Борис АЛЕКСАНДРОВ

22.02.2023

Материал опубликован в сентябрьском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».

Под гнетом оккупантов, персов и турок, Армения находилась веками, потеряла независимость, царскую династию. И все же унаследованную от предков веру, надежду на возрождение своей нации древний народ за те столетия не утратил.
В октябре 1827 года русская армия под командованием генерала от инфантерии Ивана Паскевича освободила Эривань и положила начало восстановлению армянской государственности.

РАНЫ АРМЕНИИ

В 1555 году Османская империя и персидское государство Сефевидов заключили Амасийский договор, по которому Западная Армения отошла туркам, а Восточная — иранцам. Последние переселили на «свои» земли 100 тысяч получивших привилегии мусульман. Древняя армянская столица Эривань надолго стала местом, где звучали с минаретов громкие призывы муэдзинов, а коренные жители, христиане, ютились на тихих окраинах. Нередкие восстания армян персидская знать подавляла с особой жестокостью.

В России же к ним относились с уважением, памятуя о том, что когда-то армянский царь Трдат III первым из монархов принял христианство. Еще Петр I намеревался помочь несчастному народу и даже наметил на ближайшее будущее (когда завершится война со Швецией) освободительный поход...

Завет первого российского императора исполнили потомки. При Екатерине Великой началось освобождение Грузии, а ее любимый внук Александр I собирался вот-вот покончить с игом иноверцев в Армении — отвлекли Наполеоновские войны. Но даже в 1812 году Россия малыми силами вела боевые действия против персов и добивалась впечатляющих успехов: сказывались преимущество в артиллерии и боевой выучке, фантастическая отвага офицеров и солдат, которые, страдая от жажды, испепеляющего зноя и ранений, атаковали и побеждали численно превосходившего (как правило, на порядок) противника.

ХРАБРЕЦ-СЧАСТЛИВЧИК

Паскевич, по семейной легенде, происходил от запорожского старшины Пасько, доблестно сражавшегося под знаменами Богдана Хмельницкого. Правда, отец будущего фельдмаршала, помещик средней руки, в молодости избрал для себя статскую службу и закончил свои дни в чине коллежского советника. Еще мальчишкой Иван вместе с братом Степаном оказался в Петербурге, в Пажеском корпусе. Воочию видел не только пышный цвет столичного общества, но и саму Екатерины Великую. Образованием братьев занимался видный ученый, ботаник, филолог и знаток иностранных языков Иван Мартынов.

Возмужавший лейб-паж Иван Паскевич приглянулся новому государю Павлу I, и тот определил его в святая святых русской гвардии — Преображенский полк, причем сразу же поручиком и флигель-адъютантом его императорского величества. С этого времени началась длинная полоса удач молодого офицера, словно державшего в руках птицу счастья. В 1812 году он, уже с генеральскими эполетами, показал себя настоящим героем и при этом избежал тяжелых ранений — даже во время Бородинской битвы, когда его войска в составе корпуса Николая Раевского защищали Курганную высоту, а Паскевич лично вел солдат в штыковые атаки. «С такими генералами в бою достигается невозможное, а в походах спокойно бывает», — говорил о нем легендарный Раевский.

После взятия Парижа Александр I представил храбреца своему младшему брату Николаю Павловичу. В дальнейшем эти двое так сдружились, что венценосный товарищ называл Ивана Федоровича не иначе как «отцом-командиром». Николай I доверял ему, как никому другому, и награждал его соответственно.

