Обаяние старинного детектива

Дмитрий САВОСИН

20.01.2012

Издательство GELEOS выпускает серию «Золотой детектив». Но так и хочется назвать эти детективы не золотыми, а серебряными. Поскольку и авторы, и сюжеты — преимущественно из Серебряного века. Это было чтением наших прабабушек — изящный старинный ширпотреб, легко вписывающийся в царство подвесок, флакончиков, медальончиков…

Американский частный сыщик без страха и упрека Ник Картер (чье имя известно всем, а вот сам он воскрес для современного читателя только сейчас) разрушает дьявольские планы японского богача барона Мутушими, замыслившего стать властелином мира… А в Лондоне, городе клубящихся туманов и опасностей, расследование банковских ограблений приводит инспектора Вэда в «низовой» мир — доки и затопленные подвалы, кишащие огромными крысами. Это уже Эдгар Уоллес — имя тоже давно известное любителям приключенческих романов.

А вот Париж конца XIX века. Влюбчивые маркизы, роковые красотки, отравления экзотическими ядами, подземелья и вездесущие вихрастые гавроши, без которых, конечно же, преступление не раскрыть... В колониальном Алжире прекрасная и ревнивая еврейка Рахиль замышляет страшную месть, а предмет ее — разумеется, «седого графа сын побочный»… А в сыром и холодном Санкт-Петербурге гениальный сыщик Путилин проникает в тайное жилище одноглазого горбуна — предводителя нищих побирушек и маньяка-убийцы…

Узнаете пряный аромат бульварного чтива, романтические и «ужасные» нотки первых лет кинематографа, сентиментальную горячку бель эпок? Далековата такая специфическая экзотика от нынешних литературных и телевизионных «бандитских» сериалов.

Возвращая читателям Уоллеса и Пинкертона, серия «Золотой детектив» знакомит и с целым пластом литературы, русскому читателю до сей поры неведомой. Это тот самый фон, на котором творил всеми любимый Александр Дюма-отец. Например, автор «Чревовещателя» маркиз Ксавье де Монтепен при жизни был популярнее самого Дюма. Нажил богатство и славу, занимался политикой. Свободолюбивые республиканцы ненавидели его и высмеивали в газетных карикатурах. А он знай себе писал: «Дьявольские марионетки», «Парижский ад», «Дама в изумрудах» и, между прочим, «Пиковая дама». Около полусотни романов, отменно длинных и с богатейшей фантазией.

Еще интереснее судьба у Жюля Лермины, чей роман «Сто тысяч франков в награду» вышел в серии только что. Лермина был простолюдином, социалистом. И первые свои авантюрные романы, сочиненные ради пропитания, подписывал американским псевдонимом. Зато потом сочинил многотомное продолжение романов Дюма. Перевел на французский Шекспира. Написал объемистые труды «История нищеты, или Пролетариат сквозь века», «Сто лет Французской республики», «Преступления клерикализма» и биографию Жанны д’Арк. При этом продолжал выпускать в свет и бульварное чтиво.

В серии «Золотой детектив» предполагается выпустить 40 томов. Недавно появился детектив Марка Твена «Погоня». А вскоре выйдет сборник Мориса Леблана. Леблан (1864 –1941) мечтал стать крупным классическим писателем, его ранняя проза несла на себе заметный отпечаток произведений Флобера и Мопассана, но дальше этого дело не пошло. Однако случился чудесный поворот. В начале XX века известный парижский редактор Пьер Лаффит предложил Леблану создать отечественного героя, который по своему таланту и популярности не уступал бы самому Шерлоку Холмсу. Так, благодаря патриотическому порыву возник обаятельный джентльмен-вор Арсен Люпен, принесший Леблану всемирную славу.

Впервые герой Леблана появился в рассказе 1905 года «Арест Арсена Люпена» и на тридцать лет стал кумиром читающей публики. Сегодня мы можем предоставить нашим читателям фрагмент этого рассказа.

Арсен Люпен возвращается

...Последняя связь между континентом, с которым мы только что расстались, и нашим маленьким плавучим островком мало-помалу ослабевала и наконец оборвалась посреди океана.

В один бурный день в пятистах милях от Франции беспроволочный телеграф принес нам следующую новость: «Арсен Люпен на вашем пароходе, в первом классе, блондин, рана на правой руке, путешествует один под именем Р…» Как раз в этот момент страшный удар грома с молнией рассек мрачное небо и электрический ток прервался...

Арсен Люпен! Неуловимый вор, виртуоз, о поразительных подвигах которого в продолжение нескольких месяцев твердили все газеты! Ведь именно с ним старик Ганима — наш лучший сыщик — затеял борьбу не на жизнь, а на смерть. Арсен Люпен орудовал только в замках и шикарных салонах. Проникнув однажды ночью к барону Шорману, он вышел оттуда с пустыми руками, оставив хозяину свою визитную карточку с припиской: «Вернусь, когда у вас будут настоящие драгоценности».

