Популярность «Елочки» столь велика, что о ней слагали анекдоты. «Как разоблачить русского разведчика в тылу врага? — Разбудить среди ночи и спросить: «Что делал трусишка зайка серенький?» — «Под елочкой скакал!»... Звучавшая в дореволюционных церковно-приходских школах и в гимназиях, в эвакуационных зонах в годы войны, в советских садиках и школах, не забытая и в наши дни — наивная и бесконечно трогательная песенка переживала счастливые и непростые времена вместе со всей страной. Неудивительно, что слова и музыку многие продолжают считать народными...

«Гнутся ветки мохнатые / Вниз к головкам детей; / Блещут бусы богатые / Переливом огней; / Шар за шариком прячется, / А звезда за звездой, / Нити светлые катятся,/ Словно дождь золотой...» — простые и вместе с тем полные рождественской магии строчки — начало длинного, с меняющимся размером стихотворения — были опубликованы в 1903 году в журнале «Малютка». Подписаны инициалами А.Э.

Музыка сложилась и вовсе неожиданно — в октябре 1905-го в семье агронома и музыканта-любителя Леонида Бекмана и пианистки Елены Бекман-Щербиной случилось пополнение, совпавшее с днем рождения старшей дочери Верочки. «Москва в то время была охвачена забастовкой: надрывно ревели гудки заводов и фабрик, на Малой Бронной и Патриарших уже летали снаряды и громоздились баррикады. Шальные пули могли залететь в окна, поэтому всю осень семья отсиживалась во внутренних комнатах, — рассказывала, по воспоминаниям старших, внучка Бекманов Марина Скребкова-Филатова. — В один из таких дней мой дед решил развлечь старшую дочку и, посадив ее на колени, подсел к фортепиано. Перед ним лежал журнал «Малютка» со стихотворением «Елка», подписанным инициалами А.Э. Знаменитый теперь музыкальный мотив сразу родился для строчек, написанных простым четырехстопным ямбом, — про зайчика и волка, про метель и мужичка, про радость детишек».

Так появилась всем известная укороченная версия: в 1906 году «Елочка», переложенная на ноты женой Бекмана, вошла в музыкальный сборник «Верочкины песенки», о котором одобрительно отзывались Рахманинов, Танеев и Скрябин. Что же касается авторства стихов, то оно еще долгое время оставалось неизвестным. «Слова заимствованы» — гласила краткая ремарка.

Сентиментальная «Елочка» полюбилась детям и взрослым настолько, что потеснила традиционного для рождественских вечеров тех лет «Щелкунчика». Но после 1917 года праздник и елку отменили. Зеленая красавица с пятиконечной красной звездой вместо Вифлеемской была разрешена только в середине 1930-х годов в контексте светского Нового года. А в 1941-м «Детиздат» сделал малышам подарок: выпустил сборник «Елка». Его составитель Эсфирь Эмден, к слову, сама талантливая сочинительница, решила разыскать автора «народного» стихотворения. Им оказалась княгиня Кудашева, писательница и поэтесса, печатавшаяся исключительно под псевдонимами. «Я не хотела быть известной, но и не могла не писать», — объясняла она свою скромность.

Судьба Раисы Адамовны Кудашевой (в девичестве Гидройц) складывалась, как в романе. Получила классическое образование, рано начала печататься в журналах. После смерти отца, чиновника Московского почтамта, Раиса нанялась гувернанткой в хороший дом, где, кстати, и сочинила «Елочку» для своего воспитанника Алеши. Князь-вдовец Алексей Кудашев три года присматривался к благородной и воспитанной барышне, пока не сделал предложение. Мальчик обожал мачеху. Она с головой ушла в семейные хлопоты, однако сочинительства не забросила. Ее стихи и сказки для детей («Бабушка-Забавушка и собачка Бум», «Беда петушка», «Санки-самокатки») охотно брали популярные детские журналы. Но безмятежный период продолжался недолго. Во время Первой мировой пасынок погиб на фронте, муж не смог перенести потери и умер. Раиса Адамовна осталась совсем одна. В советское время, лишившись и состояния и положения, жила в коммуналке, работала в одной из городских библиотек.

В новогоднем номере журнала «Огонек» 1958 года вышла небольшая заметка о Кудашевой: «Раиса Адамовна сейчас находится на пенсии. С белоснежными волосами, с приветливой улыбкой, в очках, сквозь которые смотрят живые глаза, она похожа на добрую бабушку из сказки». И — началась волна популярности. Корреспонденты просили об интервью, издательства предлагали сотрудничество. В одном из писем Раиса Адамовна с грустью признавалась: «Не по силам затеяла дело. Слишком поздно эта история подошла ко мне. Если бы хоть немного пораньше». Кстати, о мегапопулярности своей «Елочки» она узнала случайно. Однажды ехала в поезде, и пожилая попутчица, гордясь своей внучкой, попросила ее спеть чудесную песенку...