Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

23.06.2014

Об основателе Саввино-Сторожевского монастыря известно до обидного мало. Первое житие старца было написано через полтора столетия после его смерти: автор, инок Маркелл Безбородый, собирал слухи буквально по крупицам. В этом смысле учителю Саввы, Сергию Радонежскому, повезло больше — сведения о нем оставил непосредственный ученик, Епифаний Премудрый.

Житие Маркелла ничего не сообщает о детстве и юности Преподобного, о времени его прихода к Сергию и о пострижении на Маковце. После смерти основателя Троицкой обители Савва стал ее игуменом. Вскоре князь Юрий Звенигородский, сын Дмитрия Донского, попросил его заложить монастырь на горе Сторожи. Савва согласился, и построил недалеко от Звенигорода небольшую деревянную церковь. После успешного похода Юрия Дмитриевича на булгар на ее месте был возведен до сих пор сохранившийся каменный собор Рождества Богородицы — образец раннемосковской архитектуры. Расписан он, говорят, самим Андреем Рублевым.

Савва же, вокруг которого собралось много учеников и последователей, постепенно отошел от дел. Жил отшельником в пещере в версте от монастыря и скончался 3 декабря 1407 года. Прошло много лет. Однажды игумену Звенигородской обители Дионисию приснился сон: благолепный старец предложил написать его образ, а на вопрос, кто он такой, ответил: «Я Савва — начальник обители сей». Проснувшись, Дионисий расспросил одного из учеников Преподобного, Аввакума, и удостоверился: ему привиделся именно Савва Сторожевский. Тогда же было создано его первое иконописное изображение, отличавшееся, как считалось, точным портретным сходством.

По мнению составителей книги, блаженный Савва с момента обретения мощей в 1652 году оказался одним из наиболее почитаемых русских святых. Однако из-за исторических неурядиц его богатое иконографическое наследие почти не сохранилось. И это несмотря на то, что в Кремле во второй половине XVII века в одной только дворцовой Образной палате насчитывалось 194 иконы Саввы Сторожевского. Образов Сергия Радонежского, например, было вдвое меньше.

При этом большинство икон святого Саввы, датированных XVII — началом XX века, относятся к поясным изображениям. Скорее всего, они восходят к работе, созданной Дионисием и впоследствии утраченной. Авторы показывают, как век от века к облику старца добавлялись новые детали: свиток в руке Преподобного на более поздних иконах развернут — чтобы верующий мог прочесть евангельское поучение…

Еще один древний вариант — полнофигурный образ Саввы Сторожевского. После официальной канонизации святого во второй половине XVI века он часто изображался в торжественной позе оранта — с поднятой в молитве и отведенной в сторону правой рукой. Как пишет автор вступительной статьи Ирина Шалина: «Это уже был образ не кроткого чудотворца, ушедшего от мира ради духовных поисков, но могущественного покровителя и молитвенника Русского государства, царствующей Москвы».

К моменту канонизации Саввы Сторожевского сложилась и житийная иконография. До наших дней дошел, правда, лишь один образ — довольно поздний, 1835 года. Однако по сохранившимся фотографиям авторы-составители подробно анализируют традицию изображения чудес: исцеление слепого инока или внезапное появление горы перед монастырем, преградившей путь двум разбойникам, решившим ограбить храм. А также — выздоровление боярского сына Георгия, отведавшего целебного кваса: этот настоянный на изюме напиток и сегодня можно отведать в Саввино-Сторожевской обители…

При царе Алексее Михайловиче, особо почитавшем святого старца, был создан новый иконографический образ — блаженный Савва на фоне основанного им монастыря. Интересно, что включение архитектурных элементов — локальная находка, не получившая распространения в поствизантийском мире. Последним же иконографическим изводом оказалось изображение Преподобного в пещере — исторически связанное с созданием скита над ней.

Впрочем, читателю рекомендуется не довольствоваться этим сухим пересказом, а самому окунуться в русскую иконографическую традицию — в чем поможет прекрасно иллюстрированное научное издание.