Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

26.10.2013

Голливуд намерен приступить к экранизации нескольких романов из шпионской серии Жерара де Вилье. На днях вышла в свет двухсотая по счету книга, главным героем которой является австрийский князь Малко Линге. Он же — нештатный агент ЦРУ, известный под аббревиатурой SAS — Son Altesse Sérénissime, Его светлейшее высочество. Этому персонажу уже более полувека.

Неутомимый сочинитель самого длинного в истории шпионского сериала — 83-летний Жерар де Вилье, которого газета «The New York Times» назвала «самым информированным автором нашей планеты». Его детективы читают — помимо широкой публики — Валери Жискар д’Эстен, Жак Ширак и Николя Саркози. За творчеством де Вилье следят и во французских спецслужбах, и в военном ведомстве, и в МИДе, и в Елисейском дворце.

Его считают богатейшим французским литератором. Общий тираж продукции Жерара де Вилье, включая переводы, по разным данным, составляет от 150 до 200 миллионов экземпляров. Крупнейшее американское издательство «Random House» недавно предложило ему 350 000 долларов за выпуск пяти романов. Десятки его опусов увидели свет и в России.

Выпускник высшей школы журналистики, он работал в разных изданиях, объездил весь мир. Узнав о смерти Яна Флеминга, Жерар де Вилье решил бросить перчатку самому Джеймсу Бонду. Француз, по его словам, не потянул бы на роль соперника агента 007: «Кто бы поверил в его подвиги? Во всем мире всерьез воспринимают только наши вина и сыры. Поэтому своего героя я «склеил» из известных мне людей — французского резидента-разведчика, австрийского торговца оружием и баварского барона».

Так появился на арене обедневший австрийский аристократ, сугубо частное лицо, оказывающее платные услуги заокеанской разведке. Малко Линге не только берет верх над своими противниками, но и находит время для сексуальных подвигов. Для князя, подчеркивает автор, женщины важнее, чем для Джеймса Бонда, у которого на первом месте стояли лошади.

Убежденный антикоммунист, близкий к лидеру националистов Жан-Мари Ле Пену, Жерар де Вилье с исключительным интересом относился к Советскому Союзу, а теперь — к России. Для поддержания контактов он часто наведывается в Москву, где встречается с бывшими высокопоставленными сотрудниками российских спецслужб. Он находился в доверительных отношениях с покончившим с собой в прошлом году генералом Леонидом Шебаршиным, начальником внешней разведки СССР, который считанные дни занимал должность и.о. председателя КГБ. «Это был очень умный и образованный человек, настоящий профессионал», — воздает ему должное де Вилье.

С российскими реалиями связаны многие его книги — «КГБ против КГБ», «Полоний 210», «День ЧК», «Золото Москвы», «Убить Ющенко», «Битва за С-300» и проч. Последний роман посвящен самоубийству Бориса Березовского. А в «Бангкокской ловушке» главный герой — Виктор Бут, который сегодня находится в американской тюрьме.

С нашим экс-торговцем оружием и с его женой писатель знаком лично, проникся к нему симпатией и даже навещал его в таиландской темнице. «Виктор занимался не торговлей оружием, а перевозкой. Он никогда не выдаст никаких тайн, никого не продаст и рано или поздно вернется в Россию, — объяснял мне Жерар де Вилье, у которого я неоднократно бывал в гостях. — Москва делает все возможное для освобождения Бута и никогда его не бросит… Война спецслужб продолжается. Россия остается великой державой, которая умеет защищать свои интересы».

Рыцари плаща и кинжала всех стран, полагает писатель, мало чем отличаются друг от друга по той причине, что занимаются одним ремеслом. И как везде, среди них есть «хорошие и плохие, дураки и умные, пьяницы и бабники».

Сам сочинитель клянется, что никогда не работал ни на какие разведки. Однако бывший министр кооперации Мишель Руссен, занимавший один из ключевых постов во французских спецслужбах, на днях поведал журналу «Le magazine du Monde», что Жерар имел отношение к оперативному отряду коммандос «Аксьон», а его книги использовались, в частности, для распространения «дезы».

В близкий ему круг людей входят такие известные деятели, как шеф Интерпола в отставке Иван Барбо, один из бывших начальников французской контрразведки Филипп Рондо, который руководил поимкой террориста Карлоса, экс-глава внешнеполитического ведомства Юбер Ведрин, друг Ширака — миллиардер Франсуа Пино, следователь Жан-Луи Брюгьер, возглавлявший борьбу с терроризмом, писатели Клод Ланцман и Патрик Бессон.

Тонкий аналитик, Жерар де Вилье в своих детективах порой предвидит события. «У него потрясающее геополитическое чутье», — восхищается друг литератора, известный журналист Рено Жирар. Еще в 1981 году де Вилье издал книгу «Заговор в Каире», где описал покушение на жизнь тогдашнего президента Анвара Садата. В «Пути в Дамаск» он рассказывает о заговоре ЦРУ против сирийского президента Башара Асада. В «Безумцах Бенгази» описал нападение на консульство США, в результате которого погиб американский посол в Ливии Кристофер Стивенс.

В одной из книг, по недосмотру, писатель назвал настоящее имя резидента ЦРУ в Мавритании. «Парни из Лэнгли были недовольны, — улыбается Жерар де Вилье, — но друзья из Главного управления внешней безопасности (французская военная разведка. — «Культура») принесли извинения от моего имени».

Большой ошибкой лидеров Франции писатель считает «защиту прав человека» и, как следствие, — вмешательство в дела других государств.

«Что плохого нам сделал Каддафи? — недоумевает де Вилье. — Если на Ближнем Востоке мы начнем расправляться с людьми только потому, что они диктаторы, то погрязнем по самые уши… С падением Асада развалится и Сирия. Некому будет удерживать страну единой».

В рождественскую ночь 2010 года инсульт сразил Жерара де Вилье за рулем «Ягуара». Писателя, который чудом остался жив, на вертолете доставили в госпиталь, где он провел несколько месяцев. Врачам удалось его спасти. И теперь он может передвигаться только с помощью инвалидного ходунка. «На спидометре уже 50 тысяч километров», — шутит детективщик.

Несмотря на тяжелый недуг, он продолжает поездки по местам действий будущих романов. «Я умру за рабочим столом», — говорит автор, который по-прежнему выстукивает свои книги — от четырех до пяти в год — на старой пишущей машинке.