06.11.2013

Минувший День народного единства каждый отмечал как мог. Например, на «Русском марше»: в Москве задержали 30 человек, в Волгограде — 60… Новости на эту тему из разных городов отличаются лишь количеством задержанных… А еще в Москве открывали стелу в честь 400-летия дома Романовых. На Пушкинской развлекались барабанным шоу сторонники ЛДПР. На Поклонной дежурный митинг «за все хорошее» устроила «Единая Россия». А президент возложил цветы к памятнику Минину и Пожарскому и затем — вместе с патриархом — открывал «романовскую» выставку в Манеже.

Вроде бы все при деле. Только дела разные, да и народное единство каждый понимает по-своему. И от этого становится на душе совсем не празднично. Единство народное — оно или одно для всех (по крайней мере, для большинства), либо его нет вовсе. И базируется оно всегда на некоем общем деле и общей сверхзадаче, причем именно участие или неучастие в ее решении является главным критерием, позволяющим отличать своих от чужих. Такой сверхзадачей может быть и совместное построение одобряемой всеми модели «России будущего», и противостояние общему врагу. Да только нет в сегодняшней России ни того, ни другого.

Идеализированный «образ будущего» был во всех эпохах. Назывался он и Святой Русью, и коммунизмом, но в основе всегда было одно: идеальное общество должно быть основано на ПРАВде, отвечать характерному для данной эпохи пониманию сПРАВедливости. Ну а что сейчас? Коммунисты зовут назад в СССР, но без былых ошибок. Национал-демократы — в «русскую республику» без иммигрантов. Либералы — хоть тушкой, хоть чучелком рвутся в очередной раз копировать Запад. С общим врагом ситуация не лучше: коммунисты пылают классовой ненавистью, националисты — этнической, а либералы и вовсе люто ненавидят каждого, кто не согласен, задрав штаны, бежать за Вашингтоном…

Что же касается российской власти, она вроде как созрела, наконец, до понимания необходимости формирования государственной идеологии. Но с какой стороны подступиться, не поймет. Понимает, что в ходе реализации «глобального проекта» Запад намерен сожрать не только Россию, но и любые национальные элиты, вне зависимости от их лояльности и наличия зарубежных счетов. Но однозначно признать провал 20-летнего либерального эксперимента в России, назвать преступлением развал СССР и придавить либеральную «пятую колонну» — духа не хватает.

Да и единства с народом у элит как-то не получается. Как не помянуть тут недобрым словом самое неудачное нововведение Петра Первого? Ведь именно в его царствование впервые пролегла всё углубляющаяся трещина между народом и элитами: не в социальном, а в духовно-культурном плане. Ибо «птенцы гнезда Петрова» не просто напялили на себя (а затем и на всех собратьев по классу) парики с чулками, но и, ориентируясь на «просвещенную Европу», все дальше отходили от народа, разучившись в конце концов не только говорить, но и думать по-русски. Не все, конечно, но очень многие, определявшие, как сказали бы сегодня, общий тренд.

Нынешние «элиты» тоже страдают чувством своей особости и практически полным отчуждением от прочего населения. Вот и 4 ноября — весь прилегающий к Кремлю и Александровскому саду район был на много часов оцеплен полицией. И люди, искренне пришедшие отметить праздник, положить цветы к монументу спасителям Отечества — Минину и Пожарскому, а также к памятнику их идейному вдохновителю — патриарху Гермогену, были лишены этой возможности.

ФСО понять можно: за безопасность Путина есть повод беспокоиться, особенно в свете теперешней международной обстановки. Патриарх у нас тоже один. Но почему уже после того, как глава государства и предстоятель церкви покинули Манеж, прилегающий к нему район в течение долгого времени продолжал оставаться оцепленным? Кто эти люди, ради которых День народного единства оказался разделенным на два изолированных друг от друга праздника — для «элит» и для «простого народа»?

Я стоял за ограждением в толпе православных, пришедших с цветами и иконами поклониться памяти святого Гермогена, наблюдая, как мимо взметнувшей вверх православный крест бронзовой фигуры патриарха-мученика с сытым безразличием на лицах проходили к Манежу чиновники в дорогих костюмах и моложавые шикарные дамы со следами пластических операций. Они пришли отмечать общенациональный праздник. Но — без нас. Без народа, которому были оставлены разного рода сомнительные «марши» да митинги…

Мы отнесли свои цветы в Казанский Собор — к Казанской иконе Божией Матери. Той самой, с которой ополчение наших предков в 1612 году вышло из Нижнего Новгорода и вошло в московский Кремль. Поставили свечи и помолились за Россию: за избавление элит от безумия, а народа — от разобщения.

Самое смешное, что потом мне полночи снился «Русский марш» — тысяч в пятьдесят, не меньше. Но не нынешний, а без политических маргиналов и засланных «зигующих» провокаторов. Под имперскими флагами шли здравые русские люди — русские по крови и русские по духу, православные и не очень, молодые и старые, с орденами и без. Много известных и уважаемых лиц. А в первой шеренге — президент и патриарх… Приснится же такая невероятная в современной России вещь!