Егор ХОЛМОГОРОВ

01.02.2018

Вышедший на экраны британо-американский сериал «МакМафия» — поучительный рассказ о том, как тяжело бывает, когда не хочешь быть русским, стараешься избавиться от корней, но получается плохо.

Алекс Годман (роль исполняет недавний Андрей Болконский и возможный будущий Бонд — Джеймс Нортон), сын сбежавшего из холодной Москвы олигарха, стыдится происхождения и хочет стать «настоящим джентльменом»: не инвестировать в Россию и вообще забыть о ее существовании, не говорить на родном языке даже с отцом (Алексей Серебряков), который тоскует по Москве несколько больше, чем человеку его положения прилично.

Но однажды кто-то запускает слух о том, что фонд Алекса нарушает санкции, а из-за русского прошлого его семьи верить оправданиям молодого финансиста никто не хочет. После этого у него на глазах мафиози-гастарбайтеры из Средней Азии прямо в Лондоне убивают дядю — лысоватого мужичонку по имени Борис (все совпадения, разумеется, случайны). Так Алекса шаг за шагом засасывает трясина международных разборок «русской мафии», в которой наши соотечественники, конечно, составляют незначительное меньшинство. Впрочем, вскоре он сам входит во вкус.

Сериал снят так, что напоминает знаменитого «Ночного администратора» — те же стремительные перемещения между точками земного шара, шикарные отели и солнечные пляжи, торговля людьми, наркотиками, оружием. Но в «МакМафии» нет рыцарей ее величества, творящих высшую справедливость. Спецслужбы играют только за жестокого русского мафиози Вадима (Мераб Нинидзе). Высокий чин ФСБ (Кирилл Пирогов) шпионит за конкурентами своего брата из «Штаб-квартиры в Москве», роль которой выполняет... здание нашего Министерства обороны на Фрунзенской набережной (в следующий раз, когда будем делать кино про Лэнгли, непременно перепутаем его с Пентагоном).

«МакМафия» превращается в «русскоязычно-еврейский» вариант «Крестного отца», походя согрешившего с «Бригадой». Молодой дон, не желавший всей этой отвратительной жизни, во имя семьи и мести начинает свою игру, а вскоре обнаруживается, что у него врожденный талант приказывать, решать проблемы, шантажировать и сеять страх. И вот перед нами уже Майкл Корлеоне, только с гарвардским дипломом, волк, тренирующийся держать удар в русской школе единоборств. Где он нашел в Лондоне такое учебное заведение — с триколором и двуглавым орлом — хороший вопрос. Еще более существенная загадка — откуда сценаристы взяли, что у славян в ходу сицилийские «семейные ценности», которые становятся для Алекса мотивом радикально поменять свою жизнь.

Назвать «МакМафию» русофобским сериалом, конечно, можно. РФ в нем представлена как безжалостное государство, спецслужбы которого теснейше сращены с мафией и контролируют наркотрафик. Если «русские» кого-то взяли на прицел, то непременно убьют. Особенно отвратительно выглядит эпизод, когда дочь мафиози Вадима (Анна Леванова) читает в пражской часовне православную молитву «Богородице Дево, радуйся...», а в следующей сцене ее отец не боится лично замарать руки убийством чешского полицейского.

Есть в этом фильме аспект, отличающий его от стандартизированной голливудской продукции: англичане научились работать более тонко. Русские в воображаемом мире сериала — аналог итальянцев у Копполы, ирландцев у Скорсезе или евреев в «Однажды в Америке» Серджио Леоне — стигматизированные изгои, маргиналы западного мира, по отношению к которым не стыдно проявлять расизм, предрассудки и подозрительность. Они вынуждены жить в полутени и возиться с грязной наличностью. Один из инвесторов прямо в лицо говорит Алексу, отказывая в деньгах: «Будь вы француз или испанец, можно было бы ограничиться опровержением, и все бы поверили, но вы русский и вам не поверит никто».

