Александр МАТУСЕВИЧ

29.05.2023

Шедевр Бизе традиционно звучит на юбилейных торжествах в белорусском Большом театре, ведь именно этой оперой главный театр братской республики был открыт много десятилетий назад.

Оперный театр — первый профессиональный музыкальный на белорусской земле — открылся в Минске 25 мая 1933 года. Хотя, конечно, оперы здесь звучали и раньше: в частных театрах крупных польских и литовских магнатов начиная с середины XVIII века. Особое место по праву принадлежит Несвижскому театру Радзивиллов: подобно Шереметевым в Москве, этому богатому и влиятельному роду Речи Посполитой было по силам содержать достаточно крупную труппу домашнего театра, где ставились драматические, оперные и балетные спектакли. В конце XIX — начале XX века в Минске периодически давала спектакли русская оперная труппа, одно время с ней выступал впоследствии знаменитый дирижер московского Большого театра Вячеслав Сук.

Идея создания собственно Белорусской оперы возникла в первое десятилетие советской власти, когда активно шло формирование всего комплекса институтов белорусской государственности и белорусского национального самосознания — помимо республиканских органов власти были созданы Академия наук, государственный университет и ряд других вузов, консерватория, филармония, национальная библиотека, музеи, театры и прочее. Большую роль в организации деятельности оперной студии, подготовке белорусских певцов сыграл бывший премьер московского Большого театра, тенор Антон Боначич, по чьей инициативе в Минской консерватории было открыто вокальное отделение. В 1930 году состоялись первые выступления студийцев, а в 1933-м оперой «Кармен» было заявлено о рождении нового музыкального театра. В 1939 году оперой белорусского композитора Евгения Тикоцкого «Михась Подгорный» было открыто собственное здание театра на Троицкой горе, выдержанное в эстетике тех лет, — знаменитый конструктивистский дворец Иосифа Лангбарда, чудом уцелевший в годы Великой Отечественной войны в тотально разрушенной белорусской столице.

В фойе театра к юбилею развернули выставку — старые афиши девяностолетней истории белорусского Большого и фотографии разных лет, среди которых, конечно, особое внимание привлекают первые послевоенные: фактически выжженная пустыня с редкими остовами разрушенных строений, и посреди этой печальной картины величественной высится «зиккурат» оперного театра. Всего каких-то двадцать-тридцать лет мирной жизни, и на фото брежневских благополучных времен картина совсем другая: театр утопает в зеленом роскошном парке с фонтанами, где размеренно гуляют минчане всех возрастов.

Юбилейный сезон белорусский Большой проводит достойно: по осени состоялись гастроли в московском Большом (привозили белорусскую оперу советского периода «Дикая охота короля Стаха»), тогда же прошла премьера «Моцарта и Сальери», в декабре провели традиционный Рождественский форум, весной вспомнили юбилей Рахманинова и детский репертуар — поставили «Историю Кая и Герды» ленинградца Сергея Баневича, впереди — премьера «Севильского цирюльника» и 13-й летний фестиваль в Несвиже. Но 25 мая, в день рождения театра, на его сцене давали, конечно же, «Кармен».

Спектакль Галины Галковской появился в репертуаре в 2015-м и всегда идет с аншлагом — он нравится публике своей классичностью и яркостью. Сценография финки Анны Контек переносит зрителя на залитые солнцем улицы Севильи — жаркие, пустынно белесые: на этом блеклом и одновременно слепящим глаз фоне словно диковинные цветы «благоухают» нарядные испанские махи, бравые солдаты, и, конечно же, дерзкая цыганка Кармен в черном корсете и с неизменной розой в волосах. Словом, очевидно, что это спектакль большого стиля — традиционный, пышный, как нельзя кстати подходящий для юбилейного торжества. Он добротно поставлен — хорошо выстроены мизансцены, а рисунки ролей выпуклы, насыщены массой деталей, раскрывающих характеры героев, их эмоциональные состояния. Это, конечно, не «жизненная правда», часто оборачивающаяся вульгарно понятым «реализмом», — это нормальный театр, который говорит своим особым языком и способен погрузить пришедшего зрителя в мир красивой сказки с трагическим концом.

При всей привлекательности спектакль не безупречен: в нем есть удачные находки, а есть моменты, которые не кажутся удачными. Например, музыкальные вставки не из партитуры Бизе — задействована, например, его же музыка из «Арлезианки», а также мелодии и ритмы фламенко под гитару (под них лихо отплясывают те самые колоритные махи — хореография Елены Алипченко): безусловно, атмосферно, но не очень в стиле этой оперы. При этом есть и купюры в оригинальной партитуре — возможно, для того, чтобы не сильно выйти за общий хронометраж (в Минске она идет с двумя антрактами — по нынешним временам роскошь), однако они заметно влияют на драматургическую цельность сочинения. Спектакль идет по-французски, в основном с разговорными диалогами, хотя местами встречаются и речитативы, — то есть идет в некоем смешанном варианте, что также сомнительно со стилевой точки зрения. Иной раз использована музыкальная мелодрама — говорение солистов под звучащий оркестр, и вот тут точно получается нехорошо: слышно плохо, спасает только бегущая строка по-русски.

На юбилейное гала-представление театр выставляет весьма достойный состав, полностью свой, штатный. На предыдущие юбилеи нередко звали гостей, теперь обошлись своими силами, показав класс труппы, задействовав главным образом ее мастеров. Лидировали дамы. Главная героиня в исполнении примы театра, самой яркой международной звезды труппы Оксаны Волковой по-оперному обольстительна — эта Кармен, что называется, «всем взяла»: и голосом, и внешними данными, и актерской игрой. В ней всего в меру, грань хорошего тона, вкуса нигде не перейдена, и поэтому цыганка Волковой в итоге оказывается не вульгарной и ненормированно буйной, а знающей себе цену и даже величественной. Анастасия Москвина в партии ее вынужденной соперницы Микаэлы прежде всего порадовала первоклассным вокалом — свежим и уверенным звучанием, выразительными красками голоса.

Кавалеры понравились чуть меньше. Молодой тенор Дмитрий Шабетя (Хозе) обладает прекрасным драматическим голосом, сильным и сочным, но ему недостает самоконтроля и техники, он увлекается мелодраматическими эффектами, и голос ему начинает мстить — было пару если и не срывов, то ситуаций, близких к ним. При этом его актерский арсенал достаточно скуден и одномерен, тут еще артисту развиваться и развиваться. Станислав Трифонов (Эскамильо) — статный обаятельный красавец: казалось бы, находка для этого образа, уже готовый тореро — выходи да и пой. Но первый выход артиста разочаровал излишним брутализмом, который тем не менее не позволил доминировать над оркестром и повлек за собой интонационные помарки. В сцене с Хозе в приюте контрабандистов и в кратком дуэте с Кармен в финальной картине герой Трифонова был более органичен.

Баланс с оркестром под управлением маэстро Николая Колядко и в целом не всегда соблюдался, частенько заглушая солистов. Сочный богатый звук сам по себе — прекрасен в романтической опере, да и импонирует праздничной атмосфере юбилейного события. Но все же опера французская (хотя и про Испанию), а потому утонченные краски ей не помешали бы. Справедливости ради стоит отметить, что «имперский» стиль самого спектакля не дает много возможностей увлекаться тонкостями. Гораздо больше французского стиля было в пении прославленного хора Нины Ломанович, качество звучания которого радует всегда. Но, безусловно, у юбилейного показа было главное — нерв, тонус, единство формы, драматургическое развитие по нарастающей: словом, подарок ко дню рождения получился и оказался запоминающимся.