Арсен Люпен! Человек, постоянно меняющий наружность, — он то шофер, то тенор, то букмекер, то сын почтенных родителей, юноша, старик, коммивояжер из Марселя, русский врач, испанский тореадор… Подумать только! Значит, Арсен Люпен сейчас свободно прогуливается по нашему сравнительно небольшому трансатлантическому пароходу — да что я говорю! — по маленькому салону первого класса, где то и дело встречаются одни и те же лица: в гостиной, в курительной комнате! Арсеном Люпеном мог оказаться вот этот господин или любой другой… мой знакомый за столом, сосед по каюте…

— И так будет продолжаться еще пять дней и пять ночей! — воскликнула на следующий день мисс Нелли Ондердаун. — Но ведь это просто невыносимо! Надеюсь, его арестуют?

— Послушайте, мистер Андрези, — обратилась она ко мне, — вы так хорошо ладите с капитаном: неужели вы ничего не узнали?

О! Я бы очень хотел выяснить что-нибудь, хотя бы для того, чтобы понравиться мисс Нелли. Это было одно из тех прекрасных созданий, чьи красота и богатство ослепляют всех; они всегда окружены поклонниками, всеобщим восхищением и обожанием. Мисс Нелли, воспитанная в Париже матерью-француженкой, теперь возвращалась к своему отцу, богачу из Чикаго. Ее сопровождала подруга — леди Джерленд...

Мисс Нелли принимала мои ухаживания довольно благосклонно. Меня беспокоил лишь один соперник, довольно красивый молодой человек, элегантный и молчаливый, чью сдержанность она, казалось, иногда предпочитала моей свободной, чисто парижской манере общения с женщинами.

Он находился как раз в кругу обожателей мисс Нелли, когда она обратилась ко мне со своим вопросом.

Мы все находились на палубе, удобно устроившись в шезлонгах и креслах. Небо прояснилось после вчерашней бури; был великолепный день.

— Я не знаю ничего наверняка, мадемуазель, — ответил я, — но почему бы нам самим не провести следствие так же искусно, как это сделал бы старик Ганимар, личный враг Арсена Люпена?

— Задача в действительности совсем не так сложна, раз мы имеем точные данные для ее решения: во первых, Люпен называется господином Р.; во вторых, он путешествует один; в третьих, он блондин. Не начать ли нам с проверки списка пассажиров первого класса?

В кармане у меня как раз лежал список. Я вынул его и прочел вслух.

— Сначала отмечу тринадцать человек, чьи инициалы обращают на себя внимание. Из всех тринадцати, в чем вы можете убедиться, девять пассажиров путешествуют с женами, детьми или слугами. Останутся четверо: маркиз де Равердан…

— Секретарь посольства, — прервала меня мисс Нелли, — я его знаю.

— Майор Раусон…

— Мой дядя, — сказал кто-то.

— Господин Ривольта…

— Здесь! — отозвался пассажир из нашего кружка — итальянец с лицом, густо обросшим черной как смоль бородой.

Мисс Нелли громко рассмеялась.

— Господин Ривольта не очень то похож на блондина, — продолжал я, — из этого мы должны заключить, что преступник — последний в списке, то есть господин Розен. Кто знает господина Розена?

Никто не ответил. Но мисс Нелли подозвала своего неразговорчивого поклонника, который одним своим видом так досаждал мне, и спросила:

— Почему же вы не отвечаете, мистер Розен?

Все посмотрели на него: он оказался блондином. Признаюсь, мое сердце дрогнуло. Неловкое молчание нашей компании ясно доказывало, что все присутствующие ощутили подобное волнение. Однако подозревать его было бессмысленно, поскольку ничто в манерах молодого человека не давало повода к сомнению.

— Почему я не отвечаю? — повторил он. — Да потому, что, приняв во внимание мое имя и цвет волос, я сам пришел к заключению, что согласно выявленным сведениям меня надо арестовать.

Лицо господина Розена приняло странное выражение при этих словах: узкие губы сделались еще тоньше и побледнели, а глаза налились кровью. Разумеется, он шутил, но произвел на нас тяжелое впечатление. Мисс Нелли наивно спросила:

— Но ведь у вас нет раны?

— Правда, — сказал Розен, — шрама не хватает.

И нервным жестом он засучил рукав и показал голую руку. Тогда внезапная мысль осенила меня, и мои глаза встретились с глазами мисс Нелли: мой соперник показал левую руку. Клянусь честью, я уже собирался сделать замечание по этому поводу, но в ту минуту новое событие привлекло наше внимание...