2 декабря в Челябинской филармонии пройдет презентация альбома Олега Митяева «Спокойно и просто», где он исполнит свои песни в сопровождении симфонического оркестра. Уважаемый бард рассказал «Культуре» об этом мероприятии.

— Какова предыстория вашего нового проекта, что послужило основной мотивацией для его осуществления и воплощения? Какой реакции ждете от слушателя?

— Для меня самого это загадка. Мы несколько раз выступали с оркестром «Классика», который со временем превратился в симфонический оркестр Южного Урала. И как-то незаметно, постепенно, сама собой возникла идея записать альбом песен под сопровождение этого коллектива. Что из этого получится, какое впечатление работа произведет на слушателей, пока, откровенно говоря, не понимаю.

— Тенденция такого «симбиозного» творчества, когда эстрадники, рокеры, попсовики записывают альбомы совместно с филармоническими составами, сегодня налицо. Но барды, представители авторской песни… Здесь навскидку приходит только случай работы Высоцкого с оркестром Гараняна. Не опасаетесь ли сравнений?

— Ой, я ведь только сию минуту об этом и задумался, когда вы мне задали этот вопрос… Тут ведь все довольно сложно: я даже толком и не знаю, к чему сегодня меня можно отнести — к эстраде или к авторской песне. Но вот уж к чему я точно не имею прямого отношения, так это к классической музыке. Я в своем творчестве стараюсь ориентироваться прежде всего на себя. Но очень многие оглядываются на аудиторию, вкусы которой, увы, становятся со временем все ниже. Поэтому, мне кажется, идти в кильватере массового вкуса не стоит — лучше оставаться на своем уровне. А уж каков он, мой реальный личный исполнительский и авторский уровень, это пусть каждый решает для себя сам.

Кстати, мне сложно оценивать конечный результат проделанной работы, потому что я сам еще не слышал собственную пластинку. Но дело даже не в этом. Просто когда я только начинал писать песни, о том, к какому именно жанру они будут отнесены, задумывался в последнюю очередь. Так уж просто само собой вышло, что меня стали считать бардом. Но главного не отнять — я и мои коллеги-музыканты всегда стремились к достижению гармонии. А ее в сопровождении симфонического оркестра добиться гораздо сложнее. Ведь одно дело, когда ты просто играешь под гитару и, как говорится, сам себе режиссер. И совсем другое — когда окружен десятками людей с классическим музыкальным образованием. Уровень ответственности, как перед самим собой, так и перед оркестром, ну и, само собой, перед аудиторией естественным образом увеличивается в разы.

— Поэтому, наверное, работать с «академистами» поначалу было непривычно?

— Совершенно верно. Наверное, если бы мы выступали в таком формате чаще и, что называется, «катали» программу, я сумел бы всю эту «кухню» лучше почувствовать. Но на сегодняшний день в составе трио (уже далеко не первый год Олегу Митяеву аккомпанируют Леонид Марголин и Родион Марченко. – Культура) мне более комфортно. Потому что я могу в любой момент, забыв слова, остановиться, либо, наоборот, исполнить, словно по наитию, песню, которую мои коллеги еще не успели выучить. То есть все рождается сиюминутно, спонтанно.

А с оркестром сложнее. Потому что права на ошибку у меня в данном случае нет. Впрочем, знаете, некоторые песни на новой пластинке прозвучат впервые, а значит, слушателю трудно будет судить и сравнивать: они же пока не знают, как эти композиции звучали бы под гитару, поэтому, надеюсь, восприниматься свежие вещи будут вполне естественно.

— Составляя трек-лист для альбома, чем вы руководствовались в первую очередь: «хитовостью», узнаваемостью тех или иных песен для публики или же сугубо собственными предпочтениями? Ведь давно известно, что мнения автора и слушателя относительно исполняемых произведений далеко не всегда совпадают…

— Специально я на эту тему не задумывался, но, скорее всего, старался выбрать песни, в которых, на мой взгляд, было где развернуться оркестру. Потому что из написанных мною более трехсот песен не так уж много таких, где бы я вырывался за рамки кварто-квинтового круга. 

Огромное спасибо, конечно, следует сказать Адику Абдурахманову, художественному руководителю и главному дирижеру Челябинского симфонического оркестра. Адик Аскарович, помимо того, что абсолютный профессионал, приложивший максимум усилий, знаний, души и энергии, чтобы соединить «академизм» с бардовской эстетикой, еще и приятный в общении человек. У нас с ним сложились замечательные доверительные отношения.

