Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

04.10.2018

В парижском Театре Монпарнас поставлена пьеса Стефана Цвейга «Легенда одной жизни», посвященная двум женщинам-соперницам, которые полюбили знаменитого поэта. Одну из главных ролей исполняет Маша Мериль, урожденная княжна Мария Владимировна Гагарина. Корреспондент «Культуры» побывал на спектакле и встретился со знаменитой актрисой.

культура: Известность Вам принесло кино. Напротив, Ваш театральный репертуар не столь обширен. Почему решили вернуться на сцену?
Мериль: Мне повезло: я была востребована в эпоху, когда кино оставалось настоящим искусством. Сегодня оно превратилось в зрелище. Французский кинематограф измельчал, стал скучным — великих мэтров нет, один фильм похож на другой. Кино перестало быть авторским, увлеклось нарративом. Режиссеры все больше работают для телевидения, где нужна незатейливая продукция. К тому же там не так много ролей для моего возраста. В театре их в разы больше. Сцена дает силу, делает моложе. Я нахожусь в состоянии удивительного контакта со зрителями. Мы, актеры, буквально проникаем в их сердца. Кино это недоступно. В театре никогда не знаешь, как пройдет следующий спектакль, как сложатся отношения с залом. Каждый вечер все меняется: и публика, и атмосфера. Да и я играю по-разному. В японском театре считают, что спектакль начинается с того момента, когда публика приходит в зал и образует некое сообщество. Актер, как атлет, должен каждое мгновение контролировать свои чувства. Мы играем на сцене всем, чем нас наделила природа, — голосом, лицом, телом. В кино, напротив, главное — лицо, которое режиссеры показывают крупным планом, забывая обо всем другом.

культура: Тем не менее Вы остаетесь «крестной матерью» лучшего в Париже фестиваля русского кино.
Мериль: В свое время фильмы Михалкова и Кончаловского показывали повсюду, но с тех пор положение изменилось. Сегодня их можно посмотреть только в синематеках или на сеансах для профессионалов. Что уж говорить о современных российских лентах. Наша цель — вернуть французскому зрителю современное русское кино. Молодежь практически его не знает. Каждый год я выбираю для смотра тему — «Когда русские смеются», «Когда русские плачут», «Когда русские любят», «Пламя русской души». Потом делаем подборку картин. Кстати, мы единственный киносмотр, который показывает и культовые фильмы прошлого, и современный репертуар. К сожалению, какое-то время ваши режиссеры хотели быть похожими на американских. Но в последние годы, благодаря новым именам, русское кино снова обретает собственное лицо. Меня это очень радует, так как искусство всегда было цементирующим, скрепляющим фактором российской жизни.

культура: Но вернемся к Цвейгу и его «Легенде». Сегодня действие классических пьес часто переносят в нынешние дни. Вам это не близко, не так ли?
Мериль: Великие произведения прекрасно вписываются во все времена, но сама я предпочитаю, чтобы действие оставалось в той эпохе, о которой идет речь у автора. В постановке «Легенды одной жизни» мы воссоздали атмосферу Вены начала ХХ века. Нам было важно выразить замысел пьесы, где нашла отголоски личная жизнь самого Цвейга.

культура: Почему на протяжении столетий во всем мире играют одних и тех же авторов: Шекспира, Чехова, Мольера?
Мериль: Потому что они коснулись вечных тем, продолжающих нас волновать. Выдающиеся творцы не подвластны времени — в этом их неразрешимая загадка. При этом я люблю и современный авторский театр, но не пустые комедии.

культура: Вы не только актриса, но и известная писательница — автор романов, эссе, воспоминаний и даже пьесы. Что побудило Вас взяться за перо?
Мериль: У меня всегда был дар рассказывать истории, который я унаследовала от мамы. В середине 80-х годов я сыграла заглавную роль в четырехсерийном телефильме об известной романистке Колетт. Однажды она пришла ко мне во сне со словами: «Я вижу, что тебе пора начинать писать». Я последовала ее совету и стала сочинять. В жизни важно иметь пример для подражания.

культура: В свое время Вы издали нашумевшую «Биографию обычного секса», которая поражала своим откровением. Для Вас не существует никаких табу в описании «сокровенных» желаний и страстей?
Мериль: С тех пор прошло много времени, и я, конечно, изменилась. После 70 сексуальность принимает иные формы. Но мне было о чем рассказать: я принадлежала к эмансипированному в сексуальном отношении, бунтарскому поколению 68-го года. Если наши бабушки и матери думали только о продолжении рода, то у нас на первом плане были другие потребности.