НА КАВКАЗСКИХ РУБЕЖАХ

В 1813 году персы были побеждены, после чего Петербург закрепил освобождение грузинских царств, Абхазии, Дагестана и нескольких азербайджанских ханств. Перешла в состав Российской империи и небольшая часть Восточной Армении. Но иранский шах Фетх-Али и его воинственный наследник Аббас-Мирза уповали на реванш. В борьбу против нашей страны на Востоке активно включилась Великобритания, предоставившая военную и финансовую помощь своим «друзьям» в Передней Азии. Английских советников и разведчиков можно было встретить как в самой Персии, так и в кавказских владениях России. Британцев ничуть не смущало то, что они тогда считались союзниками русского царя (монархи наших стран подписали соглашения «Священного Союза»), эмиссары Лондона искусно делали вид, что к восточным делам заключенные договоренности никакого отношения не имеют. На берегах Арагви и Раздана между двумя империями начиналась «большая игра», которую ныне связывают обычно с более поздними событиями в этом регионе.

В Петербурге понимали, что разгорается новая война. Летом 1826 года персидская армия без объявления войны вторглась в пределы Российской империи. Цели преследовались амбициозные: захватить Тифлис, выдавить русских из Закавказья к Тереку. Аббас-Мирза полагал: после декабрьского восстания 1825 года Россия не выдержит противостояния на восточных рубежах, а новому императору Николаю I будет не до Кавказа. Для Николая Павловича эта война действительно была первой, но всецело доверявший своим генералам и солдатам государь не дрогнул.

В войсках многие было уверены, что их возглавит опытнейший Алексей Ермолов. Однако самодержец решил: грозой для персов должен стать Паскевич и только он. Царский любимец, получив чин генерала от инфантерии, прибыл на Северный Кавказ и оттуда начал свой триумфальный поход.

Наши сразу же перешли в наступление. Вброд преодолели Аракс, разгромили передовые отряды неуступчивого противника, освободили некогда угнанных персами русских пленных. Двигаться порой приходилось ночью, спасаясь от смертоносной жары. Среди побед той кампании — взятие крепости Аббас-Абад и Нахичевани, штурм Сардар-Абада, стены коего считались неприступными (но для Паскевича таких крепостей не существовало). После успешных штурмовых действий среди кавказских камней снова и снова находили тела погибших английских офицеров...

Под руководством русского генерала формировались и быстро разрастались дружины из армян и грузин, которые охотно шли сражаться с ханскими отрядами. Католикос Нерсес V призвал свой народ встать бок о бок с русскими и вместе с ними бить персов. Предстоятель армянской церкви стал организатором добровольческих отрядов. Ополченцы помогали нашей армии и в боях, и при переходах по извилистым тропам, и в снабжении всем необходимым.

Воевать на Кавказе — особая наука. Во время осады крепостей нужно было почти каждый день снаряжать конные отряды разведчиков. Донские казаки совместно с армянскими добровольцами скрытно проверяли, не готовит ли неприятель вылазку по нашим тылам, не ожидается ли в шахском лагере подкрепление.

В этой кампании отличился и другой герой Отечественной войны 1812 года, русский генерал армянского происхождения Валериан Мадатов. Он не пустил персов в уже входивший в состав Российской империи Карабах, отличился в сражении за Елизаветполь (ныне — Гянджа), когда погиб командир Ширванского пехотного полка. Внесший немалый вклад в уничтожение главных сил Аббас-Мирзы отряд Мадатова триумфально вошел в Шушу. Победители захватили четыре знамени, в том числе шахский штандарт с изображением золотого льва и несколько орудий британского производства.

У СТЕН ЭРИВАНСКИХ

Осада Эривани началась в конце сентября 1827-го. Старинный армянский форпост, который называли «неприступным щитом Азии», иранцы заселили соплеменниками, выдворив за пределы города сотни семей коренных жителей. Внутри крепости действовал сильный неприятельский гарнизон. Русские довольно быстро заняли близлежащие высоты, лагерями расположились на высоких холмах. Городские укрепления с тех позиций легко простреливалась. Персы отвечали ночными вылазками, однако понимали, что спасти их может разве только шедшая на подмогу шахская армия. Гарнизоном командовал брат местного сердара Хусейн-хана Гассан-хан, удостоенный за храбрость титула «Сер-Арслана» («предводителя львов»). Он распорядился выслать из города оставшиеся в нем немногочисленные армянские семьи, чтобы те не открыли русским крепостные ворота.

