31 октября умер сэр Томас Шон Коннери, уроженец Шотландии, актер с невероятным обаянием, посвященный в рыцари английской королевой, лауреат «Оскара», «Золотого глобуса» и BAFTA. Но для многих из нас — Джеймс Бонд, Робин Гуд, Король Артур и бессмертный Рамирес из «Горца». 

Он ушел так, как мечтали бы уйти миллионы, но получилось, кажется, только у него одного: ему было 90, он умер во сне в своем доме на Багамах, рядом были любимые и родные люди…

Но дело в том, что Шон Коннери с самого начала был исключением из правил. Он родился в Эдинбурге, в семье, которая задыхалась от нищеты: отец был рабочим, вкалывал сутками, но приносил домой всего два бакса в неделю. Мать мыла полы в чужих домах и на предприятиях. Сам он начал работать в восемь лет, а в двенадцать вынужден был совсем бросить школу, которую раньше посещал хотя бы от случая к случаю.

По собственным словам мистера Коннери, он находился на том уровне дна, откуда выбраться практически невозможно. Парня ждал не безупречно стильный английский костюм самого известного шпиона всех времен, а безупречно-серое пролетарское будущее на ближайшем заводе. Ну или карьера беспризорника-маргинала-бандита.

Однако Шон Коннери сумел переупрямить судьбу. В шестнадцать лет он пошел на службу в Королевский военно-морской флот Великобритании, откуда его через пару лет списали на берег из-за открывшейся язвы желудка. С флота он привез интерес к бодибилдингу, татуировку «Шотландия навсегда» и полное непонимание, что ему делать дальше. Профессии у Коннери не было, поэтому ему приходилось браться за любую работу: он занимался сваркой, полировкой гробов, был на побегушках у мясника, позировал обнаженным перед студентами школы искусств… Эта-та «всеядность» и привела его в Эдинбургский королевский театр, где был нужен разнорабочий. А так как нехватка двухметровых красавцев-актеров — бич всех театров без исключения, то сложенный как Адонис Шон Коннери довольно быстро вышел из закулисья на сцену. А через пару лет уже получил главную роль в мюзикле «Юг Тихого океана».

Там же, в театре, он познакомился с неким американцем Робертом Хендерсоном, который быстро понял, что харизматичному атлету не хватает элементарных знаний. И он снабдил его списком книг, в котором Ибсен соседствовал со Станиславским, а пьесы Бернарда Шоу с «Улиссом» Джойса. Хендерсону даже в голову не приходило, что этот список вчерашнему разнорабочему придется штудировать со словарем. Как бы то ни было, упрямый шотландец не сдался и через какое-то время влюбился в большую литературу.

Что же до кино, то первые шаги на съемочной площадке для Коннери мало чем отличались от любой другой подработки. Но примерно с середины пятидесятых его стали регулярно приглашать в эпизоды, а в 1957-м он уже попал в относительно амбициозный проект «Адские водители» Сая Эндфилда. Тем не менее свои первые большие роли Шон получил тогда, когда ему перевалило за тридцать: и это были — вы не поверите! — Вронский, Александр Македонский и Макбет. Правда, речь идет только о телепроектах, которые практически мгновенно исчезли с радаров, однако лучшего тренинга для актерского мастерства невозможно придумать.

А потом на горизонте замаячила возможность получить роль в шпионском боевике, который снимался по романам Яна Флеминга. Возможность эта была довольно призрачной: до того как на пробы в «Доктор Ноу» был вызван Шон Коннери, продюсер фильма Альберт Брокколи и Ян Флеминг «забраковали» как минимум девять кандидатур, уже прошедших через горнило кастинга. Не понравился им и Коннери, которому явно не хватало светского лоска. Но так как лучшего кандидата не было, да и режиссер встал на сторону Шона, Брокколи и Флеминг, скрипя зубами, смирились.

А потом началась муштра. Из вчерашнего обитателя эдинбургских трущоб лепили аристократа-плейбоя, светского денди, обитателя мира роскоши и снобизма. Коннери учили «держать лицо», превращали в Мистера Невозмутимость и Мистера Элегантность. А тот в ответ снова проявил свой характер: неукротимый шотландец прекрасно понимал, чем он рискует, но наотрез отказался сводить морские татуировки, отказался избавляться от акцента. Из этого противоборства и родился Джеймс Бонд: изысканный, но непокоренный.

