Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

16.11.2013

Заглянуть в другую эпоху Белокаменной, ощутить ее прежний дух предлагают две выставки, открывшиеся в Музее Москвы: «Остожье. Исторический аспект» и «Старые усадьбы Новой Москвы».

На черно-белых снимках из альбомов коллекционера Эмилия Готье-Дюфайе, показанных в рамках первой из них, знакомый город предстает совсем другим — уютным и теплым, с садами (разбитыми в 1913-1914 годах, когда делались фото), старыми церквями, деревянными заборчиками, пустыми мощеными улицами. Та Москва похожа на нынешнюю старую провинцию — например на Владимир, сонный, манящий спокойной жизнью в родительском доме. «На этих фотографиях чувствуется абсолютная тишина. Москву часто называли большой деревней, и она ее действительно напоминала, — рассказывает Ирина Карпачева, заведующая научно-экспозиционным отделом Музея Москвы с ХVIII в. до нашего времени. — Чуть отъедешь от центра — и сразу начинались огороды. Москвичи долго жили своим хозяйством».

При этом Остоженка и ее переулки и тогда были дорогим местом — сначала тут обитали представители царской и княжеских фамилий, потом — артисты (Шаляпин), писатели (Тургенев, Маяковский, Ахматова), которым на выставке посвящены отдельные стенды. Впрочем, из домов на снимках сохранилось процентов тридцать — Остоженка была основательно «зачищена», особенно в 20–30-е годы, в том числе — из-за планов строительства Дворца Советов. К нему предполагалось провести широкий проспект от Лужников. Возведение громадины не состоялось, но район продолжал меняться — сносились церкви, вырубались сады. 

Чудом уцелела одноэтажная деревянная постройка по адресу Мансуровский переулок, дом 9, где часто бывал Булгаков, описавший потом гостеприимный подвал в «Мастере и Маргарите». К счастью, сохранился и знаменитый дом Перцова. «Он был выстроен в новорусском стиле, являвшемся предтечей европейского модерна. В начале XX века люди словно почувствовали скорый крах Империи, и в моду вошли русские народные костюмы, песни, сказки. Резная дубовая мебель из интерьера дома Перцова, показанная на этой выставке, была последним писком моды и стоила безумно дорого. Люди тянулись к своим корням, словно ожидая, что скоро грянет буря. И, увы, предчувствия их не обманули», — говорит Ирина Карпачева.

Эсхатологическим настроением пронизана и вторая экспозиция, посвященная старым усадьбам, расположенным на территориях, недавно присоединенных к Москве — Крекшино, Измалково, Петровское-Алабино. В уцелевших — счет их идет на десятки — предполагается в будущем создать галереи, театры и реабилитационные центры, а пока на снимках почти все усадьбы предстают брошенными — с зияющими окнами и полуразрушенными фасадами.