Ольга НИКОНОВА

29.04.2013

29 апреля исполнилось 45 лет со дня выхода на экраны легендарного теперь уже фильма Татьяны Лиозновой «Три тополя на Плющихе».

Рано или поздно в жизни каждого из нас может наступить момент, когда ты понимаешь, что встретил человека, которого давно искал. Это мгновение нельзя предугадать или запланировать. Оно всегда неожиданно стучится в нашу судьбу. Кто-то способен уловить его, кто-то спохватывается запоздало... Как жить после этого? Что остается в сердце?

Может быть, именно об этом думала Татьяна Лиознова, читая в журнале «Огонек» рассказ Александра Борщаговского «Три тополя на Шаболовке». Он-то и лег в основу сценария будущей картины.

Незатейливый сюжет о том, как простая деревенская женщина Нюра приезжает в Москву, чтобы продать на рынке домашнюю ветчину, и знакомится с таксистом Сашей, показался Лиозновой интересным. Она даже уговорила Борщаговского изменить название улицы. Теперь тополя были не на Шаболовке, а на Плющихе. Ведь к концу 1960-х «Шаболовка» и «телевидение» уже стали синонимами. Лиозновой не хотелось вводить зрителей в заблуждение. По словам писателя, для него такое изменение ровным счетом ничего не значило (Плющиха ведь тоже старинная московская улица), а Лиозновой эта малость казалась чрезвычайно важной.

В фильмографии Татьяны Михайловны к тому времени уже были драмы «Память сердца», «Им покоряется небо», «Рано утром» и всеми любимая «Евдокия». Но именно фильм «Три тополя на Плющихе» — пронзительная история случайной встречи двух людей — сделала Лиознову признанным мастером кинематографа. Леонид Броневой как-то сказал: «Если бы она сняла только один фильм «Три тополя на Плющихе», то могла бы уже ничего не делать. А если бы жила на Западе, то и она, и ее внуки и правнуки были бы обеспечены благодаря одной этой работе». Парадокс заключается в том, что подобные фильмы рождаются только у художников, мало озабоченных проблемой личного достатка...

Лиозновой требовалось, чтобы главных героев сыграли актриса, которая не сфальшивит в песне, и актер, который сможет передать внутренние метания, не говоря ни слова. Пробы проходили необычно. Всех актрис просили исполнить уже популярную в тот момент песню Александры Пахмутовой «Нежность». Лучше всех с заданием справилась Татьяна Доронина. Хотя Лиознова утвердила ее не только за песню. Татьяна-режиссер разглядела в Татьяне-актрисе мягкость и теплоту истинно русской женщины. На роль таксиста Лиознова пригласила своего любимого актера Олега Ефремова. Пригодилось его умение органично молчать в кадре. Недаром одна из лучших сцен фильма — когда Нюра поет, а Саша остановившимся взглядом смотрит в одну точку. И сложно понять, о чем он думает: о своем одиночестве или о том, что всю жизнь ждал именно эту женщину...

Образ летней Москвы — просторной, гостеприимной, омытой проливным дождем, делает картину уже исторической ценностью. Такой нашу столицу можно увидеть только в лучших советских фильмах.

Кстати, эпизода с песней в рассказе не было. Его придумала сама Лиознова, сделав песню стержнем, на котором держится все повествование. Более того, режиссер попросила Александру Пахмутову сочинить к картине музыкальную тему. На что получила решительный отказ. «Нежность» была написана в 1965 году для цикла «Обнимая небо», посвященного советским летчикам, и никак не ассоциировалась у Пахмутовой с историей деревенской бабы, приехавшей на базар продавать мясо. Однако Лиознова пригласила Александру Николаевну на Киностудию имени Горького, показала уже отснятый материал с Дорониной и Ефремовым и добилась согласия. Так в картине появилась музыкальная тема, без которой представить этот фильм просто невозможно.

«Нежность» в «Трех тополях...» — не просто песня, но гимн человеческой душе. «Себе-то чего привезла?» — спросит муж строгим голосом. А Нюра промолчит, услышав по радио ту самую песню. Теперь она знает ее название. И понимает, что именно нежности ей так не хватает в жизни... Можно только догадываться, какой болью будут всякий раз отзываться в сердце Нюры воспоминания о встрече с человеком, который эту нежность мог ей подарить...

От перемены эпох и режимов картина Лиозновой не становится менее понятной. Здесь нет специфически советских реалий, преимущества какого-то определенного социального слоя, не имеет значения общественный статус персонажей. Волшебная музыка Пахмутовой, стихи Гребенникова и Добронравова, тема невозможности — в силу обстоятельств — соединиться двум созвучным людям, не дают фильму состариться. «Три тополя...» — на все времена.