Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

21.11.2013

24 ноября в турецкой Анталье стартует командный чемпионат мира по шахматам. Нашу сборную возглавляет экс-чемпион мира Владимир Крамник. Накануне турнира с лучшим российским шахматистом, недавно выигравшим Кубок мира в Норвегии, встретился  парижский корреспондент «Культуры».

культура: Каковы наши шансы на победу?
Крамник: Мы фавориты в любом командном турнире и этот — не исключение. У нас самые сильные игроки. Но, конечно, нет гарантий, что непременно победим — возможны всякие случайности.

культура: Как получилось, что маленькая Армения выиграла три шахматные олимпиады и взяла верх на последнем чемпионате мира?
Крамник: Армянская сборная по составу не такая сильная, но ее отличает особый командный дух, какая-то химия. Именно в командных поединках она показывает игру высочайшего класса. В Армении бурно развиваются шахматы, они даже вошли в школьную программу. Важно и то, что президент страны Серж Саргсян возглавляет шахматную федерацию.

культура: Значит, бывшие советские республики составляют шахматную элиту?
Крамник: Безусловно. Сегодня в мире по-прежнему доминирует советская шахматная школа. После распада СССР, по-моему, не было ни одного командного турнира, который бы ни выиграла команда из России, Украины или Армении. Если собрать сборную бывшего Советского Союза, соперников у нас вообще не будет.

культура: Возглавь шахматную федерацию в России Владимир Путин, мы, наверное, все на свете повыигрывали?
Крамник: У нас и так с федерацией все отлично. Идет финансирование и детских, и взрослых шахмат. Хорошо держится старое поколение, на подходе сильное молодое. Мы реально лучшие в мире. Выиграли подряд несколько олимпиад — некоторые закономерно, другие на чистом везении. Но постоянно побеждать не получается. Одно время в России интерес к шахматам спал, сейчас снова на подъеме.

культура: Сегодня шахматной короной владеет Виши Ананд. Надолго ли?
Крамник: 6 ноября в Индии, в Ченнае, начался матч за чемпионское звание между Анандом и норвежцем Магнусом Карлсеном. Норвежец в рейтинге сильнейших лидирует со значительным отрывом. По праву он первый. Карлсен обычно побеждает в турнирах, но матч — нечто другое. К тому же это борьба поколений: Ананду 43 года, а Карлсену — 22, идеальный возраст для шахмат.

культура: По чистой случайности, мы с Вами встречаемся в день рождения Александра Алехина. Миновало время шахматных титанов — Алехина, Ботвинника, Фишера, Спасского, Таля...
Крамник: С шахматной точки зрения, те же Ананд и Карлсен ничуть не слабее Алехина или Ботвинника. Через полвека они займут не менее важное место в истории. Ананд четыре раза выигрывал чемпионат мира — больше, чем Фишер. Сегодняшние игроки не менее яркие личности, чем чемпионы прошлого. Хотя раньше шахматы были частью противостояния двух супердержав. Чемпион мира считался суперменом. Анатолий Карпов являлся одним из самых знаменитых  людей в стране. Другое время — другие герои. Сейчас в спорте ими стали футболисты — Бекхэм, Месси или Роналдо. К тому же ни Ананд, ни я не стремимся попасть на пиаровскую передовую.

культура: Теперь турниры проводят в Лувре или в Русском музее. Поближе к прекрасному…
Крамник: Появилась замечательная идея соединить шахматы с искусством. Матч за звание чемпиона мира между Анандом и Гельфандом проходил в Третьяковке. Для меня это просто бальзам на душу — играть в музее гораздо приятнее, чем на стадионе. Хотя в шахматах есть спортивная составляющая, но они в значительной степени являются искусством. Да и турнир в Лувре был приурочен к подписанию соглашения об открытии зала русской живописи.

культура: Не нужна ли шахматам реформа? В свое время Фишер предлагал поменять местами все фигуры.
Крамник: Любые перемены должны быть вызваны необходимостью. Скажем, провели реформу, касающуюся ничьих. Шахматы стали жесткими, атлетичными и боевыми, а турниры — более интересными. Ничейная смерть им не грозит. Правда, нам теперь тяжелее играть из-за возросшей нагрузки. Однако не исключаю, что через полвека, когда шахматы изучат вдоль и поперек, в них придется все поменять.

