Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

09.03.2016

10 марта легендарному автору музыки к фильмам «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука», «Двенадцать стульев», «Иван Васильевич меняет профессию», «Красная палатка», «Земля Санникова», «Женщина, которая поет», «31 июня» Александру Зацепину исполняется 90 лет. 8 марта на сцене Зала имени Чайковского прошел творческий вечер композитора «Разговор со счастьем». За несколько дней до этого наш корреспондент встретился с Александром Сергеевичем в Париже, где маэстро живет уже более двадцати лет.

культура: С каким настроением подходите к солидной дате? 
Зацепин: По природе своей я оптимист. Всем доволен. Ни о чем не жалею. На неудачах не зацикливаюсь. Абсолютно ничего не боюсь. Всегда работал так, чтобы не было стыдно. Давно понял, что жизнь, как говорил поэт Леонид Дербенев, с которым мы создали более сотни композиций, только миг. 

культура: Сколько песен успели сочинить за этот «миг»?
Зацепин: В общей сложности около трехсот. Или даже четырехсот. Может, не все удались, но каждая мне по-своему дорога. Отношусь к ним по-отцовски, как к детям. Когда сочинял, не думал, что они будут жить так долго. Это неожиданно и приятно. Счастье композитора в том, чтобы его музыка исполнялась, а не лежала в столе. 

культура: Что нового приготовили к 90-летию?
Зацепин: Все песни, которые хотел, давно придумал. Соавторов-поэтов у меня больше нет. В последнее время занимаюсь мюзиклами. Третий год в петербургском театре «Карамболь» идет «31 июня». Еще один — «Тайна третьей планеты» — поставили в Новосибирске. Готовится его премьера в Москве. Начал писать музыку для детского балета (хореограф Ирина Корнеева), но пришлось на время прерваться из-за проблем с глазами. 

культура: «Попади я в тюрьму, — сказали Вы однажды, — то и там был бы счастлив, если б имел возможность работать».
Зацепин: Когда тружусь, люблю одиночество. Чтобы меня никто не трогал. До обеда пишу, потом расслабляюсь с помощью йоги. Утром 15–20 минут занимаюсь зарядкой. Иногда очень не хочется. Но надо. Хочу умереть здоровым, чтобы не мучить ни себя, ни семью...

культура: Вы человек не только счастливый, но и везучий. 
Зацепин: Еще бы! Работать с Гайдаем. Бывало не всегда просто, но он давал мне возможность фантазировать. Повезло, что на съемках «Самогонщиков» он поссорился с Никитой Богословским и пригласил меня к сотрудничеству. Повезло встретиться с Леней Дербеневым. Повезло с такими блестящими актерами, как Никулин, Вицин, Миронов, которые пели мои песни. 

культура: Говорят, в родном Новосибирске Вы были известны своими «подвигами» с самого детства… 
Зацепин: Мальчишкой на спор лег между рельсами, по которым шел паровоз. В другой раз смастерил из простыни парашют, собирался прыгнуть с пятиметрового сарая, но веревка развязалась, и я рухнул в соседский огород... Очень любил химию. Дома оборудовал целую лабораторию: устраивал взрывы, запускал ракеты. Был не то чтобы хулиганом, а скорее шутником. Обожал разыгрывать учителей — особенно географа по прозвищу Гиббон. Параллельно ходил в музыкальную школу. Занимался акробатикой — стоял на одной руке, сальто делал. В 7-м классе даже решил устроиться в цирк, но меня не взяли. Посоветовали после школы поступить в цирковое училище. Увлекался радиотехникой, паял приемники. Дома установил кинопроектор. Всегда тянулся к машинам. Окончил курсы трактористов и киномехаников. Летом работал в колхозе. 

культура: И в армии отслужили?
Зацепин: Взяли в 1945 году, когда меня отчислили из Новосибирского института инженеров железнодорожного транспорта. В армии командиром взвода оказался Женя Матвеев — будущий известный актер и режиссер. В Новосибирске я купил кларнет и аккордеон, учился на них играть. Организовали самодеятельность. Потом стал киномехаником в военном училище — просвещал солдат. Выступал в ансамбле песни и пляски… Вот такая была богатая жизнь. 

культура: Вы обычно сочиняете музыку на стихи? В начале слово, потом нота?
Зацепин: Нет, работать с готовым материалом не получается — это сковывает. Кроме того, меня избаловал Леня Дербенев, сочинявший стихи на мою музыку. Одно из исключений — «Остров невезения» (опять-таки на слова Дербенева). 

культура: А Вам никогда не хотелось создать музыку на стихи классиков?
Зацепин: У меня есть цикл из восьми романсов на слова Блока, Ахматовой, Мандельштама, Маяковского. Но новую эпоху в этом жанре я не открыл.

