серьезными конфликтами. 

Новый Верховный

Многие современники последнего российского монарха полагали, что взятие им ответственности за ведение далеко не всегда удачно складывавшейся войны сильно повредило его престижу. Сам же он говорил, что предшественник на посту главнокомандующего, великий князь Николай Николаевич, потерпев ряд поражений в 1915-м, плакал и просил «заменить его более способным человеком». 

Могилев-на-Днепре представлял собой типичный губернский город с немалым числом чиновников и патриархального мещанства. Городской центр, где располагалось большинство казенных учреждений, образовывали Днепровский проспект и Губернаторская площадь. Короче говоря, все как везде: доходные дома в два-три этажа с немудреными кирпичными фасадами, православные церкви, вывески с «ятями»... От улиц великорусских губерний здешние отличались разве что еврейскими фамилиями, часто встречавшимися на вывесках, — как-никак черта оседлости. Плюс наличием костелов Успения и Святого Станислава — значительную часть помещиков составляли поляки-католики.

Царь прибыл в Могилев 23 августа 1915-го (здесь и далее по старому стилю). Первоначально Ставка находилась в знаменитом царском поезде, стоявшем в версте от города на специально построенной для него ветке. Затем Николай II переехал в губернаторский дом, где занимал две комнаты — кабинет и спальню. Престарелый министр двора граф Владимир Фредерикс тем не менее умудрился однажды заблудиться в маленьком коридорчике, забыл, какая из четырех комнат принадлежит ему, а какие — государю. Другие службы штаба, как сказано выше, разместились в здании окружного суда на той же Губернаторской площади. Офицеры заселили гостиницы «Метрополь» и «Бристоль», причем в последнем пребывали также военные миссии Англии и Франции.

Каждодневная деятельность императора в качестве Верховного главнокомандующего заключалась в основном в выслушивании в течение часа доклада от начальника штаба Михаила Алексеева. Этот генерал фактически командовал армией, даже имел возможность отдавать экстренные распоряжения от имени царя, лишь позже сообщая ему об этом. Вместе с тем, во время нахождения здесь царицы Николай II не принимал ни одного важного решения без ее ведома. 

За счет царской свиты штат Ставки значительно вырос. Вслед за блестящими офицерами из столицы потянулись артисты театров, переехала оперетта. Особенно пышные церемонии проходили в период визитов государыни. Монаршая семья давала роскошные балы и приемы, совершала автомобильные прогулки, речные круизы по Днепру. У Полыковичского источника устраивались пикники. Императрица с дочерьми, будучи в Могилеве, жили в поезде. Царь любил пешие прогулки — выехав за город на автомобилях, мог идти назад едва ли не десять верст пешком. Иногда сам садился на весла. Вот только управление государственным кораблем давалось все труднее… 

С присущей ему пунктуальностью проводил официальные завтраки и обеды. В царской столовой, откуда открывался вид на Днепр и заречные дали, соблюдался строгий протокол. К аперитивам, состоявшим обычно из рюмки водки и закуски, основной трапезе и курению приступали по приглашению самого главного. За столом собирались великие князья, чины Ставки и свиты, иностранцы и другие гости. При этом все они делились на постоянно приглашенных и временных. В числе первых был и могилевский губернатор. 

В Ставке государь носил повседневную гимнастерку с полковничьими погонами и Георгиевским крестом. Кстати сказать, в Могилеве часто бывал и цесаревич Алексей, живший в одной комнате с отцом. Летом 1916 года мальчик командовал в могилевском парке своей ротой, составленной из местных гимназистов. Был весьма экспансивен, по воспоминаниям очевидцев, мог запросто надеть на голову великому князю Сергею Михайловичу арбуз. 

Императорская чета регулярно посещала штабную церковь, устроенную в кафедральном соборе, другие храмы, а также Буйничский и Свято-Никольский монастыри. В штабной церкви хранилась икона Явления Божией Матери преподобному Сергию, долженствующая помогать победе православного воинства. Периодически по настоянию Александры Федоровны сюда привозили иные изображения святых. Протопресвитер военного и морского духовенства о. Георгий (Шавельский) относился к подобной активности с настороженностью, полагал, что слишком частое обращение к чудотворным иконам на фоне продолжающихся неудач на фронте может серьезно подорвать у солдат веру. Иногда в Ставку с образами приезжали лица вовсе сомнительные, стремившиеся любыми способами завоевать благорасположение императора, сделать карьеру. 