культура: Однажды Вы мне сказали, что для Вас главное — познать самого себя, а не соперников. В какой мере это удалось?
Крамник: Пока не совсем — это процесс постоянный. Ведь все время сам меняешься. Важно знать, на что ты способен и осознавать собственные недостатки. Очень трудно видеть себя таким, какой есть, а не каким хотел бы быть. Нельзя жить иллюзиями. Эго надо отсечь, как хирург скальпелем. Это помогает скрыть слабости и выдвинуть на первый план сильные стороны. Чтобы изменить окружающий мир, учил индийский философ Кришнамурти, ты должен в первую очередь изменить самого себя.

культура: Чем Вам интересен буддизм?
Крамник: Меня привлекает срединный путь Будды — отмежевание от крайностей, золотая середина, поиск гармонии. Любую крайность можно считать отходом от истины. Но мне кажется, у каждого из 7 миллиардов людей на нашей планете — собственная религия.

культура: Вершина Вашей карьеры — победа над Каспаровым в 2000 году, когда Вы стали чемпионом мира и оставались им на протяжении семи лет.
Крамник: Моя карьера еще не закончилась, но обыграть Каспарова,  конечно, было событием. Такое никому не удавалось ни раньше, ни позже. Это в истории шахмат останется — если говорить без ложной скромности — на уровне матча Алехин – Капабланка или Фишер – Спасский. Я не отказался от мысли снова побороться за корону чемпиона мира. Хотя с годами становится все тяжелее. Но чем труднее, тем интереснее. Я человек с амбициями, но они направлены на самосовершенствование. На то, чтобы прыгнуть выше своей головы.

культура: Легендарный Бобби Фишер, по его словам, чувствовал себя королем, подающим нищему, если проигрывал партию. Не Ваш случай?
Крамник: У него были фразы и поэффектнее. В шахматах Фишеру больше всего нравилось, как ломается эго соперника. Это совсем не мое.

культура: Капабланка считал, что Ленин мог стать чемпионом мира по шахматам, если бы фигуры были красными и белыми…
Крамник: Ленин действительно увлекался шахматами. Есть известная фотография, сделанная на Капри, где он сражается с Горьким. Вождь мирового пролетариата играл с революционерами и по переписке. Этим увлекались многие великие — от Наполеона до Льва Толстого. Хорошим шахматистом был и Тургенев. Даже певица Мадонна брала уроки.

культура: У Вас случаются озарения за шахматной доской?
Крамник: Они бывают у всех игроков. Отдельные партии проводишь на высочайшем уровне. Не могу объяснить, почему подобное происходит. Правда, с годами такое случается все реже. Как правило, в 35 лет начинает ухудшаться память, теряется реакция. Меньше энергии и мотивации. Это связано с физиологией, с гормонами, в частности с тестостероном, которого с годами становится все меньше. Негативные моменты компенсируются приобретенной мудростью. Кто умеет сие использовать, тот довольно долго держится на самом верху.

культура: Наверное, кому-то в игре помогает и телепатия?
Крамник: Не телепатия, а психология. Хороший игрок изучает соперника. Часто принимаешь решение, зная, где он ошибется. В какой-то момент можно даже сблефовать и пойти на риск.

культура: Насколько я понимаю, блефовать надо уметь в покере. Вы им не увлекаетесь?
Крамник: Я — нет, мне и шахмат хватает. Но в него весьма прилично играют многие шахматисты, например Александр Грищук, для которого покер был как бы второй профессией. Меня же привлекает нечто неигровое — искусство, музыка. Изучая себя, я понял, что вообще не игрок по натуре, нет азарта. Иногда удивляюсь, как удалось в шахматах столько добиться. Несмотря на внешнее, кажущееся спокойствие, наше дело — все-таки жесткое единоборство, где большое значение имеют чисто игровые моменты.

культура: Роль компьютера в подготовке игрока продолжает возрастать?
Крамник: К сожалению, да. В 60–70-е годы прошлого века шахматисты были просто курортниками по сравнению с нами, которым приходится работать в разы больше. Компьютер во многом поменял даже шахматное мировоззрение. С его помощью можно легко докопаться до сущности партии. Творческий элемент немного уходит. Раньше восхищались: «Ах, Таль пожертвовал фигуру!» Если сейчас проанализировать это на компьютере, сразу станет ясно, что жертва была не корректна. Пожертвуй фигуру сегодня, все решат — ты просто зевнул.

культура: Решается ли проблема компьютерных подсказок во время игры?
Крамник: Это главная опасность. Число таких случаев увеличивается, хотя пока не на самом высоком уровне. Если есть доступ к компьютеру три-четыре раза за партию, ты ее, безусловно, выиграешь. Никакой другой допинг не нужен.