культура: Во Франции Вы широко известны и как автор кулинарной серии.
Мериль: У меня есть книги о том, как приготовить еду за четверть часа, как накрыть стол к празднованию дня рождения, помолвки и других важных событий, а также чем накормить тещу или проблемного ребенка.

культура: А каковы Ваши отношения с русской кухней?
Мериль: Я прекрасно знакома со многими блюдами. Могу приготовить практически все: от щей до пирожков. Мой муж Мишель Легран обожает борщ, который я делаю из дюжины овощей.

культура: Недавно вышла Ваша последняя книга «Мишель и я». Она посвящена семейной жизни с Мишелем Леграном, с которым вы поженились четыре года назад. Чувства не остыли?
Мериль: Они стали только сильнее. С Мишелем мы были знакомы с юности. Вновь встретились в тот момент, когда мне казалось, что все мои истории с мужчинами закончились. Произошло настоящее чудо, хотя мне было 74, а ему почти на 10 лет больше. Мне захотелось поведать о нашем потрясающем романе и убедить людей в том, что в любовь надо верить в любом возрасте. Она остается главным стимулом в жизни — она сильнее, чем война, деньги, любые амбиции, карьера, профессиональные успехи. Старости не надо стыдиться или бояться, она открывает новые неизвестные страницы. С годами мы в чем-то становимся лучше и интереснее.

культура: Каковы Ваши рецепты счастливой семейной жизни?
Мериль: Прежде всего взаимное восхищение. Умение придумывать каждый день что-то новое и необычное. Изобретать мизансцены каждодневного бытия. Избегать рутины. Говорить друг другу приятные вещи. Читать одни книги, смотреть одни фильмы, наслаждаться общим пейзажем. Лучше иметь одинаковые склонности и пристрастия. В противном случае неизбежно возникают противоречия и конфликты. Некоторые утверждают, что надо дополнять друг друга, но на своем опыте я знаю: это не работает.

Благодаря нашей с Мишелем любви я теперь крепка, как скала. Несчастье меня не сломит. При этом надо уметь принимать вещи такими, какие они есть. Мишель и я совсем немолоды.

культура: Недавно прошла информация, что Легран неважно себя чувствует. Как обстоят дела сегодня?
Мериль: Хорошо. Он летал в Афины. Концерт должен был пройти в Акрополе. Однако из-за урагана выступление пришлось отменить. Муж по-прежнему очень много работает. Творчество для нас, артистов, очень важно. Оно позволяет нам чувствовать себя гораздо моложе, чем мы есть на самом деле. Мишель закончил переоркестровку своей музыки к известному фильму Жака Деми «Ослиная шкура». Она легла в основу одноименной музыкальной комедии, которой после ремонта откроется в середине ноября парижский Театр Мариньи. Кроме того, вместе мы сочинили оперу — он музыку, я либретто. Кстати, к его симфоническим произведениям проявляет интерес Валерий Гергиев.

культура: У Вас русские корни, но Вы французская актриса...
Мериль: Я русская француженка. Это значит, что я сохраняю верность русским корням и темпераменту, хотя выросла и получила образование во Франции. Матрица у меня русская, а выучка французская.

культура: Чем же француженки отличаются от русских?
Мериль: Француженки благоразумнее, практичнее. В отличие от русских они спокойнее и терпимее относятся к супружеской измене — хотя это абсолютно не мой случай. Русские более темпераментные, быстрее увлекаются, ничего не делают наполовину. В чувствах я — русская, а в рассуждениях — француженка.

культура: Почему еще в молодые годы Вы отказались от княжеского титула и знаменитой фамилии?
Мериль: «Я не люблю, когда меня называют княгиней, — говорила моя мама Мария Гагарина. — Те, кто это знает, пусть знают. А тем, кто не знает, знать необязательно». Мы никогда не кичились своим происхождением, не выставляли его напоказ, не требовали никаких привилегий. Я это качество унаследовала. На родовом гербе Гагариных на французском языке начертан девиз «Быть, а не казаться». Кстати, наш род оказался разбросанным по всему миру, есть у нас родственники и в России.

культура: В своей последней книге Вы как раз вспоминаете двух сестер-близняшек Вашей матери, оставшихся в России.
Мериль: Они были глубоко верующими и очень любили свою страну. Это помогло им выдержать все испытания. Они провели долгие годы в сибирской ссылке, а умерли в Крыму. У них была трагическая судьба. Однако сами они так не считали и были счастливы. Меня потрясла история их жизни.

Фото на анонсе: Maria Tchobanov