— Связываете ли вы с новой программой далеко идущие надежды? Проехаться по городам и весям, причем не только в России? Или сейчас об этом говорить преждевременно?

— Нам поступали предложения выступить с симфонической программой в Самаре, Кемерове, ряде других городов. Даже, увы, обломилась идея выступить в знаменитом парижском зале «Олимпия»: была мысль сыграть с оркестром МВД там, с тем чтобы потом оркестр внутренних дел Франции приехал в Россию. Но известная всем ситуация внесла свои грустные коррективы. Поэтому что-либо планировать и загадывать сейчас сложно.

— Да, ситуация, что и говорить, малоутешительная. Но, с другой стороны, возможно, отсутствие концертов сослужило и добрую службу: например, появилось больше времени для сочинения новых вещей?

— Вы знаете, подобные вещи не зависят от внешних факторов. Не скажу, что я стал больше писать, но уж точно стал еще больше читать. Пользуюсь давним советом Булата Окуджавы. Однажды я ему сказал: «Булат Шалвович, что-то не пишется мне в последнее время». На что он ответил: «Так бывает. Значит, пока читайте». Что я с удовольствием и делаю.

А еще мне вспоминается замечательное высказывание Александра Володина: «Стыдно быть несчастливым». Поэтому лично с моей стороны никаких стенаний быть не может. Оглядываясь назад, вижу: я как будто всю жизнь готовился к сложившемуся в России, да и в целом мире, положению вещей. Поэтому меня здесь сложно удивить.

Если же говорить о ситуации, сложившейся в области бардовского движения… Понимаете, наша падающая в бездну аудитория должна еще приложить массу усилий для того, чтобы дорасти до уровня авторской песни. А уж для того, чтобы дотянуть до понимания большой поэзии, популяризация которой в обществе сводится практически к нулю, вообще придется преодолеть расстояние в несколько тысяч световых лет. Наши средства массовой информации убили и поэзию в целом, и авторскую песню в частности. Кстати, в качестве ответа на некоторые неизбежные вопросы позвольте привести текст одной из моих последних песен «Ковчег». Возможно, кое-что прояснится:

Шторы парусом надуваются
В нашей комнате в День сурка
И в полет наш дом отправляется
Но штурвал не в наших руках.
Наш ковчег плывет между облаков,
Чешуя речушек блестит, как ртуть.   
Ты прости нас, Господи, дураков,
Ты спаси нас, Господи, как-нибудь.
Наш дом несет сквозь утро
От горестей в побег
Навстречу неизвестности
Сквозь яблоневый снег.
А с небес все видно, всезнающих,
И становится очень жаль
Всех потерянных, отбывающих
В бесконечную эту даль.
Нежно-любящих разлученных всех,
Жаль заброшенных, кто ничей,
И притихший парк, и забытый снег,
И, конечно же, всех врачей.
Наш дом несет сквозь полдень
Над миром, как во сне,   
Навстречу невозможности
Разлуки по весне.
Кто-то молится, кто-то молится,
Кто-то силится выйти в знать,
Кто-то век теперь не отмоется
Чем все кончится — не узнать.
А ковчег плывет между облаков,
Чешуя речушек блестит, как ртуть.   
Ты прости нас, Господи, дураков,
Ты спаси нас, Господи, как-нибудь.
А дом несет сквозь сумрак
Над океаном бед
Навстречу неизвестности
У каждого в судьбе.
Навстречу неизвестности
У каждого в судьбе. 

— В этом году знаменитый Ильменский фестиваль авторской песни, который вы патронируете уже не первый год, в привычном формате, по понятным причинам, не состоялся. Стало быть, на будущий год пока тоже ничего не загадываете?

— Знаете, прежде чем строить новые планы, нам бы не потерять те позиции, которые уже существуют. Слава Богу, пока еще проводятся (в каком бы то ни было формате) Грушинский, Ильменский, фестивали во Владивостоке, в Курске, в Сибири… За границей — в Израиле, Америке, Германии — тоже проходят подобные мероприятия. Не растерять бы накопленного десятилетиями багажа.

Один из римских императоров говорил примерно следующее: «Рим катится к катастрофе, потому что певцы перестали воспитывать — они только развлекают». Словно про нас сказано. Самое досадное, что мы никак не можем на это повлиять. Если перед государством не стоит задача помогать развитию авторской песни, то нам ничего другого не остается, кроме как потихоньку вскапывать свою грядку. Что мы и делаем.