Евгения КРИВИЦКАЯ

26.09.2013

В Большом зале консерватории вновь выступила Чечилия Бартоли.

Вспышка света и раскаты грома сопровождали первый выход Чечилии — Армиды, призывавшей в свиту грозных фурий. Открытое алое платье, неукротимый натиск льющихся фириотур — и вот вам первый портрет оперной героини Генделя. После «Mission», показанной в Москве в марте, где самая прославленная певица современности поражала не только вокальными рекордами, но и эффектной театрализацией, публика ждала «клона». Но за шумным прологом последовало почти аскетичное действо без переодеваний по ходу концерта или каких-то специальных сценических мизансцен. Внешним эффектам Бартоли противопоставила силу вокального искусства, заставив сосредоточиться только на звучании голоса. Певица недаром сейчас считается первой в области исполнения старинной музыки: она не только в совершенстве постигла секреты ремесла, но и определяет моду. Мы столько слышали про безвибратное барочное пение, и на тебе: в генделевских ариях Бартоли вдруг поет в оперной манере XIX века, и голос захватывает сочностью, «мясистостью», солнечным ореолом.

Героини Генделя — сплошь «голубых кровей»: волшебницы, богини, царицы. Отсюда — патетика речи, аффектация чувств: мы почти физически ощущаем, как Бартоли наслаждается возможностью примерить на себя корону Клеопатры или перевоплотиться в Агилею, возлюбленную Тесея, победителя Минотавра.

Певица искусно составила портретную галерею, где каждая героиня — со своим характером, статью, темпераментом. Тут нашлось место и эмансипированной феминистке Дафне, наслаждающейся свободой и независимостью от любовных привязанностей: щебет птичек (воспроизведенный с помощью свистулек) сопровождал эту идиллическую картинку полного умиротворения и покоя. Совсем иной вышла у Бартоли волшебница Мелисса, отвергнутая Амадисом Гальским. Эта мстительница не унывала, с победительной энергичностью насылая проклятья на хладнокровного рыцаря. И солисты духовики цюрихского ансамбля «La Scintilla» тщетно пытались «переиграть» Бартоли, чей голос с феерической легкостью воспроизводил их умопомрачительные технические кульбиты.

В этот вечер итальянская дива покорила публику не только уникальным техническим мастерством, но и глубиной трагических переживаний. Ее Клеопатра, Альцина стали воплощением неизбывной скорби, выраженной с предельно интимной интонацией. А уж «хит» из «хитов» — ария Удовольствия из оратории «Триумф Времени и Разочарования» — заставил зал взорваться: Бартоли нашла какие-то особые вкрадчивые нотки в своем обольстительном голосе, так что сердце замирало от сокровенных излияний о бренности всего сущего.

После основной части последовали бисы: примадонна вспомнила об Агостино Стеффани — талантливом композиторе и ловком дипломате, герое ее недавнего диска «Mission». Две вещички — чудесная колыбельная и бравурная героическая «A facile vittoria» — продлили счастье встречи с восьмым чудом света по имени Чечилия Бартоли.