Тамара ЦЕРЕТЕЛИ

15.01.2015

В Москве выступил один из «символов Петербурга» — «Терем-квартет». Виртуозы, исполняющие на народных инструментах все или почти все — от обработок классических произведений до музыки из голливудских блокбастеров, — стали еще и главными популяризаторами русского духа на Западе. Перед концертом в Доме музыки участник «Терем-квартета» Андрей КОНСТАНТИНОВ побеседовал с «Культурой».

культура: Когда говорят о «Терем-квартете», возникает путаница с жанрами. Кто-то вас считает фольклорным коллективом, на Западе проходите под ярлыком world music, Питер Гэбриэл поступил просто, назвав ваш стиль «теремизмом». С недавних пор квартет относят к crossover. А вы себя к какому жанру причисляете?
Константинов: Главное, что у нас с самого начала свой путь, а слов может быть много. Из сегодняшних терминов больше всего подходит crossover. Но мы о себе говорим по-другому: «Терем-квартет» рассказывает истории, небылицы, рисует картины музыкой. Нам важно представлять — даже визуально — что играем. А потом пересказать это зрителям — без слов.

культура: Насколько я знаю, у вас собственное представление о фольклоре, и оно не совсем совпадает с канонической трактовкой.
Константинов: Что такое фольклор? Некая музыкальная среда, в которой вырос человек. Понятно, что за ХХ век понятие «народная культура» было стерто, но функция-то осталась. Место фольклора стали занимать киношлягеры, эстрада, детские песни. Но схема взаимодействия музыки, интонации — все та же. Ведь музыка — искусство, которое происходит здесь и сейчас. Контакт со зрителем необходим на каждом концерте. Музыкант должен выходить из привычного состояния и впадать в какое-то другое, как мы говорим, «подключаться к потоку», который тебя «понесет». И тогда происходят чудеса. На репетиции так не сыграешь, только на концерте, потому что находишься в этом «потоке». А количество слушателей его только увеличивает. Знаете, как отличить талантливого артиста? Чем больше зрителей, тем лучше он играет.

культура: Вы выступали в 60 странах. Чем объясняете такую популярность квартета в мире? Попали в нужное время?
Константинов: Конечно. Впервые выехали за рубеж в 88-м, уже в следующем году работали с профессиональными импресарио. Тогда же вышли на Питера Гэбриэла — нас заметил его менеджер. Видимо, «Терем-квартет» совпал с неким представлением иностранцев о новой России. Мы не были похожи на обычных исполнителей на народных инструментах, не играли «Калинку-малинку», не выступали в косоворотках... Наш немецкий агент все время придумывал, как представить квартет. Сначала на афишах писали: «Balalaika goes West», то есть «Балалайка идет на Запад». В Ганновере концерт рекламировали со слоганом «Русские идут». Тогда проявляли огромный интерес к России, а наших в Европе было еще мало — музыканты ведь стали выезжать только в 1992–1993 годах. Нас называли «настоящими новыми русскими».

культура: Правда, что о событиях августа 91-го вы тоже узнали на Западе — записывались на лейбле Питера Гэбриэла?
Константинов: Да. Как раз на Real World Records проходила неделя записи, на которую съехались музыканты со всего света. Би-би-си об этом делала фильм. Журналисты ходили за нами по пятам с огромными мохнатыми микрофонами. Сажали нас у телевизоров и просто снимали, как мы смотрим на танки... Тогда о России никто толком ничего не знал.

культура: Мысли остаться не возникло?
Константинов: Предлагали. Намекали, не хотим ли попросить политического убежища. Но, играя на народных инструментах, нельзя отрываться от корней — здесь у нас не было никаких сомнений.

культура: Ваши выступления — всегда немного шутка, балаган. Возможно сегодня играть на народных инструментах на полном серьезе?
Константинов: А у нас на каждом выступлении есть серьезные произведения. Хотя существует стереотип — народные инструменты воспринимаются как простые, незатейливые. Весь концерт играть серьезно невозможно. В каком-то роде тут надо исполнять шутовскую роль — быть мудрым и в то же время ироничным. Наверное, это и есть черты русского характера.

культура: Тем не менее сегодня проводятся конкурсы исполнителей на народных инструментах, где все очень серьезно играют. Правда, такие мероприятия задвинуты на задворки.
Константинов: Да, и это длится уже не один десяток лет. Я считаю, народники сами загнали себя. С одной стороны, начиная с сороковых годов прошлого века, народные инструменты стали вводиться во все учебные музыкальные заведения. И это здорово. Поэтому уровень владения народными инструментами у нас самый высокий в мире. Но именно такой путь завел многих исполнителей в тупик, так как они стали мыслить себя в качестве классических музыкантов. И получилось, что народные инструменты перестали быть народными. 

культура: А вы возвращаете эти инструменты народу?
Константинов: Мы всю жизнь этим занимаемся. Стараемся, чтобы человек с любым образованием чувствовал себя прекрасно на концерте. У нас каждое произведение многопланово — можно угадывать все мелодии, что откуда взяли, а можно и не знать ничего, тогда будет просто хорошая музыка, которая куда-то ведет.

культура: Вы всегда говорите, что в «Терем-квартете» нет лидера и творчество у вас коллективное.
Константинов: Это тоже уходит корнями в традицию. Раньше существовали строительные артели, ватаги музыкантов. Русские народные инструменты, как правило, не были сольными — все эти гусли, волынки, гудки... Мы просто берем древние схемы и наполняем их современным содержанием. Именно поэтому не зациклены только на русских мелодиях. Вот исполняли Besame Mucho в Испании, нам говорили: «Надо же, как вы по-русски играете!» Берем, например, Баха и «национализируем» (смеется). Это расширяет представление о наших инструментах. Ведь сегодня в общественном сознании образ балалаечника — нечто вроде Шарикова. Народная музыка почти не используется — ни в кино, ни на телевидении. Чтобы жило народное исполнительство, нужно играть музыку с какой-то задиристостью, что ли.

культура: Вы не боитесь, что это может скатиться в китч? Например, когда «Терем-квартет» выступал на открытии полуфинала «Евровидения», на сцену вывели матрешек, ряженых...
Константинов: Мы сами увидели это только на съемках. А что до китча — не боимся. Но видим общую тенденцию — снижение уровня культуры. Если раньше различались интерпретации музыкальных произведений, то сейчас об этом и речи нет. Наступило время дилетантов. Уходит ремесло.

культура: А народно-инструментальное исполнительство может исчезнуть? Кто поступает на это отделение?
Константинов: Сегодня тоже есть талантливые музыканты, но на нашем отделении учится меньше студентов, чем раньше. Кстати, одна из миссий «Терем-квартета» — показывать, что для «народников» возможна интересная жизнь. Молодым ведь важно, чтобы была перспектива.