Елена ФЕДОРЕНКО

28.05.2024

В Театре Терезы Дуровой накануне 225-летия со дня рождения Пушкина появилась музыкальная драма по маленькой трагедии «Моцарт и Сальери» — с поэтическим мифом спектакль решил поспорить.

Жанр обозначен как музыкальная драма по пьесе А. С. Пушкина «Моцарт и Сальери» из цикла «Маленькие трагедии». Получился простой и ясный спектакль, оздоравливающий театральную атмосферу Москвы и представляющий прекрасный шанс для зрителей узнать немало нового и интересного. Спектакль поставила основатель и руководитель театра Тереза Дурова, выступившая в роли режиссера, просветителя и учителя. Короткий спектакль раскрыл исторические детали и вдохновенно соединил времена. Маленькую трагедию Пушкина сыграют во второй части постановки, а начало сценического действия датируется 1791-м, когда в декабрьской Вене умер Моцарт.

Корреспондент берлинской газеты Георг Сиверс (он в исполнении Даниила Исламова обаятелен и органичен) получает известие о смерти Моцарта. Новостью делится со своей кухаркой Агнешкой, которая ни о каком Моцарте никогда не слышала, но, узнав, что тело усопшего отекло перед кончиной, замечает: крысы от яда пухнут… В некрологе, который спешно пишет Георг, он высказывает предположение, что Моцарта отравили. Полетел слух: виновен Сальери, потому что завидовал, — так родилась сплетня, доставившая ему немало мук. Он долго отвергал это завуалированное обвинение в убийстве, но на пороге вечности разум изменил ему: в клинике для душевнобольных Сальери совершил попытку самоубийства и на смертном одре якобы признался в отравлении гения, почти сразу отрекшись от сказанного. По миру полетела еще одна молва, и спустя четыре десятилетия вышла в свет пьеса Пушкина «Моцарт и Сальери», превратившая слух в миф и сделавшая имя Сальери — нарицательным. Тот поразительный случай, когда победа «художественной правды» над «реальным фактом» оказалась безоговорочной — не только падкие на сплетни домохозяйки и любители жареного, коих во все времена предостаточно, поверили Пушкину, но и серьезные ученые ссылались на «Моцарта и Сальери» как на исторический документ.

В 70-е годы XX столетия британский драматург Питер Шеффер написал пьесу «Амадей», она имела сценический успех, в том числе и в России: фабула, закрученная вокруг Антонио Сальери, вдохновила режиссеров Георгия Товстоногова и Марка Розовского. Так спектакли появились в питерском БДТ, где роль Сальери играл Владислав Стржельчик, и во МХАТе, где в этой роли выходил на сцену Олег Табаков.

Почти сразу после публикации пьесы Милош Форман приступил к съемкам фильма «Амадей», собравшего богатый урожай «Оскаров». Домысел о причастности Антонио Сальери к смерти гения вышел на новый виток и спровоцировал судебный процесс в Милане — он состоялся ровно 27 лет назад, в мае 1997 года (дело называлось: «О защите чести композитора Антонио Сальери»).

Драматург Артем Абрамов написал сцену «В Миланском суде», изучив все доступные материалы, и подарил персонажам имена реальных участников процесса. Суд признал Антонио Сальери невиновным — и спектакль рьяно встал на защиту его памяти. Эту первую часть сценического сочинения актеры играют в стремительном темпе, с нешуточным драматическим напряжением.

Конечно, точного ответа на родившийся более двух веков назад вопрос, отравил ли Сальери Моцарта, мы не узнаем никогда. К слову, и второй вопрос, витающий вокруг имени Моцарта: кто на самом деле отец его детей, — останется без ответа. Драматург и режиссер добавили к названию «маленькой трагедии» уточняющее слово — версия. Оно дает художникам свободу — в своих рассуждениях, в сочетании исторических фактов и классического литературного сюжета, в соединении музыки и слова, возбужденных разговоров и тишины. Кстати, история современного русского театра помнит еще одну постановку пушкинской драмы с уточняющей формулировкой — в год миллениума Анатолий Васильев поставил спектакль «Моцарт и Сальери. Реквием», в котором искал новые сценические формы.

Вторая часть спектакля — «Моцарт и Сальери». В Театре Терезы Дуровой пушкинское слово, к которому относятся с великим почтением, уравнено в правах с прекрасной музыкой. «Музыкой не солгать. Музыка — отражение сияния чистой души. А вот в буквы можно вплести всякое», — фраза из спектакля. Сальери тоже волновала эта тема: перед Композитором и Поэтом — персонажами его ранней оперы «Сначала музыка, потом слово», вставала подобная дилемма.