культура: Женщины совсем не глупее мужчин, но вот в шахматах лучшая половина человечества пока не на высоте.
Крамник: Это связано с количеством детей, начинающих заниматься шахматами, — из десяти ребят всего одна девочка. Кроме того, нужны бойцовские качества, и, на мой взгляд, важную роль играют опять-таки мужские гормоны, брутальная нацеленность на выигрыш. У мужчин, как известно, лучше развито полушарие головного мозга, отвечающее за расчет, логику. Тем не менее женщины добиваются все больших успехов — например, новая чемпионка мира (19-летняя китаянка Хоу Ифань. — «Культура») побеждает многих мужчин. Думаю, со временем разрыв в уровне игры сократится.

культура: Говорят, шахматы полезны для здоровья — это бесценная гимнастика ума.
Крамник: Они полезны для интеллекта. Наш мозг — как мышца, которую надо постоянно тренировать. И тогда он все время в тонусе.

культура: Вы были близки с Борисом Спасским, который после инсульта перебрался из Парижа в Москву. Как он себя чувствует?
Крамник: Иногда приходит на турниры в Москве. Постепенно восстанавливается.

культура: Вы дружите со знаменитыми боксерами — братьями Виталием и Владимиром Кличко. Что Вас сближает?
Крамник: Дружим не потому, что они чемпионы по боксу, а я — по шахматам. У нас общий подход к жизни. Однажды поехал к Виталию в его тренировочный лагерь, и мы оба готовились к поединкам. Он хотел, чтобы я прыгнул с парашютом. Уже уговорил, но, к счастью, в последний день пошел жуткий дождь, и прыжок пришлось отменить.

культура: Виталий Кличко стал кандидатом на президентских выборах на Украине. У него есть шансы?
Крамник: Если Виталия не снимут с дистанции и удастся выйти на политический ринг, то шансы на победу очень высоки. Человек он не коррумпированный, прямой. Люди ему верят.

культура: Несколько лет назад я присутствовал на Вашем венчании c журналисткой Мари-Лор Жермон в православном соборе Александра Невского в Париже. У вас теперь двое детей — Даша и Вадим, и живете во французской столице.
Крамник: Я постоянно живу в Париже, но это может в любой момент измениться. Мы с женой не так уж сильно привязаны к какому-то месту. Если займусь другой деятельностью, переедем. Не хочу загадывать, но, может, через пару лет окажемся в России. Все зависит от того, как будет развиваться моя не шахматная карьера.

культура: Французское гражданство уже получили?
Крамник: Нет, у меня только российский паспорт. Во французском не вижу никакой необходимости, хотя иногда возникают проблемы с визами. Да и не чувствую себя французом. Я же русский человек.

культура: В смешанных браках не всегда легко найти общий язык. Поскольку Вы французского пока не знаете, с женой общаетесь на английском. Не возникает разногласий в плане менталитета?
Крамник: Главное — желание понять друг друга и не доводить дело до конфликта. Чтобы любить друг друга, необязательно быть людьми одной культуры. Мы всегда находим консенсус. К тому же Мари-Лор уже прилично обрусела и теперь наполовину русская, наполовину француженка. Я с ней поработал и направил на путь истинный (смеется). Да и внешне она похожа на русскую.

культура: Ваш друг, известный французский шахматист Жоэль Лотье с русской женой обосновался в Москве.
Крамник: Им там очень нравится, хотя Москва — город непростой. Жоэль совершенно обрусел, прекрасно говорит по-русски, и весь его бизнес связан с нашей страной, в которой он чувствует себя абсолютно комфортно.

культура: В свое время Вы говорили мне, что после сорока уйдете из шахмат. Сегодня Вам 38. Не передумали?
Крамник: Надеюсь, какое-то время продержаться на самом верху — в тройке сильнейших, а потом — на пенсию (смеется). Если бы шахматы не были моей профессией, то наверняка стали бы хобби. Но уже так наигрался, что, видимо, больше заниматься этим не буду. Помимо шахмат хотелось бы иметь еще один большой проект. Поэтому намерен уйти из спорта не слишком поздно — в 40-42 года. Тогда у меня останется еще лет двадцать для реализации себя в новой жизни.

культура: Почему бы Вам не заняться политикой по примеру других известных спортсменов?
Крамник: Интересов много, но публичная политика — не мое. У меня нет профессиональных знаний в этой области, и это большой минус, хотя их можно приобрести. Зато обладаю другими качествами — трудоспособностью, чувством ответственности, внутренней дисциплиной, аналитическим мышлением. Понимаю — для бизнеса нужен особый талант, которого у меня, быть может, нет, и, возможно, не добьюсь больших результатов. Но приличного уровня достичь смогу.