Алексей ЗВЕРЕВ

11.09.2014

В четверг, 18 сентября, Шотландия разрешит трехвековую дилемму: оставаться ли ей частью Великобритании, либо вновь обрести государственную независимость. Долгое время Лондон, успокоенный социологами, будто бы не замечал роста сепаратистских настроений на севере страны. Но теперь не до шуток. На днях число сторонников отделения превысило 50%. 

Велик соблазн усмотреть корни шотландского сепаратизма в глубине столетий. Ведь тогда все представляется простым и понятным: Англия веками пыталась поработить Шотландию. Эти войны были ужасными, «красные мундиры» не жалели ни женщин, ни детей. Антагонизм усугублялся различным происхождением (кельты, пикты и скотты — с одной стороны, норманны и англосаксы, с другой) и верой (католики-шотландцы противостояли протестантам-англичанам). Да и после окончательного подчинения британской короне, горцы нередко восставали. 

Но вместе с тем, будучи призванными в армию метрополии, «амазонки в юбках» заслужили восхищение Наполеона и сполна уплатили ей кровавую дань во время Первой и Второй мировых войн. По логике, у современных шотландцев, чьи отцы, деды и прадеды умирали за интересы общего дома, не осталось генетических мотивов, чтобы вожделеть исторической мести. Более того, что касается формальных атрибутов государственности, которыми нация может теребить свое былое величие, то Шотландия ими обласкана с лихвой. Тут и титул мужа королевы (герцог Эдинбургский), и шотландские гвардейцы, несущие вахту в Букингемском дворце, которым, кстати, был доверен на попечение принц Гарри во время многомесячной командировки в Афганистан. У Шотландии есть Верховный суд и парламент, а также собственная сборная команда по нескольким спортивным дисциплинам (в том числе по футболу и регби). 

То есть национальный шотландский флаг, поднятый намедни Дэвидом  Кэмероном над своей резиденцией, уж точно никак не повлияет на расклад голосов. Шотландцев не надо убеждать в том, что они сыграли важнейшую роль в становлении Британской империи, они в этом не сомневаются. Сейчас речь идет совсем о другом. Развод, если он состоится, произойдет вследствие причин, которые берут начало вовсе не в древности, а возникли на наших глазах. 

Пожалуй, точкой отсчета следует считать крайне непродуманный ход Маргарет Тэтчер. В 1989-м, на год ранее, нежели в Англии, она провела в Шотландии реформу, установив подушный налог вместо налога, основанного на номинальной арендной стоимости дома. Позже, в результате массовых акций протеста, это новшество было отменено. Однако в шотландском истеблишменте прочно закрепилось мнение: «Лондон поступил с нами, как с морскими свинками, предназначенными для опытов». 

И все же идея шотландской независимости была бы нежизнеспособной, если бы не сформировалась крайне благоприятная экономическая конъюнктура. Дело в том, что в эпоху кризисов и рыночных пузырей резко возросла роль доходов от добычи и продажи энергоресурсов в торгово-экономическом балансе любых государств, в том числе тех, которые принято причислять к высокоразвитым. А порядка 90% разведанных запасов нефти и газа на британском шельфе войдут именно в исключительную экономическую зону Шотландии. Неудивительно, что кампания за отделение, по сути, идет под лозунгом «Хватит кормить Лондон!». Эксперты прочат независимой Шотландии более высокие темпы ВВП, прирост населения и уровень занятости, нежели в метрополии. Более того, согласно данным ОЭСР, новая страна прямо-таки ворвется в первую мировую десятку по уровню доходов на душу населения. 

Другая причина — следствие цепной реакции, так называемой «балканизации» Европы. «Шотландцы — единственный цивилизованный и обладающий национальным самосознанием европейский народ, не имеющий собственного государства». Такая точка зрения неоднократно высказывалась историками и ранее. Но теперь, когда в Европе рождаются страны, не имеющие абсолютно никакой реальной исторической подоплеки (вроде Косово), столь древнему и героическому этносу, как шотландский, просто неприлично не иметь государственности. 

В-третьих, англичане, похоже, и сами готовы отпустить своих соседей. Уже 32% жителей исконного королевского домена, по данным Guardian, поддерживают отделение Шотландии. Конечно, двор и правящий кабинет, для которых это вопрос репутации, бросились дружно агитировать за сохранение унии, но слишком уж поздно и слишком уж нервно. Ведь договориться можно было и раньше. Свое стремление к независимости шотландцы декларировали на высшем уровне еще в 2007-м, когда националисты впервые победили на выборах в местный парламент, а в 2011-м они укрепили свои позиции и объявили о необходимости референдума. 

Eсли 18 сентября свыше половины избирателей, проживающих в Шотландии, проголосуют за ее независимость, официально государство появится на карте в марте 2015-го. В свою очередь Лондон при таком раскладе потеряет треть своих территорий, свыше пяти миллионов граждан и значительную часть авторитета. По монархии будет нанесен чувствительный, если не сказать — смертельный — удар. 

Впрочем, даже если шотландцы проворонят свой референдум, то все равно говорить о том, что национальные окраины Великобритании будут успокоены, явно преждевременно. Сейчас Лондон не скупится на обещания. Как ожидается, Шотландии, если она останется в королевстве, будет предложена широкая финансовая автономия, включая право собирать налоги и целиком тратить их на себя. Но, с другой стороны, не вызовет ли это вполне понятной ревности в Уэльсе и Северной Ирландии? Последняя, напомним, долгие десятилетия была ареной вооруженной борьбы за независимость. Хрупкое перемирие может быть взорвано в любой момент. Получается, как ни крути, но Букингемский дворец и Даунинг-стрит ждут непростые времена...