Душу Сальери иссушает чувство вопиющей чудовищной несправедливости: он, уроженец крошечного городка на севере Италии, прошел тернистый путь, полный аскезы и усердия, и все-таки добился поставленных целей — покорил Европу и занял положение признанного композитора, придворного капельмейстера, авторитетного педагога. А божественная гениальность досталась зальцбургскому вундеркинду — поклоннику Бахуса, легкомысленному балагуру, любителю дам, балов и маскарадов. Конечно, Сальери тоже не был затворником, но сочинять мог только в полной иссушающей духовной сосредоточенности, отрешившись в долгие часы кропотливого творчества от действительности. Моцарту же мелодии приходили свыше, когда он, эпикуреец и гуляка праздный, прожигал свою оказавшуюся такой короткой жизнь.

Дуэт двух композиторов: Сальери Сергея Батова и Моцарта Михаила Бубера — основа сценического действия. В исполнении способных умных актеров пушкинский текст завораживает и тревожит. Может ли талант, добившийся признания и глубоко чувствующий совершенство, завидовать абсолютной творческой свободе другого гения? Об этом напряженно рассуждают авторы спектакля. Моцарт представлен лихим озорником, его состояние — восторженное волнение, и, на мой взгляд, слишком часто он подхихикивает, а Сальери — постоянно мрачен, его терзает ни на минуту не отпускающая душевная боль под названием зависть. Герои не столько общаются между собой, они обращаются к небесам, что замечательно, но разбавить бы игру контрастов полутонами, а поданное так сочно противопоставление двух мировоззрений — нюансами.

В спектакле немало прекрасно придуманных сцен, которые надолго останутся в памяти. В одной зрители погружаются в атмосферу карнавальной беззаботности — с музыкой, танцами, гомоном, перебивками голосов. В другой — насмешник Моцарт дома, вокруг — игрушки, он бросает их за кулисы, и ни у кого в зрительном зале не возникает сомнения, что там, в невидимой черноте, светло улыбается малыш, подхватывая точные пасы своего беспечного отца. А вот безмятежный Моцарт просит слепого музыканта сыграть что-нибудь «из Моцарта», и как прекрасен этот музыкант — скрипка Ильи Мовчана (он же — музыкальный руководитель, дирижер-постановщик, аранжировщик) звучит виртуозно, легко и прозрачно. Невольно вспоминаются размышления Георгия Свиридова, объяснявшего, почему у Пушкина скрипач слепой. Он играет Моцарта без нот, по слуху — этой музыкой наполнен воздух, она естественна, как шум прибоя или шорох ветра.

Музыкальная драматургия спектакля разработана досконально и захватывает как сюжет прекрасного романа. В исполнении крошечного оркестра, в котором каждый музыкант стильно играет роль и владеет несколькими инструментами, историческими и современными, звучат мелодии разных композиторов — из Моцарта и Сальери, Монтеверди и Пёрселла… Изысканны две музыкальные красавицы — Дарья Гуща за клавесином и Анастасия Тюкова, поющая арии и мадригалы (трудно узнать в актрисе простодушную Агнешку из первой сцены спектакля).

Две волшебницы: сценограф Мария Рыбасова и художник по костюмам Виктория Севрюкова — создали таинственный мир с крошечной оркестровой ямой на уровне зрительских рядов, с полотнищами — черными, алыми, серебряными, золотыми, с персонажами, одетыми по моде конца XVIII («Моцарт и Сальери») и XX («Версия») столетий. Малая сцена Театра — уютная площадка, готовая к трансформации, — наполнилась загадочными и заговорщицкими смыслами. Кажется, только в таком пространстве можно создать спектакль о непознаваемой природе человеческих страстей, проанализировать «феномен зависти и ревности».

До дня памяти Пушкина осталось чуть более недели, впереди еще две юбилейные премьеры: Малый театр приглашает на «Маленькие трагедии» в постановке Алексея Дубровского, «Ленком Марка Захарова» открывает «Кабаре Пушкин», обитателями которого станут тоже герои «Маленьких трагедий», автор сценической версии и постановщик — Алексей Франдетти.

Фотографии: Сергей Абрамов / предоставлены пресс-службой Театра Терезы Дуровой