По рассказам отца Георгия, однажды в Могилев прибыл с очередной «чудодейственной» иконой князь Николай Жевахов. Поводом для этого послужил сон некоего военного врача, утверждавшего, что явившийся к нему во сне святой Иоасаф изрек: только это изображение Божией Матери обеспечит победу над германцем. Однако Жевахов — товарищ обер-прокурора Синода и близкий к Григорию Распутину человек — был принят в Ставке холодно, аудиенции у государя не получил. Раздосадованный карьерист так спешил обратно, что в автомобиле сел прямо на икону. 

Верхи не могут

Тем временем в стране все сильнее разгорался вызванный войной и нерешенными социальными проблемами кризис. В конце октября 1916-го в соседнем Гомеле вспыхнуло солдатское восстание. Инициаторами беспорядков выступили донские казаки, еще недавно, казалось бы, наиболее верная опора престола. Бунт спровоцировали офицерское рукоприкладство и действия полиции. Восставших усмирили кадровая инородческая команда и ратники 487-й Московской пешей дружины. Зачинщики мятежа по приговору военного суда были расстреляны. Среди них — доброволец 11-го уланского Чугуевского полка Георгий Римский-Корсаков, родственник знаменитого композитора. 

История с гомельским восстанием по-прежнему изобилует белыми пятнами. Советская историография приписала это выступление Полесскому комитету РСДРП (б), однако архивные документы участия большевиков в данных событиях не подтверждают. 

В ноябре 1916 года в Государственной думе националист Владимир Пуришкевич произносит громовую речь, требуя покончить с распутинщиной и прочими темными силами. В Ставку к царю прибывает председатель совета министров Борис Штюрмер — по слухам, ставленник тех самых «темных сил». Согласно мемуарам протопресвитера о. Георгия, премьер, покидая царский кабинет, был так расстроен, что даже не дал шоферу, везшему на могилевский вокзал, обычные чаевые. Впоследствии выяснилось, что Штюрмер приезжал к государю с предложением заключить сепаратный мир с Германией. Несмотря на то, что возможность выхода России из войны уже давно зондировалась — через гессенских родственников Александры Федоровны, немецких банкиров и т.д., — император ответил отказом. И указом об отставке Штюрмера.

В декабре 1916-го произошло убийство Распутина. После получения известия о смерти старца Николай II выехал в Царское Село. Самодержец вернется в Могилев только 23 февраля, практически одновременно с началом Февральской революции в Петрограде. Современники отмечали, что царь приехал сильно изменившимся, враз постаревшим.

Прощание с Могилевом

О последних днях пребывания императора в Могилеве сохранились подробные записи в его дневнике. Они почти не касаются бурных событий, уже опрокидывающих трон. Николай скучает по сыну Алексею, оставшемуся с матерью. Его он, по-видимому, любит больше всего на свете. Царь пунктуально фиксирует на бумаге, во сколько он встал, как пил чай, играл в домино, гулял по Оршанскому шоссе, а по Бобруйскому ездил к часовне. 

Как бы там ни было, когда в Петрограде начались беспорядки, могилевская Ставка не смогла мобилизовать войска, способные их подавить. 

28 февраля государь, вопреки мольбам генерала Алексеева не покидать Ставку, отбыл в Петроград. Возможно, останься он тогда в еще верном ему Могилеве, глядишь, и удалось бы улучшить и свое положение, и общегосударственную ситуацию. Проехать в столицу по железной дороге, уже находившейся в руках восставших рабочих, он так и не смог. 

2 марта император всероссийский отрекся от престола за себя и своего малолетнего сына Алексея. После отречения вернулся в Ставку. Там все были подавлены случившимся, но прекрасно понимали, что изменить уже ничего невозможно.

8 марта Николай Романов и город Могилев расставались навсегда. С царем прощались чины Ставки и казаки конвоя, некоторые — с увлажнившимися глазами. По воспоминаниям очевидцев, население города бывшего царя не провожало. Лишь одна старушка прослезилась у вокзала.