культура: Каков рецепт настоящего шлягера?
Зацепин: Если мелодия, текст, исполнитель, аранжировка и запись на самом высоком уровне, то может появиться хит. Но заранее никогда не угадаешь. Все решает народ. Поэтому на Западе обычно выпускают сингл, а если он пользуется успехом, готовят большой диск.

культура: Почему Вы связали свою жизнь с кино? 
Зацепин: Там было проще пристроить песни. Принесешь на радио — попросят что-то изменить или исполнить по-другому. Когда же композиция ранее звучала в той или иной картине, всех все устраивает. Помню, какой оглушительный успех имела «Песенка о медведях» из «Кавказской пленницы». Гайдай даже говорил: «Зря я тебе разрешил отдать ее на радио. Теперь меня все спрашивают, почему я поставил в фильм старую песню».

культура: Кто лучше всего исполнял Ваши сочинения?
Зацепин: Конечно, Алла Пугачева. Она великий профессионал. Когда мы начинали с ней работать, она была малоизвестной певицей. Приходила ко мне, играла на рояле, я ей показывал мелодию и тональность. Такой талантливой артистки я никогда не видел. Замечательно пела Таня Анциферова. Из мужчин — Муслим Магомаев, Яак Йоала, Олег Анофриев и, конечно, Андрей Миронов.

культура: Вам больше нравится, когда Ваши песни исполняют актеры или профессиональные музыканты?
Зацепин: Всегда лучше, когда актер поет сам, если, конечно, умеет. В «Бриллиантовой руке» и речи не было о том, чтобы заменить Никулина и Миронова. А вот в «Кавказской пленнице» хотела петь сама Варлей, но получалось у нее неважно, записали Аиду Ведищеву. Теперь Наташа говорит, что Гайдай хотел ее оставить, а Зацепин воспротивился. Это неправда. 

культура: А Вам доводилось исполнять собственные произведения?
Зацепин: В фильме «Командир счастливой «Щуки» есть одна композиция, которую я напел режиссеру. Потом ее исполнил профессионал, но в итоге постановщик использовал мой вариант, он ему больше нравился. Гайдай хотел, чтобы я спел в картине «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди», но я был занят, и тогда он попросил Дмитрия Харатьяна. 

культура: Правда ли, что в фильме «Земля Санникова» должны были звучать песни Высоцкого? 
Зацепин: Мы встретились на пробах. Высоцкий собирался играть главную роль. «Ты же будешь петь свои песни?» — спросил я. «Да, я уже написал пять», — ответил он. «Тогда мне здесь делать нечего», — я распрощался с режиссером и ушел. Но Высоцкого и Марину Влади, которая также должна была сниматься, зарубили. Тогда опять позвали меня. 

культура: Великий режиссер Михаил Калатозов предложил Вам написать музыку к советско-итальянской картине «Красная палатка». 
Зацепин: Пожалуй, это самый замечательный фильм, где мне довелось участвовать. Собралась целая плеяда звезд — Клаудия Кардинале, Шон Коннери, Питер Финч, а из наших — Никита Михалков и Эдуард Марцевич. В российской версии звучит моя музыка, а в итальянской — Эннио Морриконе. Это произошло из-за нашей нерасторопности. Мы опоздали с записью, а итальянцы не захотели ждать.

культура: Вы рассказывали, что однажды на этих съемках чуть не погиб Никита Михалков…
Зацепин: На него бросился белый медведь. В последнюю минуту Никита схватился за трос, подтянулся на нем и чудом спасся. Медведя, правда, пришлось застрелить и выплатить штраф. 

культура: Как в начале 80-х Вы оказались в Париже?
Зацепин: Ужасно хотелось поработать за границей. Тогда мне как раз предлагали хороший контракт в Америке. Мой друг Ален Пришак посоветовал жениться на его сестре, художнице Женевьеве. Благодаря такому браку я мог бы легко выехать из Советского Союза. Женевьева приехала в Москву, мы друг другу понравились и вскоре расписались. В 1982 году мне разрешили отбыть на постоянное место жительства во Францию. Обосновались в Париже. Изъяснялись на английском. Для нас это стало барьером. Прожили вместе недолго. Я уехал в Штаты. Когда вернулся, супруга объявила, что приезжал ее старый любовник и она хочет выйти за него замуж. Ей срочно потребовался развод. Мы разошлись, а он на ней так и не женился — не смог, по его словам, бросить детей. «Все равно, — заявила мне бывшая жена, — я тебе изменила и больше не могу жить с тобой». «Мы взрослые люди, на что-то можем закрыть глаза», — ответил я. «Нет, не могу», — сказала Женевьева. На том и расстались. 

культура: Став холостяком, Вы решили перебраться в Москву?
Зацепин: В 1983 году я подал документы на возвращение в Советский Союз. В нашем консульстве долго тянули с оформлением, и приехать домой удалось только в 1985-м. В Москве жил шесть лет, а потом вернулся во Францию.

