Виктор СОКИРКО

14.03.2014

12 марта появилось сообщение, что президент России Владимир Путин обсудил по телефону с депутатом Верховной рады Украины, экс-главой меджлиса крымских татар Мустафой Джемилевым ситуацию в Крыму в преддверии референдума. Разговор был продолжительным, отмечают информагентства.

Кто такие крымские татары, можно узнать из любых открытых источников — по официальным данным, на территории полуострова их проживает около 260 тысяч человек, что составляет примерно 14% от общего числа жителей Крыма. По сравнению с русскими или украинцами вроде бы и немного, но это тот случай, когда влияние несравнимо выше численности. Не случайно накануне референдума крымский премьер Сергей Аксенов предложил представителям этой национальности войти во все органы государственной власти, пообещал пост вице-премьера, два министерских портфеля и должности замминистров силовых структур. Плюс статус государственного для крымско-татарского языка, наравне с русским. Подобных привилегий у татар в Крыму, исторически сформировавшихся здесь как тюркский этнос в XIII–XVII веках, не бывало. Ни при Советской власти, ни при гитлеровской оккупации, ни в более ранние периоды истории. 

Возвращение в 1989 году на историческую родину депортированных по распоряжению Сталина крымских татар поначалу не сказывалось на национальной карте полуострова. Но постепенно их численность увеличивалась. В Симферополе был сформирован курултай, а затем и меджлис крымско-татарского народа, представители которого стали входить в органы государственной власти автономии. Они представлены практически во всех регионах, в наименьшей степени — в Севастополе и в ЮБК (Южный берег Крыма).

Местным населением их возвращение было воспринято неоднозначно, хотя и без откровенной враждебности. Крым тогда еще только формировался как автономия и больше был занят борьбой за независимость от Киева, чем межэтническими отношениями. Да и сами татары не особо рвали на груди рубаху с требованием вернуть потерянное в годы репрессий. Стали закрепляться...

Один мой знакомый крымский татарин Сервер Муждабаев открыл свой маленький бизнес — построил частную гостиницу на окраине Судака. Небольшую, но вполне успешную — привлекал отдыхающих невысокими ценами и вполне приличным качеством проживания. «Мне много не надо, — говорил дядя Сервер. — Жизнь налаживать, родственникам помогать. С соседями мы не ссоримся и вообще считаем, что есть только две национальности — хорошие люди и плохие. Хороших больше. И делить нам особо нечего».

Впрочем, насчет «делить» крымские татары слегка лукавят — они постепенно скупают все пустующие земли, даже не пригодные для сельхозработ. И столбят эту территорию —  «татарскими дачами» здесь называют крохотные сарайчики, порой два на два метра, которые обозначают, что место занято и право на него предъявлено. За последние десять лет таких «дач» стало очень много — теперь это в прямом смысле крымско-татарская земля.

— С татарами мы дружно живем, — рассказывает коренная крымчанка Татьяна Сысоева из Алушты. — Они трудяги, землю обрабатывают, овощи-фрукты выращивают, при нужде и помогут. Поначалу мы их остерегались, а сейчас притерлись...

С кем сегодня, накануне определения исторической судьбы полуострова, крымские татары? Это вызывает интерес не только в Симферополе, но и в Москве и Киеве. Упомянутый Джемилев в довольно резких выражениях пересказывает свои аргументы, приведенные им в беседе с президентом России: «Наша точка зрения, что этот референдум незаконный, противоречит украинскому законодательству и вообще здравому смыслу... Может, какая-то деревня захочет в Японию или к Китаю присоединиться. Нельзя доводить до такого абсурда».

С чего вдруг такая прокиевская позиция? Объяснение одно: у крымских татар сохранилась обида на Россию. Полвека народ жил в изгнании на территории Узбекистана и не имел права вернуться. Потомки депортированных считают, что вправе рассчитывать на извинения от нынешнего руководства России, как правопреемника бывшего СССР. И если они их получат, то лояльности к русским заметно прибавится. 

Но ведь крымским татарам тоже есть за что извиниться перед Россией. Депортация была ответом на тесное сотрудничество части татар с фашистами. И воевали вооруженные формирования крымских татар против Красной Армии и советских партизан весьма активно — под немецким командованием было сформировано восемь крымско-татарских батальонов. Не считая многочисленных «отрядов самообороны», отличавшихся зверскими расправами над советскими людьми. Такое, согласитесь, тоже не сразу забывается. Не лучше ли взаимно снять старые обиды и претензии? А дальше жить в мире и согласии, тем более что все предпосылки для этого есть. 

Что приобретут татары Крыма, поменяв трезубец на российского двуглавого орла? Собственно, то, чего они безрезультатно добивались последние годы от Киева — широкое представительство в органах местной власти. Не исключено, что уже в следующем составе Госдумы РФ будет и депутат от крымско-татарского народа. Кроме того, никто не покусится на свободу вероисповедания, получение образования на родном языке. 

А вот надежды на подобные условия от нынешней украинской власти можно смело отнести к разряду несбыточных. Сейчас в фаворе выходцы с Западной Украины. И Крым они татарам уж никак дарить не собираются. 

16 марта на референдуме крымчане дали ответ — какое будущее для полуострова видят они наиболее желательным. Здравый смысл вместо злопамятности — вот что продемонстрировали в этот день крымские татары.