В нашей армии тогда поговаривали: «В Покров день покроем и крепость». Паскевич предложил Гассану капитулировать, гарантируя его воинам жизнь. Ожидавший подкрепления хан переговоры всячески затягивал.

Штурм прошел молниеносно, как и обещали, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Верные хану войска пытались было сопротивляться, но вскоре подняли белые флаги. Об этой победе русские солдаты сложили залихватскую песню:

Крикнули, ударили,

Понеслись на брань —

И в секунду с четвертью

Взяли Эривань.

Граф же Иван Федорыч —

Наша голова —

Тотчас в ней отпраздновал

Праздник Покрова.

Паскевич на верном коне объехал город как новый хозяин, не страшась нападений. «Ключи сей столько прославленной крепости, весь гарнизон ее, взятый в плен, вместе со всеми главными начальниками, самого Хасана-хана, который на этот раз не мог ни бежать, ни пробиться, завоеванные трофеи: 4 знамени, 37 пушек, 2 гаубицы, 9 мортир, до 50 фальконетов, наконец подданство и благодарность жителей, освобожденных нами от их свирепых утеснителей, — все сие спешу повергнуть ко всемилостивейшему воззрению вашему, государь», — докладывал триумфатор Николаю I. К своим выдержавшим все тяготы похода чудо-богатырям полководец обратился с такими словами: «Храбрые товарищи! Вы много потрудились за царскую славу, за честь русского оружия. Я был с вами днем и ночью, свидетелем вашей бодрости неусыпной, мужества непоколебимого: победа везде сопровождала вас».

«Разрушение ада не имело бы для грешников той цены, как взятие Эриванской крепости для армян», — писал тогда армянский просветитель Хачатур Абовян. Почетный титул графа Эриванского Иван Паскевич заслужил сполна, а великий Пушкин нашел для него верное определение: «Могучий мститель злых обид».

В качестве ответного шага Аббас-Мирза предпринял осаду священного для армян Эчмиадзина (именно там находится первый армянский собор, построенный в 303 году). В этом городке стоял небольшой русский гарнизон. Защитникам пришлось сражаться против десятикратно превосходившего врага. На помощь погибавшему гарнизону выступил с трехтысячным отрядом генерал Афанасий Красовский. Наши герои пробились к эчмиадзинским храмам и заставили персов отступить, а когда армия Паскевича заняла еще несколько крепостей, стало ясно: русский штык вот-вот пробьет себе путь к Тегерану. И тут неприятель запросил мира...

Армяне и грузины встречали русских солдат как долгожданных освободителей, не жалели для них ни вина, ни мяса. Паскевича приветствовали почти как императора. Слава этого полководца в христианском Закавказье не знала границ. Любопытно, что в современной Армении можно встретить фамилию Паскевичян: в далеком 1827 году многих мальчишек там называли Паскевичами...

В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Женой и матерью четверых детей отважного генерала являлась двоюродная сестра Александра Грибоедова. Этим родством многие объясняли то высочайшее доверие, которое главнокомандующий оказывал поэту-дипломату. Они вместе готовили спасительный для армян Туркманчайский мирный договор, в результате чего Эриванское и Нахичеванское ханства вошли в состав русской державы. Всем находившимся в подданстве у Персии армянам было разрешено переселяться в Россию. Тогда же было положено начало армянскому суверенитету под российской императорской короной. Тифлис и Эривань стали крупнейшими центрами национальной культуры, а народ, которому грозило окончательное рассеяние, обрел Родину.

Памятник выдающемуся русскому полководцу в советское время установили в Кировакане. Во время чудовищного спитакского землетрясения тот бюст на высоком пьедестале (автор — Беник Петросян) надолго пропал, однако несколько лет назад его нашли и установили в Ереване — там, где при освобождении города находился шатер Паскевича. Холм, на котором стоит монумент, также носит имя непобедимого генерала.