Дарья ЕФРЕМОВА

15.02.2013

Шутят, что красивое белье — как высшее образование: сразу не видно, но самооценку повышает. О том, какая роль отводилась исподнему на протяжении веков, рассказывает доктор искусствоведения, профессор, преподаватель истории костюма в Театральном институте имени Щукина Раиса КИРСАНОВА.

культура: В дизайнерских коллекциях практически каждый год присутствуют модели одежды, предполагающие явственную видимость белья. Джинсы с заниженной талией, платья с полупрозрачными лифами. Эта давняя традиция?

Кирсанова: С незапамятных времен белье было предметом роскоши. В живописи XV-XVI веков, например у Дюрера, встречаются изображения костюмов знати, где рукава испещрены прорезями, через которые проглядывает белая батистовая ткань. Эти отверстия были признаком особого щегольства и назывались «глазками дьявола». То, что через них виднелось, было ничем иным как исподней рубашкой. Носить белье, тем более белоснежно-чистое, в то время могли позволить себе единицы.

культура: Существовало ли что-то для особых случаев?

Кирсанова: Свадебное белье. В России традиционным цветом бракосочетания был красный, символизирующий возрождение, радость, достаток. До петровских реформ он доминировал в женских свадебных нарядах, но когда в XVIII веке благородные невесты переоделись на европейский манер во все белое, они предпочитали иметь при себе некий талисман — красную подвязку. Ее, конечно, никуда не бросали и никто не ловил. Этот «обычай» — киношная выдумка.

культура: Когда появился привычный нам нижний комплект? И что носили раньше?

Кирсанова: Белье современного типа появилось лишь в начале XX века, и принципиально отличалось от того, что носили двести-триста лет назад.

культура: Корсет и кринолин?

Кирсанова: Не совсем. Эти вещи появились в совершенно разные эпохи и «совпали» только в середине XIX века. Сочетание диктовалось эстетическими представлениями того времени — дама, затянутая в талии и облаченная в невероятно пышную юбку напоминала цветок в вазе. Кринолин, изобретенный англичанином Чарльзом Фредериком Уортом в 1850 году, представлял собой круглую конструкцию из тонкой металлической проволоки. Порой он достигал невероятных размеров (чем пышнее юбка, тем статуснее дама). Поскольку сооружение было довольно легким и при резком движении могло накрыть хозяйку с головой, кринолин крепили к коленям с помощью лент, а в нижние полотнища юбок вставляли грузики с песком. Чуть позже тот же Уорт снабдил кринолин механизмом, который позволял собирать юбку, чтобы войти в дверь или сесть в экипаж. Техника иногда ломалась и чинить ее приходилось не у портнихи, а у часовщика. Этот курьез стал излюбленным сюжетом фривольных французских карикатур.

культура: Можете вспомнить еще какие-нибудь курьезы, связанные с бельем?

Кирсанова: Да, например, в эпоху ампира носили механический бюст. Полупрозрачные белые хитоны на римский манер позволяли видеть естественное сложение девушки. И если она была слишком худа, ей приходилось подкладывать искусственную грудь из кожи и воска, в которую вставлялись пружинки, чтобы прелести вздымались в такт дыханию. Встречались и другие необычные вещи. В 20-х прошлого столетия парижский портной Поль Пуаре ввел в моду «хромые юбки», призванные подчеркнуть стройность бедер и стягивающие ноги у колен так, что передвигаться можно было только семенящей походкой. Эти юбки недобрым словом поминала Анна Ахматова.

культура: Выходит, индустрия белья на протяжении всей своей истории преследовала единственную цель — создать иллюзию?

Кирсанова: Да, но ведь белье всегда было и остается корсетом костюма, его формообразующим элементом. Мы видим красивую статную женщину эпохи диоровского New Look, и не думаем о том, что под костюм надевали боди, в которое вшивали специальные вставки — «толщинки», дабы подчеркнуть округлость бедер и тонкость талии. К счастью, сейчас мода стремится к естественности. Носить бюстгальтер с пуш-ап или нет — дело личного выбора, а не этикета.