Однако в «девичьей» атмосфере одинаково хорошо принимали на грудь и женщины, и мужчины, и смешанные парочки. Вообще здесь был настоящий театр. И он, как водится, начинался с вешалки. Приняв пальто, пышнотелая гардеробщица с поклоном вручала посетительницам мензурку водки «Гламурная», а посетителям мужского пола на выбор — стопочку брутальной «Бабы», игривой «Шпильки» либо «Брюнетки» с перцем.

Мужских водок типа «Абсолюта» в баре нет, только женские — «Дамская особая», «Бабий бунт», «Клеопатра», «Нежная», «Ласковая», «Таинственная Эммануэль» и еще 50 наименований производства российских винзаводов, включая подпольные. Чем они отличаются от крепких мужских напитков — большая технологическая загадка. Но скорее всего, только самовнушением, будто женская «менее вредная», «после нее голова не болит» и т.д. Поэтому норма здесь, по словам бармена Юры, «бутылка на рыло», причем, чье это рыло — мужское или женское, не имеет никакого значения.

То же самое подтверждается и официальной статистикой. Каждая третья бутылка водки куплена женщиной, 40 процентов девиц и дам признались, что водку употребляют «достаточно регулярно».

Алкоголь испокон относился к традиционной российской забаве. Не будем спорить, кто начал первый — мужчины или женщины. Им было с кого брать пример: выпивали цари, пили генсеки, не остается в стороне от этого занятия и политический истеблишмент современной России. В бурное постсоветское время пить стали так много, что в теорию исторического материализма можно было смело вставлять новый этап — развитой алкоголизм при переходе от социализма к капитализму. Страна явно подзадержалась на промежуточном этапе. Наверху нашлась новая теория, ее, помнится, озвучил либеральный министр финансов Александр Лившиц: «Более патриотического поступка, чем распитие водки, найти невозможно!» Отдали дань теме и региональные вожди. «Знаете, какое открытие я сделал, став губернатором? — публично признавался Сергей Дарькин. — Очень многое решается во время застолий». Аман Тулеев и вовсе утверждал, что «в Сибири даже собаки пельмени без водки не едят».

Алко-реалии — неотъемлемая часть нашей жизни. Любой российский интеллигент наизусть процитирует знаменитые рецепты из повести Венички Ерофеева «Москва — Петушки» — будь то коктейль «Сучий потрох» или хрестоматийная «Слеза комсомолки». Самый распространенный у нас диалог: «Абсолют» налейкум!» — «Налейкум «Абсолют!» В наш обиход на смену водке «андроповка» приходили «Горбачев», «Ельцин», «Жириновский», «Путинка». На прилавках, сменяя один другой, блистали такие экзотические сорта, как «Жванецкий», «Хазановка», «Михаил Шуфутинский». Музыкальный жанр представляли «Шопен» и «Чайковский». Кинематограф отметился пивом «Юнкерское дореволюционное».

А уж как любовно подвергаются алкогольной переработке известные песни — от русской народной «Во поле березонька стояла, выпила сто граммов и упала» до популярного шлягера «Не сыпь мне в пиво сахар, не говори навзрыд…» Реплика Анатолия Папанова в адрес своего коллеги по сцене: «Не по таланту пьешь!» облетела всю страну и сравнялась по популярности с сакраментальным вопросом: «Ты меня уважаешь?» С детского сада дети знают считалочки «Не послать ли нам гонца за бутылочкой винца», «Чижик-пыжик, где ты был? — На Фонтанке водку пил».

Между нами, девочками, нет у меня рецепта, как с этим бороться. Можно, конечно, устроить разгон чижику-пыжику, «женский» бар закрыть, водочные этикетки с громкими фамилиями запретить. И что? Лучше будет?

— Без сомнения! — заявил мне известный депутат, активно продвигавший очередную антиалкогольную кампанию в стране. — Раньше уборщицы Госдумы не успевали выгребать бутылки. Терпению руководства пришел конец. Теперь в кабинетах не пьют!

Мы с ним разговаривали в буфете, всухую. Вдруг собеседник сделал страдальческую мину и заискивающе попросил буфетчицу: «Мне чай без сахара, двести граммов, а то после вчерашнего что-то лихо».

Через пару минут ему полегчало.