Однако положение изгоев вырабатывает ту исключительную жизнестойкость, которую совершенно утратили представители более благополучных народов. За всеми карикатурно русофобскими сценами и риторикой невозможно не увидеть в Алексе (а он наполовину русский не только культурно, но и этнически) тот самый человеческий тип, которому веришь — да, такие люди смогли создать в ледяной пустыне империю от Мурмана до Курил. Волей-неволей начинаешь ассоциировать молодого банкира-гангстера с президентом Петровым из «Карточного домика», столь же прагматичным, безжалостным и эффективным.

Наша страна на фоне иных показанных в сериале «миров» выглядит довольно достойно. Мумбаи совершенно инфернален своей грязью и нищетой, человеческая жизнь не стоит здесь и рупии. С невероятным сарказмом подана «захваченная русскими», изрядно замусоренная и опустившаяся Прага. Как настоящий Содом (в буквальном смысле слова) изображен Эйлат. Очень опасным местом выглядит Дубай. На этом фоне Москва воспринимается как пространство уютной зимы и сосредоточение почти абсолютной власти. С образом Империи Зла западные киношники раз за разом просчитываются — всем почему-то она нравится, оказывается притягательна, независимо от возведенной на нее клеветы.

Картонной русофобии для сегодняшних времен оказывается мало. И, наверное, именно поэтому перед нами второй за последние месяцы нашумевший сериал, где огромная часть диалогов ведется на русском языке. В «Вавилон-Берлине» ОГПУ и троцкисты гонялись друг за другом по германской столице в поисках русского золота, и даже финальный романс звучал по-нашему. В «МакМафии» происходит почти то же самое.

Некоторые российские актеры получили возможность прославиться сразу на западных экранах, даже не будучи широко знамениты на Родине. К примеру, большая карьера может ожидать Софью Лебедеву, прекрасно сыгравшую Людмилу из Капотни, превратившуюся из секс-рабыни в участницу и жертву больших политических игр.

Другие актрисы могли бы создать небольшой «клуб дочерей». Жену беглого олигарха Дмитрия Годмана играет Мария Шукшина, ее соперницу Машу — Мария Машкова, а невесту сына Алекса Ребекку — Джульет Райлэнс, падчерица великого Марка Райлэнса. Впрочем, она самый, пожалуй, неприятный персонаж во всей этой истории. У всех героев сериала — алкоголиков, убийц, насильников, грабителей, наркоторговцев и предателей — есть хоть что-то человеческое. И только Ребекка представляет собой тип «идеальной англичанки»: непрерывно рассуждает о справедливом капитализме, честности, неприятии преступных денег и отмывания доходов и производит впечатление стукачки. Она со всеми показными добродетелями — образ Абсолютного Зла: капитализма, насосавшегося чужой крови и использующего теперь апелляции к морали для закрепления своего места наверху. Чем вообще это существо могло привлечь Алекса? Тем, что рядом с ней он чувствует себя настоящим лондонским джентльменом, совершенно отрекшимся от русскости-мафиозности.

Под стать Ребекке, впрочем, и ее босс Сидни Блум, главный идеолог «справедливого капитализма», про которого мы ненароком узнаем, что он сделал состояние на разорении африканских портов. Если это ружье не выстрелит в следующем акте и именно он не окажется главным злодеем, то это станет отступлением от канонов драматургии во имя британского  самолюбования.

Пока еще рано гадать, куда вывернет развитие истории в «МакМафии». Закончится ли все торжеством политкорректной санкционной «морали» и победоносным вмешательством джеймсбондов? Или же мы обнаружим, что и якобы справедливый западный капитализм, — такая же мафиозная система, но чуть более лицемерная? Пока очевидно одно: в своей истерии западные кинематографисты перешли ту парадоксальную черту, за которой ненависть становится притяжением. Учите русский!

А премию «Грэмми» тем временем получил композитор Рэнди Ньюман: в номинации «Лучшая аранжировка» победила песня, посвященная Владимиру Путину. В композиции с некоторой опаской рассказывается о том, что российский президент может вести гигантский трактор через транссибирскую равнину.

Странно, что песня была исполнена по-английски. Надеемся, это досадное упущение в следующий раз будет исправлено.