Денис СУТЫКА

18.01.2018

Павел Сафонов представил в Театре на Малой Бронной, пожалуй, самое известное и цитируемое произведение русской классики, «Горе от ума». В поисках нового прочтения хрестоматийной драмы режиссер зашел довольно далеко и перенес героев Грибоедова в XXI век.

Каждый год театральная Москва ждет приезда очередного Чацкого в дом Фамусова. И всякий раз режиссеры ищут в легендарной пьесе иные, созвучные сегодняшнему дню нюансы и краски. Так, например, Римас Туминас поставил в «Современнике» спектакль о том, что в нынешней России уже нет борьбы убеждений, как было при дедах. Скорее, полное их отсутствие, вызванное кашей в головах. Сафонов в некотором роде продолжает тему Туминаса и пытается поговорить со зрителем об омертвении общества. По его мнению, сейчас вместо любви — комфорт, вместо идеалов — карьера и подхалимство, вместо души — кривлянье и манерность. Живым и верным своим принципам остается лишь Чацкий. И тут вскрывается еще один интересный пласт — рассуждение о герое, опередившем по мысли и духу свое время. Оставшийся неприятным, непонятым, в некотором роде враждебным обществу, герой сравним с Тарковским, Бродским и прочими выдающимися личностями, отвергнутыми своей эпохой.

Чацкий в исполнении Дмитрия Сердюка едкий, остроумный, злословящий молодой человек, за внешним сарказмом которого скрывается неисправимый романтик и идеалист. Черная накидка, шапочка с отворотом да небольшой чемодан — вот, кажется, и все его пожитки. Главное он хранит внутри.

Молчалин в исполнении Евгения Пронина представляет собирательный образ мужчины нашего времени. То ли менеджер, то ли клерк. В очках и с портфелем. Не уверен в себе, инфантилен, замкнут и боязлив. А все откуда? Правильно, из детства. В общем, дедушка Фрейд остался бы доволен. «Мне завещал отец: во-первых, угождать всем людям без изъятья; хозяину, где доведется жить, начальнику, с кем буду я служить. Слуге его, который чистит платья...» — сообщает герой в финале пьесы. Зацепившись за эти строчки, режиссер и актер нашли сегодняшнего Молчалина.

Фамусов Михаила Горевого — выходец из 90-х, живущий по понятиям, увешанный цепями и считающий, что связи и правильный круг общения — главное в жизни. Софья (Полина Чернышова) — дитя эпохи. Избалованна, кокетлива, легка на подъем, жизни толком не знает, но жаждет любви и потому парит, наслаждаясь вниманием Молчалина.

Интересно наблюдать за тем, как работают со стихотворным текстом молодые артисты. Например, Дмитрий Сердюк пытается осмыслить каждую строчку и паузу, вложить в них определенный посыл. Для Полины Чернышовой и Михаила Горевого главным становится не форма, а содержание, так что декларируемый ими текст порой превращается из поэзии в прозу. Евгений Пронин произносит фразы неспешно, словно придумывает их по ходу действия.

Апогеем спектакля становится бал, ради которого, кажется, режиссер и взялся за «Горе от ума». Все маски сброшены, точнее, артисты на сцене как раз в них, а вот зритель по поведению и поступкам героев наконец-то понимает, что это за люди перед ним. Тут нужно отдать должное сценографу Мариусу Яцовскису и художнику по костюмам Евгении Панфиловой, создавшим сюрреалистический черно-белый мир. Этот бал правит эпатаж и откровенность. У кого разрез глубже или наряд причудливее, тот и центр внимания. К удивлению, обнаруживаешь, что шпиц, пользующийся популярностью у привилегированных особ времен Грибоедова, сегодня вновь в моде. «Звезда» тусовок — старуха Хлестова (Дмитрий Гурьянов) появляется с ним под мышкой под всеобщее восхищение. Каждая фраза артиста вызывает молниеносный отклик в зале. Еще бы! Тут ведь вам и корона, и исполинский рост, и вьющиеся локоны.

В сцене бала режиссер как будто проверяет своего Чацкого на прочность, окуная его с головой в светский абсурд ночной Москвы. И хотя пожевали героя как следует, проглотить так и не удалось: уже больно крепок он в своих принципах и идеалах.

Впрочем, в трактовке Сафонова есть и изъяны. Классическая драматургия подчас сопротивляется режиссерскому замыслу и оставляет затяжки. Не до конца, скажем, понятно, с чего современный Фамусов так страдает и негодует по поводу вечерней встречи дочери и Чацкого. Понять чувства отца времен Грибоедова можно, но зачем в наши дни так убиваться из-за простой беседы молодых людей? Особенно если учесть, что буквально десять минут назад Софья вернулась из настоящего вертепа.

Фото на анонсе: mbronnaya.ru