культура: Говорят, в Париже Вам приходилось играть на аккордеоне, чтобы заработать на хлеб насущный…
Зацепин: Дожидаясь оформления документов, я остался на мели. Работы никакой. Мне посоветовали пойти в один парижский бар недалеко от Елисейских Полей. Там проститутки обрабатывали клиентов. Я играл по ночам — с 11 вечера до 6 утра, ужасно уставал. Днем спать не получалось. Началась анемия. Положили в больницу, делали вливания, кололи витамин В12. Еле выкарабкался.

культура: А что Вы там исполняли?
Зацепин: Французские и американские песни, которые были на слуху. Порой заказывали и русские — «Катюшу», «Амурские волны», «Очи черные». За этим занятием был «застукан» Никитой Богословским. Он доложил об этом в Москву, и меня изгнали из Союза композиторов.

культура: Почему решили вернуться на берега Сены?
Зацепин: Создал музыку для одного англичанина, отослал ее во Францию и заработал 200 тысяч франков. В 1991 году купил на эти деньги дачу под Шартром, в сотне километров от Парижа. Рядом обитали потомки Сергея Прокофьева — его сын и внук. Дачу сейчас хочу продать. За ней надо следить, а я в основном живу у дочери Лены в Туари. Дочка заведует бюро переводов в европейском отделении ООН. В Москву приезжаю на два-три месяца.

культура: Правда ли, что Вы единственный российский композитор, кому удался мюзикл для французской сцены?
Зацепин: «Русское Рождество в Париже» продержалось на подмостках сорок дней. Мы записывали его в Москве. Бабу-ягу пела Люся Гурченко, участвовали Таня Анциферова и другие наши исполнители. В Париже артисты только рот открывали под музыку. Потом французские продюсеры объявили себя банкротами. В результате никаких денег я не получил. Дальнейшая работа во Франции не сложилась, у французов есть свои замечательные композиторы. Первый номер для меня — Франсис Лэй, мы с ним иногда общаемся. Мне больше всего нравится его музыка к фильмам «Мужчина и женщина» и «История любви». Прекрасный композитор Владимир Косма, автор «Осенних листьев». К сожалению, сегодня везде наступает английский язык. 

культура: Говорят, Квентин Тарантино позаимствовал Вашу мелодию для блокбастера «Убить Билла»?
Зацепин: В одном давнишнем фильме Эльмира Уразбаева исполняет мою песню «Ну и пусть». Там есть такие слова: «Верю я — ты поймешь, верю я — ты придешь, если в сердце есть любовь». Посмотрел «Убить Билла» — музыка один к одному. Пошел в наш Союз композиторов. Там согласились. В Париже обратился к адвокату. Она собрала все документы, обещала заняться. Потом передумала: «Ничего не получится. Американские продюсеры могут вложить такие деньги, каких у нас нет. С ними бороться бессмысленно. Найдут какую-нибудь рукопись и скажут, что она была написана двумя месяцами раньше». Тем все и кончилось. 

культура: Не обидно, что Вы известны только в песенном жанре?
Зацепин: У меня было несколько симфонических сюит. Мой педагог композитор Евгений Брусиловский однажды сказал: «Шура (он меня так звал), вы все пишете для кино. Вы же можете создать симфонию, концерт для фортепиано или, в конце концов, оперетту». Но я думаю: если сочиню симфонию, кому она интересна? Вряд ли она будет лучше, чем у Шостаковича или Прокофьева. Каждому свое. Значит, не дано.

культура: Не собираетесь реанимировать балет «Старик Хоттабыч»?
Зацепин: Это моя дипломная работа, которую поставил алма-атинский театр. Шел он на его сцене лет пятнадцать. Но в других городах его не брали. Автор сказки Лазарь Лагин не давал согласия — у него лежал собственный сценарий «Хоттабыча». 

культура: Как Вам нынешняя эстрада?
Зацепин: Теперь я от нее далек. За новыми исполнителями и композиторами уже не слежу. Им трудно найти свою нишу. В непростое советское время пошлости и дилетантства не было. А сейчас все дозволено. В результате много сырого, поверхностного. Часто не поймешь, кто поет и для чего. Хорошего пока не видно. Обидно, конечно. 

культура: Музыка для кино тоже переживает кризис? 
Зацепин: Мне как-то заказали композицию к фильму о подводной лодке. Написал, послал режиссеру. Тот отвечает: «Мне же нужен экшн, уберите мелодию». Я не захотел… Несколько раз работал для сериалов, в том числе и для «Красной капеллы» режиссера Александра Аравина. Позже он предложил мне еще один проект, но я отказался. Неинтересно. Лучше мюзикл придумаю себе в радость. 

культура: Вы как-то сказали, что больше не востребованы. 
Зацепин: Конечно. Кто сегодня будет меня приглашать? У новых режиссеров свои молодые композиторы. Скажут: «Зацепин? Да он на печке давно сидит».