Для истории бондианы Шон Коннери, конечно, не просто первый исполнитель знаковой роли. Он камертон всей франшизы. В романах Флеминга агент 007 иногда сух и пресен до зевоты: Коннери избавил его от этой «болезни». При этом самоирония и сарказм, без которых шпионскую сагу невозможно представить, нашли в нашем герое вернейшего союзника: ни один другой Бонд не был так близок к самопародии, как Бонд Шона Коннери.

Интересно, что число семь оказалось знаковым для актера. И дело не только в том, что агента 007 он сыграл 7 раз. В его послужном списке больше 70 (!) ролей — и некоторые из них были и поважнее, чем шпионские бондианы. И в этом снова весь Шон Коннери. После «Доктора Ноу» (1962), «Из России с любовью» (1963), «Голдфингера» (1964), «Шаровой молнии» (1965) и «Живешь только дважды» (1967) он мог бы вообще никогда больше не сниматься в кино. Ну или играть в других проектах все того же Бонда, меняя костюмы, но не меняя выражения лица. Но уже после второго фильма об агенте 007 его отношения с бондианой резко испортились. Они превратились в любовь-ненависть, и сложно сказать, чего именно в них было больше.

Коннери понимал, что он может остаться актером одной роли, и сделал все, чтобы этого не случилось. Он, конечно, вернулся во франшизу даже после своего официального ухода: снялся в «Бриллиантах навсегда» (1971) и в «Никогда не говори «никогда»» (1983). Однако «проклятие» Бонда оказалось над ним бессильно: Коннери (в отличие, к примеру, от Пирса Броснана) сумел вырваться из его оков. Шон Коннери не просто самый элегантный из агентов-убийц, он еще и самый невероятный из всех Робин Гудов, он полковник Арбэтнот из «Убийства в «Восточном экспрессе»», маршал Уильям Т. О’Нил из «Чужбины», царь Агамемнон из «Бандитов во времени», Уильям Баскервильский из «Имя розы», Джим Мэлоун из «Неприкасаемых» (за эту работу он получил «Оскар»), профессор Генри Джонс из саги об «Индиане Джонсе», Ричард Львиное сердце из «Робина Гуда: принца воров», король Артур из «Первого рыцаря», капитан Джон Патрик Мэйсон из «Скалы», Уильям Форрестер из «Найти Форестера» и так далее почти до бесконечности.

Он не боялся отказываться от ролей — снова играя не по правилам! Ему предлагали роли, которых его коллеги ждали не годами — десятилетиями. Он отказался от главной партии в «Фотоувеличении» Антониони: ему не понравилось, что режиссер написал синопсис на сигаретной пачке. Отказался сниматься в «Матрице» и не захотел тратить свое время на Гендальфа («Я в этом вашем Толкине ничего не понял»). А еще этот неисправимый упрямец делал на площадке только то, что считал нужным. К примеру, снимаясь в «Последнем крестовом походе», он беспощадно кромсал диалоги и предлагал заменить их действием. И 90 процентов его идей Стивен Спилберг одобрил.

Шон Коннери иногда в шутку жаловался, что его постоянно хотели засунуть в прокрустово ложе. Говорили, будто он слишком высокий или слишком низкий, слишком шотландский или слишком ирландский, чересчур ироничен там, где важно быть серьезным, и чересчур серьезен, когда нужно быть проще. Но на все эти «несоответствия» ему было в высшей степени наплевать. Он жил так, как хотел. Был богат, но не боялся снова стать нищим, никогда не забывал, откуда он родом, и был верным сыном Шотландии. Он даже дал слово, что не вернется в страну, пока Шотландия не станет свободной, — и слово свое сдержал. 

В одном из интервью его спросили, где бы он хотел быть похороненным. «А я не уверен, что я когда-то умру», — ответил актер на полном серьезе. Мы тоже не уверены в этом, мистер Коннери. В конце концов, такие, как вы, живут только дважды.

Фото: www.vladtime.ru, www.kino.filmz.ru